На вручении очередной награды Фрэнсис Форд Коппола сказал удивительную фразу, услышанную им вроде от Марлона Брандо, над которой можно медитировать и размышлять долгое-долгое время:
Появление звука в кино было неизбежно... Но он появился слишком рано… Слишком рано.
И, конечно, Кополла прав.
Это чистейшая форма кинематографа, которая поражает своей самобытной красотой и стилем.
В нём есть нечто такое, чего у звукового фильма никогда не появится.
Беззвучный шарм тех лиц, которые выражают боль, счастье, радость, гнев и любовь всем своим естеством.
Всё, как у Шекспира, оголено до самых нервов, по которым бьют со всей силы немым криком, говоря о боли или счастье. И хотя их никто не слышит, мы знаем, что они чувствуют.
Изжили себя немые фильмы или нет?
Едва ли, потому что даже недавний оскароносец «Артист» доказал, что любое кино интересно и захватывает дух, если оно хорошо сделано.
И ты понимаешь, почему звёзды немого кино говорили, что «звук» — это всего лишь временный аттракцион. Не из-за страха не справиться с этой диковинкой и отказаться от размашистых жестов и бурной мимики, но именно из-за этого неуловимого шарма тех лиц, смотрящих в камеру.
Когда я отсматривал фильмы первой церемонии "Оскар" 1929-го года, меня поразил буквально каждый фильм.
Всё уже есть там!
Лозунг «Нужны новые формы!» можно забыть. Всё уже придумано и сыграно, а значит, будет повторять старое.
Бродяжке Чарли в фильме «Цирк» не надо говорить, чтобы мы всё понимали и сопереживали ему сквозь слёзы, хохоча над каждой сценой.
Ты смотришь фильм «Толпа» Кинга Видора и видишь в нём Скорсезе, хотя на самом деле всё наоборот.
«Чанг. Драма в глуши» — это современный Вернер Херцог.
А уж фильм «Седьмое Небо» (или «Крылья»), получивший первый в истории "Оскар" за лучший фильм, и сейчас будут смотреться на одном дыхании.
Но самым сильным и, так уж вышло, финальным аккордом немого кинематографа стало первое мощное течение «немецкий экспрессионизм».
Наивысшая форма искусства в кинематографе запечатлена в этих фильмах. «Носферату: Призрак Ночи», «Последний Человек» Мурнау; «Кабинет Доктора Калигари», «Руки Орлака» Роберта Вине; «Призрак Оперы» Уорсли.
Также нельзя не вспомнить «Страсти Жанн Д’Арк» Дрейера 1928-го, которую считают лучшим немым фильмом на свете.
Забавно, что почти сразу с появлением лучшего немого фильма появился звук и фильм «Певец Джаза» 1927 года, который на фоне названных уже фильмов кажется фальшивкой, несмотря на свою сентиментальность..
И хотя странно жаловаться на новшества, и, казалось бы, очевидную необходимость звука в кино, всё-таки он «появился слишком рано».
Сколько кануло в лету этих немых кинолент? Сколько не дожили до наших дней?
А главное: больше таких фильмов не будет. Даже если сознательно постараются сделать подобное, как сделали с фильмом «Артист», — ничего не выйдет.
Подобного шарма не будет.
Сергей Брыляков
