Читать Часть 1
Интересная история связана с рождением звёздного для Бернеса образа Дзюбина из легендарного теперь фильма «Два бойца».
Марку Наумовичу выпало представить на экране бойца-одессита. А в Одессе он не бывал, говора тамошнего не знал, да и облик его героя как-то не очень находился, хотя он, как и его напарник Борис Андреев, постоянно носили форму, пропитываясь армейской спецификой.
Марк рвался на фронт, подавая заявления с просьбой отправить в действующую армию. Этими мыслями он был охвачен и тогда, когда зашёл в ближайшую парикмахерскую. И не слишком обращал внимание на работу мастерицы, орудовавшей ножницами и гребешком. Возможно, юная парикмахерша была из южноукраинских краёв, потому как постригла его так, как, видимо, привыкла: косой пробор, начёс, чубчик. Это был он, одессит Дзюбин!
Дома Паола чуть не упала в обморок от его прически: что это за кандибобер тебе учинили?! А вот режиссёр Леонид Луков пришёл в восторг: образ найден!
Прозвучавшие там в исполнении Бернеса песни «Тёмная ночь» и «Шаланды полные кефали» обрели всенародную популярность. Хотя и их Бернесу впоследствии поставят в строку.
Но сейчас о другом. Свой «одессизм» он нарабатывал, общаясь с выходцами из этого города, напитываясь их манерой говорить, особыми интонациями. И так вжился в роль, что одесситы его признали своим и очень полюбили.
Как-то, вспоминал Бернес, он представлял этот фильм в одном поволжском городе. Рассказывал собравшимся и о том, как вживался в роль, что родился на Черниговщине, в «огуречной столице» – Нежине, а в Одессе вообще не бывал. В одном из первых рядов с возгласом «Ерунда всё это!» поднялся молодой офицер.
На удивлённый вопрос артиста, откуда тому известно о его работе над ролью, тот ответил, что сообщит об этом позже.
Потом, уже будучи в гримуборной, артист услышал голоса и увидел, как двое работников не пропускают того самого офицера. Выяснилось, что человек этот был уроженцем Одессы и хотел просить Марка Наумовича не выдавать его и каким-то образом опровергнуть сказанные во время выступления слова.
Этот одессит, чтобы произвести впечатление на жену и её родню, не придумал ничего лучше, чем наплести, что они с Бернесом-де жили на одной улице, играли в песочнице, потом гоняли в футбол и что вообще он свой кореш.
А вот «работники» действительно оказались одесситами, добровольно вызвавшимися охранять покой их «земляка».
Кстати, трепач в мундире плохо подготовился: в те годы, о которых он плёл отсебятину, не существовало ещё Бернеса. Был мальчик Нейман. Потом вместе с семьёй он переедет в Харьков.
Неработающая мама, подрастающая сестра, отец занимается сбором утильсырья, бедность. Учёба в торгово-промышленном училище: в родительских планах сделать сына уважаемым бухгалтером. Но мешает всё более сильное увлечение театром.
Сначала – расклейка афиш, затем – зазывание зрителей на спектакли местного театра. Парнишка делал это с таким энтузиазмом, так голосил и размахивал руками, что был замечен режиссёром и приглашён в труппу в качестве статиста.
Марк тут же поступает на театральные курсы, и вот – небольшая дебютная роль.
Окрылённый благожелательным отзывом режиссёра, 17-летний паренёк планирует двинуться дальше. Подтолкнула опустевшая голубятня. Он был ещё и увлечённым голубеводом, и это беспокоило родителей: мальчик сбивается с пути, ему надо поскорей освоить профессию бухгалтера. И приняли меры…
Увидев, что его птиц больше нет, он уехал в Москву. Но в Малый театр уже явился не он, а Марк Бернес – такой сценический псевдоним был придуман в дороге.
Обаятельный и разбитной паренёк был принят в число статистов. Переиграв роли слуг, гардеробщиков и прочей челяди, он ничтоже сумняшеся перешёл дорогу и предложил свои услуги Большому театру. И там тоже его приняли: срочно требовался секундант Онегина.
Ну, а имея уже «за плечами» службу в двух ведущих театрах, он смело отправился в Московский драматический театр (бывший Корша). Как можно не принять столь опытного артиста? Конечно, ему доставались совсем небольшие роли, но он так выкладывался, что даже был премирован – ордером на пару обуви…
Когда мой отец узнал, что Марк служил в этом театре, посмеялся: «Жаль, что не совпали по времени, позднее я долго работал в редакции в доме напротив. Могли бы видеться каждый день».
После Драматического театра наступило время кинематографа и работа с поэтами и композиторами над всенародно любимыми песнями.
Бернес был не только их исполнителем, но неизменно и их соавтором, а сплошь и рядом протагонистом их создания. Задумывал тему, находил стихи, убеждал композитора, а затем вместе с двумя их официальными авторами бесконечно работал в поисках эталонного варианта.
То самое «изматывал», о чём поведала Паола.
Марк Бернес и его жена Паола
Владимир Житомирский
