Для многих телезрителей имена Льва Свердлина и Марка Бернеса неразрывны: они сыграли главные роли в картине «Ночной патруль», которая вошла в число тех, что регулярно показывают по телевизору.
Кадр из кинофильма "Ночной патруль", 1957 г. Реж. Владимир Сухобоков. Павел Обручев - артист Марк Бернес (слева), комиссар милиции Кречетов - артист Лев Свердлин.
Фильм действительно неплохой, а в момент его выхода в 57-м вообще казался отличным, вырвался в лидеры проката с почти сорока миллионами зрителей. Но что уж бесспорно, так это мастерски созданные двумя этими актёрами убедительные и яркие образы-антиподы: солидного стража порядка и вора-медвежатника, побитого эмиграцией и бесприютностью.
И, конечно, песня, неповторимая бернесовская песня:
Даже птице не годится
Жить без родины своей…
Проникновенный тембр, полное ощущение рассказа о собственной судьбе.
Так Бернес – актёр или певец? Думается, верно сказать: артист – актёр и певец.
Мои родители дружили с ним и его женой, прекраснолицей и обаятельной, мудрой и терпимой женщиной Паолой. Меня тоже брали с собой, когда ходили к ним в гости. Вначале они жили где-то в далёком районе, потом переехали на Садовое кольцо, в дом напротив кинотеатра «Форум». На стенах в рамках висели кадры из его фильмов, где Марк Наумович был на переднем плане.
В его давней квартире я впервые увидел стационарный магнитофон Маг-8. Он поставил 40-минутную бобину с записью одной вещи – «Очи чёрные», но в исполнении самых разных певцов – от цыганского хора до Дины Дурбин. С тех пор эта машина стала моей мечтой.
Родители поставили условие: медаль по окончании школы. Так у меня впоследствии появился замечательный 58-килограммовый магнитофон в железном ящике. Он оказался не таким уж и стационарным. Мы на пару с приятелем и втаскивали его по лестнице на шестой этаж и возили на свадьбу нашей со-группницы.
Тот, изначально увиденный, был полегче: Бернес с гордостью поведал, что железный короб он с помощью некоего умельца заменил на деревянный – для улучшения качества звука. Что было не просто приятно для слуха, но и необходимо ему в работе над новыми песнями.
Запомнилось ещё и небольшое пианино, на котором хозяин никогда не играл: инструмент использовался, когда начиналась работа над новой песней, и очередной композитор воспроизводил на нём придуманную мелодию. Марк, как чуть устало, но всё же не без гордости, в его отсутствие как-то конфиденциально посетовала Паола, буквально изматывал авторов музыки и слов своей неотступной требовательностью и дотошным стремлением к образу, сложившемуся в его воображении.
Где-то в середине 50-х Марк Наумович с совсем маленькой дочкой Наташей приехал к нам в гости в подмосковный санаторий «Вороново».
Мы там обосновались на несколько зимних выходных дней. Мне показалось, что он приехал показать дочурку, которой явно гордился.
Марк Бернес и его дочь
Бернес держал дочку на руках и в какой-то момент решил спеть с ней вместе.
И тоненький голосок слился с неповторимым баритоном:
Задумчивый голос Монтана
Звучит на короткой волне,
И ветки каштанов, парижских каштанов
В окно заглянули ко мне.
Когда поёт далекий друг,
Теплей и радостней становится вокруг,
И сокращаются большие расстоянья,
Когда поёт хороший друг…
Помню, после обеда, гость потащил отца играть на бильярде, на котором папа при мне играл впервые. Марк же очень любил это дело и, как тут же выяснилось, играл на хороших столах шарами из слоновой кости. При первом же его ударе – он с силой разбил пирамиду – шар ядром вылетел со стола и шарахнул в окно.
На обычных бильярдах используют шары из так называемой мастики, отчего вес их меньше, к чему гость оказался не готов. К счастью, шар угодил в оконную стойку между стекол. Она-то выдержала, а вот игрок оказался выбитым из колеи.
У эмоционального артиста всё пошло наперекосяк, простые шары не падали в лузы. Понимая это, отец старался подставлять ему шары, которые вопреки его желанию как раз и попадали в лузу. Марк обиделся: вот ты как, оказывается, здорово играешь, а мне говорил, что едва умеешь.
Ситуация становилась всё более напряженной. В итоге, колоссальными усилиями отца Бернес всё же победил и немного успокоился. Причём настолько, что, когда мы вернулись в нашу комнату, его потянуло на воспоминания. В тот раз он рассказал, как пробивался к важной для себя роли в картине Сергея Юткевича конца 30-х годов «Человек с ружьём».
…Поначалу ему была предложена роль в массовке. Его красноармеец всего лишь произносил пару фраз. Марк поставил себе целью проникнуть в основной состав, где, к слову, участвовали такие уже засветившиеся артисты, как Штраух, Тенин, Черкасов, Крючков. И он начал с того, что стал изучать музейные экспозиции. В результате на одном старом фото увидел то, что искал.
На снимке был запечатлён паренёк-красногвардеец в кожанке и широченных клёшах, крест-накрест опоясанный пулемётными лентами, обвешанный гранатами и парой револьверов. На голове кое-как держалась заломленная меховая шапчонка, из-под которой свешивался выцветший белесый чуб, падавший на озорные глаза.
Актёр не только запомнил этот образ, но и тщательно записал все приметы юного вояки, чтобы по списку получить комплект необходимого у костюмеров.
Гримёры помогли перекрасить волосы, а заодно и брови (как у того паренька) в светло-пшеничный цвет. Юткевич образ одобрил, но не обещал прибавить реплик.
Тут вспомнилось, что юный красногвардеец сфотографирован подле явного своего командира, весьма солидного дяди. А в фильме как раз действовал командир отряда, бывший рабочий Путиловского завода Николай Чибисов. Так у этого командира вполне может быть адъютант… А взять его тот мог с завода, где паренёк набирался у будущего красногвардейца уму-разуму.
Каждую свою новую идею Бернес тщательно продумывал, вкладывал в уста своего героя какой-то текст, даже показывал возникшие в его воображении сценки. Юткевич поначалу не хотел что-то менять, но актёр упорно гнул свою линию.
Автор сценария Николай Погодин не раз становился свидетелем этого творческого состязания. И не без некоторого раздражения дополнял сценарий, отталкиваясь от актёрских придумок.
Окрылённый артист не успокаивался, и вот у него родилась судьбоносная идея: его герой должен спеть песню. Уставший от этого напора Юткевич махнул рукой: ну давай, ищи песню, но чтоб была не затасканная, оригинальная.
В поисках таковой Марк стал устраивать своеобразные прослушивания: находил пожилых рабочих, знавших малоизвестные песни, но подходящей не находилось. Помощь пришла от сорежиссёра картины Павла Арманда, который предложил попросту самим написать песню, стилизованную под революционную.
Потребовалась ночь: за роялем сидел Павел, Марк подпевал, помогал придумывать и стихи.
На сей раз Юткевич принял их творение на ура, но отложил решение до консультации с автором всей музыки к фильму – Дмитрием Шостаковичем. Тот не только принял новацию, но и согласился песню оркестровать и включить мелодию в увертюру.
Погодин специально дописал сценку, где герой Бернеса, дотоле безымянный, а теперь уже обретший имя-фамилию Костя Жигулёв, в преддверии боев напевает эту песенку. Потом она будет ещё звучать в картине. И даже умирающий от ран боец просит в последний свой час, чтобы Костя спел его любимую:
Тучи над городом встали,
В воздухе пахнет грозой.
За далёкой за Нарвской заставой
Парень идёт молодой…
Чёрные силы мятутся,
Ветер нам веет в лицо,
За счастье народное бьются
Отряды рабочих бойцов.
Вот такая история, заключил Марк Наумович: очень хотел обрести заметную, а не массовочную роль, всё время что-то придумывал, вот и напридумал.
Остаётся добавить, что за своего Костю Жигулёва молодой актёр был удостоен ордена, а песня стала поистине народной.
Владимир Житомирский
