На экраны выходит «Папина дочка» Мишеля Хазанавичуса — постановочно богатая кинофантазия для семейного просмотра. Главный герой Джиби (Омар Си) перед сном рассказывает своей дочке Софии сказочные истории. Они разыгрываются на волшебной киностудии Storyland, где живут крошечные феи и коварные драконы, а папа превращается в киноактера-звезду, играет роль героического принца и спасает дочь от происков злых сил. Но София быстро взрослеет, и однажды в их сказочном мире появляется новый принц — одноклассник девочки. Джиби ищет способ остаться для своей дочери героем в реальной жизни. С оскароносным режиссером Мишелем Хазанавичусом побеседовал Андрей Плахов.
— Ваша фильмография богата неожиданными поворотами — от шпионских боевиков к байопику о молодом Годаре, от немого черно-белого триумфального «Артиста» — до картины «Поиск» о войне в Чечне. «Папина дочка» — еще одна неожиданность. Кажется, вы до сих пор не работали в детском или семейном кино?
— Как раз с него я начинал, будучи двадцатипятилетним, снимал детский телевизионный фильм. Но на сей раз мне предложили сценарий с очень сложными постановочными сценами и внушительным бюджетом. И я понял, что мне интересно войти в мир большого коммерческого семейного кино.
— Про бюджет я слышал (возможно, это шутка), что он составляет половину всего бюджета французского кино. Могли ли вы мечтать о таких масштабных постановках в молодости?
— Я больше не пытаюсь быть молодым. Мне 52, и я понимаю, что скоро буду старым. Но работа с большими бюджетами требует опыта. Мы построили киностудию, где разыгрываются сказочные сюжеты, под Парижем — что-то среднее между парком молодежи и Диснейлендом. Плюс касание ренессансного стиля XVI века — это микс разных эпох, яркие цвета, фантазийные формы. Стоило, конечно, недешево.
— Зрители заметили сходство «Папиной дочки» с известной анимационной лентой «Головоломка». Чем вас привлек сюжет о девочке, живущей в придуманном мире сказочных эмоций?
— У каждого фильма существует свой прототип — достаточно назвать его, и ничего не надо подробно объяснять. Но когда ты берешься за разработанный жанр с традицией, то обязан найти к нему свой ключ и мотивировать актуальность выбора. Предложенный сценарий взволновал меня тем, что герой стремится преодолеть пропасть между поколениями. А ведь она углубляется в связи с такими движениями, как #MeToo и им подобные.
Но не надо бояться новых поколений, надо искать с ними контакт. Вот об этом фильм.
Я начал работать над этой «детской сказочкой» с большой долей иронии, если не цинизма, но в итоге пришел к искренности. Мы прошли этот путь вместе с Омаром Си. Это не только высококлассный актер, но и чудесная душа.
— Нынешние дети не похожи на тех, что были полвека назад. И кино, рассказывающее о детях, сейчас гораздо более жесткое. Возьмите хотя бы «Страну приливов» Терри Гиллиама. Или даже «Пиноккио» Маттео Гарроне, где тоже хватает страшных сцен. Что такое, с вашей точки зрения, хороший детский фильм?
— Это когда родители, идя с детьми на просмотр, не должны приносить себя в жертву. А еще лучше, когда они находят для себя подлинное удовольствие. Тогда и возникает контакт поколений. Знаю по своему опыту. Я не живу в крепости.
Много общаюсь со своей дочерью, которая, конечно, как и почти все ее сверстники, живет в интернете и даже думает по-английски.
— После пяти «Оскаров», заработанных «Артистом», вам прочили крутую голливудскую карьеру. Но вы продолжаете работать во Франции. Почему?
— Многие считают, что Голливуд — высший этап любой режиссерской биографии и рай для кинематографистов, но я смотрю на это иначе. Ничего не имею против Голливуда и американской киномифологии. Но во Франции гораздо больше творческой свободы.
— Как и «Артист», как и «Молодой Годар», «Папина дочка» тоже связана с миром кино. Судя по всему, он вас не на шутку увлекает.
— Скажу больше: все мои фильмы — о кино, потому что они вдохновлены классическими киножанрами. В один прекрасный день я мог бы и вестерн снять.
— А каков будет ваш следующий проект?
— Кино про холокост. Но также — в очередной раз — про родительскую любовь. Еврейскую семью везут в Освенцим, отец в отчаянии выкидывает одного из детей-близнецов в снег, где его подбирает бездетная польская пара. Самое неожиданное в этом проекте — что фильм будет анимационным.
— В этом сюжете есть что-то личное?
— Мои родители родились во Франции и прятались от немцев во время войны. Дед и бабка — евреи из Польши с литовской фамилией, так что я вырос на подобных историях.
Андрей Плахов
