«История – учительница жизни», – более двух тысячелетий назад произнес великий оратор Цицерон.
Немыслимы планирование и осуществление поистине разумных и эффективных действий в любой сфере, особенно на уровне государственной политики, без обращения к исторической ретроспективе и ее анализа.
Одна из интереснейших, но, вместе с тем, практически не изученных тем в области международных отношений – история Движения неприсоединения, включая тематику отношений с Движением Советского Союза и России как правопреемницы СССР. На основе источников и историографии изучив особенности партнерства СССР и союза неприсоединившихся (к конфликтующим военно-политическим блокам) государств в определенный исторический отрезок, можно делать ценные выводы и о том, как лучше сегодня подходить к внешним сношениям с поныне функционирующим интернациональным Движением неприсоединения.
Движение неприсоединения — особый вид межгосударственного объединения, крупнейший в так называемом «третьем мире», зародившийся в начале 1960-х годов и существующий до сих пор, однако в современных условиях играющий меньшую роль в международных отношениях, чем в первые десятилетия после возникновения, в разгар «холодной войны» (впрочем, ныне Движение вновь набирает обороты).
Подъем национального самосознания, борьба с колонизаторами, проявление солидарности по этнотерриториальному признаку, пассионарный потенциал выдающихся государственно-политических деятелей и перекрещивающиеся внешнеполитические интересы и обстоятельства на фоне растущего блокового противостояния популяризировали сочетание идей мирного сосуществования, права народов на самоопределение и свободный выбор пути, неучастия в перманентно конфликтующих группировках при сохранении желания и воли воздействовать на ситуацию в мире и играть не последнюю роль на международной арене.
В итоге это привело к созданию Движения неприсоединения, его выживанию в период внутренней и внешней нестабильности и скорому качественному и количественному росту.
На Белградской конференции 1961 года присутствовали делегации из 28 стран, три из них — в статусе наблюдателей, а в 2021 году насчитывается 120 участников.
Синим обозначены члены Движения неприсоединения, голубым — наблюдатели // Википедия
Движение неприсоединения оказалось на переднем фланге борьбы за разоружение, внесло свой дипломатический вклад в заключение важных договоров о мораториях на ядерные испытания, учреждении «зон мира», нераспространении оружия массового поражения, попутно повышало собственный статус, показывая миротворческий потенциал, однако не избежало «нуклеаризации» в своих же рядах (начиная с создания ядерного оружия Индии в ответ на появление атомных бомб у Китая).
Движение непреклонно следовало идеалам борьбы с колониализмом и неоколониализмом, оказывало моральную и материальную поддержку борющимся с угнетением, предпринимало попытки выгодной для развивающихся стран трансформации мировой экономики и участвовало в формулировании основ и построении нового информационного порядка.
Однако нередко резолюции и действия Движения носили тенденциозный характер, примером чего служит ярая проарабская ориентиация Движения при оценке ближневосточной обстановки в ходе арабо-израильских конфликтов.
В период «холодной войны» Движение неприсоединения не было «пустым звуком» для сверхдержав, но внешнеполитические стратегии США и СССР, связанные с ДН, существенно отличались — Советский Союз и Движение неприсоединения в целом были довольно близки (однако Движение ни разу не нарушило основополагающие принципы), а между США и Движением практически никогда не угасали взаимные недовольства, споры и противоречия.
И сегодня Россия имеет шансы вновь обратить более пристальный взор на Движение, не только в пику США и их сателлитам, но и, в принципе, для реализации одного из наиболее перспективных форматов сотрудничества, а путь к постепенному достижению интернациональной гармонии в мировых масштабах, может способствовать укреплению дружбы народов внутри страны. Ровно как российский позитивный внутренний опыт можно экстраполировать на сегодняшнее Движение, активизировав с ним сотрудничество.
Ведь Движение неприсоединения не примыкает к враждующим группировкам, однако открыто для мирного сосуществования.
Движение неприсоединения — именно феномен мировой политики, а не лишь эпифеномен, сопутствующий биполярному противостоянию, что доказывается, во-первых, наличием у Движения корней более широких, нежели неприятие раскладов в «холодной войне» (перечислены выше), во-вторых, тем, что Движение сохранилось и после крушения биполярной системы, по крайней мере, внешне старается реагировать на некоторые вызовы современности, сейчас - на пандемию коронавируса.
Проницательно отмечает российский историк-международник, соискатель кафедры всемирной и отечественной истории МГИМО Игорь Игоревич Павлов:
Справедливо констатировать, что противоборство двух блоков не исчезло, а приобрело новые очертания и стало более завуалированным.
С одной стороны, Движение неприсоединения — крупнейшее действующее лицо всемирной геополитики, открыто отвергнувшее мнение о том, что международный мир может быть основан только на балансе сил, с другой, служившее и продолжающее служить наглядным свидетельством того, что, как ни печально, логика баланса сил и (или) баланса угроз остается превалирующей в международных отношениях, право силы многими акторами ставится выше силы права, да и право (как формальное право, так и «неписаное») нередко утверждается силой.
Если в период «холодной войны» отношения Движения неприсоединения с США друг к другу (а то и враг к врагу) колебались от не особо благополучных до враждебных, то между Советским Союзом и Движением неприсоединения были показательно более благожелательными, по сути, именно в пользу Советского Союза отвергался тезис о «равноудаленности» Движения от противостоящих блоков.
Причем советский антиамериканизм в какой-то момент стал настолько импонировать неприсоединившимся, что, как ни парадоксально, внеблоковое и антиблоковое Движение открыто выражало сожаление сутью «разрядки»: впервые еще в начале 1970-х, а в 1977 году на национальном семинаре по вопросам неприсоединения в Индии «разрядка» была названа, в принципе, желательным явлением, но, к сожалению, ведущим и к превращению большей части мира в кондоминимум сверхдержав для очередного раздела на сферы влияния.
Большинству неприсоединившихся особенно не нравилось как раз то, что в такой период Советский Союз в меньшей степени противостоит пагубным для них действиям империалистов.
Следует пояснить, что сама «разрядка» вызвана множеством причин, среди которых вес активности неприсоединившихся минимален. Но само Движение неприсоединения относило снижение накала противостояния двух блоков к своим заслугам, а критиковалась не «разрядка» как таковая, а неполнота «детанта» и, как результат, отрицательные следствия «полумер». Члены Движения неприсоединения заметно чаще голосовали солидарно с Советским Союзом в ООН и реже осуждали СССР в своих резолюциях (вплоть до ввода войск в Афганистан, реакцию на который ДН все равно была мягче, чем на многие американские действия), и, если СССР за что-то укорялся, то тут же указывалось, что и другая сверхдержава, США, тоже «отличилась».
Позиции, выражаемые СССР в адрес неприсоединения, были насыщены гораздо большими одобрением и поддержкой, чем американские, проявлялось это и в выступлениях официальных лиц, и в публицистике, а Движение отвечало взаимностью: хотя не все его члены были «естественными союзниками» СССР, а в некоторых странах даже происходили массовые казни местных коммунистов, Движение в целом относилось к Советскому Союзу теплее, чем к Соединенным Штатам.
В 1961 году после речи Тито на открытии Белградской конференции, обелявшей Никиту Сергеевича Хрущева, возобновившего испытания ядерного оружия (кстати, эта речь последовала за реверансом Хрущева в адрес Тито с выражением солидарности в борьбе против «сил реванша», поддержкой мирного сотрудничества и сосуществования), направленный смотреть за происходящим советский таджикский партийный деятель и историк Бободжан Гафурович Гафуров приветствовал возвращение Тито в соцлагерь, на что Тито пришлось отвечать, что возвращения не предвидится, и Югославия, и Движение неприсоединения независимы, и попросту схожи наши позиции по некоторым вопросам (Гафуров передал слова Тито в письме Хрущеву).
В январе 1968 года Броз Тито, Индира Ганди и Председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин на праздновании Дня Республики в Индии даже поднимали вопрос о приглашении соцстран в Движение неприсоединения.
Дальнейшее сближение было остановлено вводом войск ОВД в Чехословакию летом 1968-го:
ОВД топчет ногами суверенитет соцстран, — говорил Тито.
После этого Движение неприсоединения и СССР уже не окажутся на границе стратегического партнерства, перекраивающего сам смысл политической философии неприсоединения, но враждебность все-таки довольно быстро снимется и таких накаленных отношений, как с США, с СССР у Движения неприсоединения не будет.
В 1973 году Леонид Ильич Брежнев радовался итогам Алжирского саммита ДН:
Мы относимся с большим уважением к антиимпериалистической программе, разработанной в Алжире, и желаем, чтобы участники Движения неприсоединившихся стран добились успеха в ее приведении в действие.
После саммита в Коломбо 1976 года Брежнев подчеркивал родственность идентичностей коммунистических и неприсоединившихся стран, например, в плане категорического непринятия расизма.
Советский Союз даже на пике не обладал возможностями оказывать «третьему миру» экономическую помощь в тех же размерах, что США, так что на первое место выходила не материальная составляющая, хотя и она имело место быть, в случае с раздачей кредитов и продажей задешево современных вооружений, а конгруэнтность принципам, которых придерживались неприсоединившиеся, и здесь, действительно, наблюдалось много совпадений, а Советский Союз, к тому же, еще их всячески подчеркивал, выдвигал мирные инициативы, однако не одобряя равноудаленность и рассчитывая на перспективы союза неприсоединившихся с Восточным блоком.
После распада СССР Россия долгое время, увы, не уделяла достаточного внимания Движению, и само Движение столкнулось со сложным периодом перемен и спада значения. Но к настоящему моменту его роль в трансформировавшихся условиях снова становится все более ясной и заметной.
Принципы, благодаря которым СССР удавалось поддерживать партнерские отношения с Движением, не являются специфически коммунистическими, в принципе, свойственны нашему менталитету и фундаментальным основам российской политической культуры – дружба народов и сотрудничество на прагматических основаниях, противодействие расизму, несогласие с неоколониализмом, ставка на оборонительную, а не наступательную политику, но с непоколебимой готовностью защищать интересы и ценности и т.д..
Снятие идеологических шор, напротив, дает еще больше шансов для сближения, ведь теперь не требуется непременно пытаться загнать неприсоединившиеся государства под красные знамена (что прежде нередко вызывало антагонизм, несмотря на преобладание общих идеалов и интересов).
Участие России в Движении может способствовать стабилизации на бывшем советском пространстве (а также росту тенденций на сближение национальных диаспор внутри России), ведь в него уже входит ряд бывших советских республик, причем весьма различных по внешнеполитическим установкам – здесь и нейтральная Туркмения, и входящая в ОДКБ Беларусь.
Все представленные в Движении государства, независимо от нюансов внешнеполитических доктрин, объединяет осознание глобальных угроз и желание скоординировано работать над их нивелированием и построением более безопасного и справедливого миропорядка.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Васильевич Вершинин на XVIII встрече глав государств и правительств Движения неприсоединения в Баку констатировал, что Движение неприсоединения активнее всех в мире продвигает принципы многополярности:
Справедливый запрос большинства государств на всеохватную систему наталкивается на стремление сохранить тот миропорядок, в рамках которого плодами глобализации могла пользоваться лишь узкая группа стран и транснациональных корпораций.
В попытках сохранить свое доминирование они беззастенчиво используют двойные стандарты, а высокими идеалами демократии и либерализма прикрывают подходы, основанные на неравенстве и эгоизме.
В октябре 2020 года Россия сделала важный шаг навстречу Движению неприсоединения, как шансу вместе строить качественно иной мир, построенный не на принципе «разделяй и властвуй», а организованный на идеях взаимодействия во имя решения глобальных, общечеловеческих, вызовов, и действиях, направленных на модернизацию ООН (придающей «второе дыхание» Ялтинско-Потсдамской системе) и на достижение единства при сохранении культурного многообразия: Россия запросила статус наблюдателя в Движении неприсоединения. А в 2021 году уже поучаствовала в новом статусе в юбилейном саммите организации. Послания членам Движения направили президент России Владимир Путин и глава МИД Сергей Лавров.
Подобное развитие событий придает как неприсоединившимся государствам, так и политике России ценный эволюционный импульс, основанный в том числе на анализе достижений и ошибок прошлого, без чего нельзя уверенно смотреть в будущее.
Замечательно, что некогда влиятельный формат вновь крепчает, а Россия осознает его значение в контексте как внешней, так и внутренней национальной политики.
Ринат Камалиев
