Читать Часть 1
Читать Часть 2
Читать Часть 3
Марк Бернес являлся не только уникальным шансонье и талантливейшим актёром, он, что не каждому известно, был ещё и прекрасным чтецом. Однажды, когда мы были у них с Паолой дома, я имел возможность в этом убедиться.
(Как, впрочем, и в его невероятной популярности у прекрасного пола. Пару раз Паола, сняв трубку, отвечала: «Пожалуйста, больше не звоните сюда». А один раз её ответ был другим: «Марк Николаевич здесь не проживает». И, положив трубку, невозмутимо добавила: «Хотя бы отчество узнавали эти девицы, прежде чем звонить»).
Марк Бернес в фильме «Тарас Шевченко»
…Бернес снял с полки томик Куприна и прочитал посвящённый Фёдору Шаляпину рассказ «Гоголь-моголь».
Как он читал…
Это было семь десятилетий назад, но я до сих пор помню эти обертоны, этот тембр, эти паузы, взгляд поверх раскрытой книги...
Суть, как известно, в том, что молодому басу перед его первым сольным выступлением порекомендовали для лучшего звучания голоса гоголь-моголь. Не без труда разузнав рецепт чудесного состава, он не спросил о соотношении ингредиентов и запил яйца, сахар и лимон полбутылкой коньяка.
«Ах, боже мой, как я тогда пел. Если бы ещё раз в жизни так спеть! Я понял, почувствовал, что мой голос наполняет всё огромное здание и сотрясает его. Но от конфуза, от робости первые слова я почти прошептал: «Во Францию два гренадера // Из русского плена брели…» И только потом, много лет спустя, я узнал, что так только и можно начать эту очаровательную балладу», – повествует о себе прославленный певец в рассказе Куприна... Рассказе, впечатление от которого благодаря такому чтецу сохранилось на годы.
Марк Бернес обладал хорошим чувством юмора, любил и розыгрыши – но только в том случае, когда их сам затевал. Расскажу о двух, связанных с именем его приятеля и автора его прославленных песен Никитой Богословским.
Было это в Киеве, ещё до войны. Вместе с ещё какими-то друзьями они сидели в номере гостиницы, немного выпивали, болтали, общались – молодые, талантливые, полные творческих планов. В стену же им раз за разом стучат: «Прекратите хулиганить!» А было известно, что остановились там два ревизора. Марк решил их проучить.
Он позвонил и официальным тоном администратора сообщил: сейчас-де приехала группа иностранцев и их просят срочно на одну ночь освободить для тех номер. А ревизорам постелют в зале. Вещи можно оставить в номере, просто накинуть на себе что под рукой и прямо сейчас спуститься вниз.
Надо сказать, появление не частых по тем временам зарубежных гостей было событием, к ним относились исключительно предупредительно. Так что просьба администратора не вызвала подозрений.
Появление двух полусонных граждан в нижнем белье и накинутых впопыхах пальто вызвало немалое оживление: в зале торжественно чествовали прославленного американского лётчика Чарльза Линдберга…
Чарльз Линдберг
К счастью, розыски автора звонка не увенчались успехом.
В другом случае уже Марк стал жертвой. Как-то Бернес встретил в ресторане гостиницы «Метрополь» Богословского и Сергея Михалкова. Подсел к ним за столик. И тут Богословский с жаром стал нахваливать спецбаню, где сам Брежнев парится, а они с Михалковым как раз оттуда. Восторг! Такие банщики, такие массажистки!
Марк повёлся, стал уговаривать и его туда сводить. Богословский и подхвативший начинающийся розыгрыш автор гимна кивнули: баня-то особая, как договоримся, дадим знать. Спустя время звонок: «Едем в брежневскую баню. Встречаемся через час».
Усадив Марка в свою «Волгу», где уже находился Михалков, Богословский битый час крутил по центру, якобы «уходя от слежки». Потом въехали в какой-то затрапезный двор: «Там дальше чёрный вход, откуда нам и разрешили войти».
Пройдя каким-то тоннелем, троица оказалась во вполне приличном кабинете, с хорошей мебелью и коврами.
«Значит, здесь давай раздевайся и двигай по коридору, за дверью направо тебя встретит банщик, – сказал Никита Владимирович. – А мы с Серёжей по коньячку примем и тебя догоним». Как выяснилось, «за дверью направо» был переполненный банкетный зал знаменитого ресторана «Славянский базар».
Можно себе представить возникший ажиотаж, когда в дверях показался всенародный любимец в натуральном виде…
Ярость его была такова, что обоим шутникам пришлось долго скрываться на своих дачах. Но Бернес не был злопамятным, и в конце концов закоперщик Богословский был прощён…
Лишь спустя почти три десятилетия после ухода артиста из жизни на доме, где жил Марк Наумович, наконец появилась мемориальная доска.
Он очень давно заслужил её.
Владимир Житомирский
