Интервью́ (англ. interview) — один из жанров в форме разговора журналиста с социально значимой личностью по актуальным вопросам.
Стоматоло́гия (от др.-греч. στόμα — рот + λογος — наука) — раздел медицины, занимающийся изучением зубов, их строения и функционирования, их заболеваний, методов их профилактики и лечения, а также болезней полости рта, челюстей и пограничных областей лица и шеи. Врача-стоматолога часто называют дантист (от фр. dentiste), хотя понятие дантист включает в себя не только врачей-стоматологов, но также и зубных врачей, зубных фельдшеров и зубных техников.
Меня попросили написать статью о жанре интервью. В частности, как я делал интервью с одним врачом-стоматологом общей практики в самарской частной клинике «Мелисса» (название вымышлено). Меня это изрядно озадачило.
Препарировать творчество – занятие неблагодарное. Вроде бы тут всё просто: я спрашиваю – человек отвечает. Я записываю, не прерывая беседы (надо успевать), потом всё это излагаю письменно, облекая в литературную форму. Разбавляю дополнительными вопросами, устраняя длинноты в ответах, сокращаю, развиваю где-то мысль, даю пояснения… Но о чём писать статью?
Сложилось всё не сразу. Всё как-то отодвигалось и не стыковалось. Не удивительно: люди мы занятые, загруженные и не всегда себе принадлежащие. И это объективные причины. Субъективно – человек неохотно идёт на любой контакт, чисто психологически, не со всеми и не всегда мы готовы раскрыть душу и поделиться подробностями своей биографии. Личная жизнь неприкосновенна в принципе, это аксиома. К тому же у каждого есть свои скелеты в шкафу. Без исключений.
Несколько раз наша беседа срывалась. Так, наверно, прошло полгода, если не больше. Мой запал ослабевал, но обязательство довлело. Есть такое слово «надо»: клиника сказала: «Надо!» – репортёр ответил: «Есть!» И, как в одной моей статье про сваху (на заре их активной деятельности на коммерческой ниве), «задание получено – сваха взяла след». Так принято на любой охоте, потому что эта персона ищет женихов для конкретной невесты.
Я же ищу истину.
А что есть истина? Это одноимённая картина художника Николая Ге, разговор Христа и Понтия Пилата... или истина – предмет поиска в работе писателя? Заменим «или»на «и», получим ответ. Журналист тоже копает правду. В интервью всё зависит от грамотно сформулированного вопроса. Собеседника надо не просто растолкать и вывести на откровенность, его надо не ввести в ступор размытостью и невнятностью того, что от него интервьюер хочет.
Мои вопросы стандартные – в данном блоке для всех одни. Ответы – разные, в них дело. Определённая часть вопросов не срабатывает: или нет ответа в силу отсутствия события, или «давайте лучше пропустим».
Ну, хозяин – барин, а я тут – гость. Я как бы на экскурсии в кладовой чужих секретов. Это, конечно, интересно мне и любопытно читателю (даже коллеги не всё знают друг о друге), а читатель – тот, кто решит прийти в клинику, узнав больше, чем в обычной жизни, о её врачах, или это знание обернётся против клиники.
Правда ведь не белая и пушистая, она часто глаз колет, а полуправда тянет уже на «пиарщину», не говоря об откровенной рекламе, где желаемое (пациентами в первую очередь) выдаётся за действительное. В известной фразе о формах лжи я бы поменял финал: есть ложь, большая ложь и реклама (в оригинале это статистика).
Интервью с врачами клиники «Мелисса» – не реклама, это знакомства. Понятно, что человека надо подать в лучшем свете, но не плоско, а выпукло, объёмно. Показать живым, а не плакатным персонажем. В случае с клиникой мои руки были достаточно развязаны, разве что появлялись оговорки по объёмам извлечения на свет божий всей подоплёки: не перегружать лишними деталями, не уходить от профессии слишком далеко в частную жизнь, не сгущать краски (даже если так оно и было). То есть, не искажать образ ни в лучшую, ни в худшую сторону.
Хотя врачи тоже люди, со своими слабостями, но они не звёзды шоу-бизнеса, о которых публика жаждет знать всё. Врачи – люди серьёзные, на них белые одежды и огромная ответственность, им надо поддерживать веру в себя. И люди готовы верить во врача безоговорочно. Практически как в бога. Не потому что на всё его воля, а потому что в его руках в определённый момент жизни мы – пациенты. И в борьбе за здоровье побеждает союз. Или больного с болезнью (врач терпит фиаско), или больного с врачом (повержен оказывается недуг). Такова дилемма, то есть в этом и есть истина.
У моего собеседника, как говорится, нашлось то, что «не прошло в эфир». Разговор был действительно начистоту, причём без моего особого давления и журналисткой въедливости, сам он был откровенен в вещах, которых многие стесняются или даже стыдятся. Ни боже упаси – речь не о каких-то аморальных сторонах, тут социальный аспект. Но статус клиники отвергает всякую нереспектабельность в подаче материала. Тут во главе имидж и неизбежная в наших реалиях корпоративная этика.
Пришлось снивелировать кое-что, а кое-что, небезынтересное с точки зрения обывательской беллетристики, вынести за скобки. Повествование от этого не пострадало – стало даже ёмче, динамичнее, загадочнее, давая портрет, вполне достойный оригинала. Когда скульптор отсекает лишнее – скульптуре это на пользу.
В интервью каждый ищет своё: коллеги – профессиональные нюансы, простые читатели – человеческий материал. Может, есть недоброжелатели, они, разумеется, постараются выскрести компромат.
Всякая наша исповедь небезопасна, а простота хуже воровства. Об этом рассказчику следует помнить, а журналисту – быть предельно корректным в изложении доверенных ему фактов.
Слово же не зря и лечит, и калечит.
Слово – не менее страшная сила, чем красота, о которой говорила незабвенная Фаина Раневская, примеривая шляпку.
Мне кажется, интервью получилось не банальным и правдивым, честным. Когда бы позволил формат, можно было бы его развернуть шире. Но электронная версия – не книжная, тут чем лаконичнее, тем лучше. Кто станет читать длинные статьи в наше время? Клиповое сознание давно посыпало степенное чтение многословных романов нафталином.
Интервью с доктором М., по сути, закрывало галерею портретов сотрудников клиники «Мелисса». Когда я написал, что мой герой работает тут относительно недавно, оказалось, что всё относительно. Три неполных года – это для него в стенах учреждения стаж, он один из тех, кто пребывает тут дольше остальных. И ему нравится не только своя работа, но и её место. Вот в Крыму он не стал превышать предел прочности – уехал, в Казани и вовсе был недолго, а тут увидел и перспективу, и климатически (в смысле атмосферы внутри коллектива) адаптировался.
В конечном счёте, дело не в том, с кем я говорю, а в том, как из пазлов складывается общая мозаика. И, вдаваясь в частное, не надо оставлять без внимания целое.
Кстати, у слов «целина» и «поцелуй» один корень. Поднимая свою целину, сотрудники клиники, как цельные личности, взвалили на себя бремя ответственности за ту часть человеческого лица, которая занимает в вопросе отношений не последнее место. А в отношениях людей пиком является любовь: от высокой религии до неизбежной физиологии. Поцелуй в любви – родственной, семейной или гражданской (где целуют оружие и знамя), в любом случае, имеет стоматологическую составляющую.
Потому что сразу за губами – зубы.
Не забывая об их практическом предназначении, остановим внимание на эстетическом моменте. И тут – добро пожаловать в «Мелиссу» – стоматологическую лабораторию красоты, где вашим здоровьем займутся люди, о которых вы уже знаете гораздо больше, чем где бы то ни было.
Для этого и существуют жанр интервью – разговор начистоту, где за вопросом неизменно следует ответ. А диалог продуктивнее монолога, особенно в вопросе здоровья.
Не правда ли?
Сергей Парамонов
