Первый день нового года провёл дома. Выспался.
Естественно, планировал сделать больше. Мне нужно получить заряд оптимизма, и я решил перечитать книгу, которую когда-то знал наизусть, — «Почти серьёзно...» Юрия Никулина. На будущий год исполнится 100 лет со дня рождения Юрия Владимировича.
Семь лет я помогал Юрию Владимировичу писать воспоминания, мемуары. Мы не рассматривали «Почти серьёзно…» как мемуаристику. Нет, это скорее повесть о жизни. Подтекст прост: если хорошо и правильно воспитывать детей, то из них могут получиться хорошие люди.
Да-да, надо делать так, как это делали Лидия Ивановна и Владимир Андреевич — мама и папа Юрия Никулина. Жили бедно, занимали комнату в коммунальной квартире, но жили дружно. Юру Никулина тянуло домой.
Мы сделали книгу режиссёрски. Это непросто, когда, что, с кем, почему и зачем. Нет. Это размышления о жизни. Я поставил перед собой задачу: зарядить каждого читателя оптимизмом. И эту задачу мы выполнили.
Начнёт читать книгу человеку — и он должен понять (мы его вдалбливаем это, совершенно незаметно для него): всё в жизни возможно, всё реально, случай приходит к тем, кто всё делает для того, чтобы этот случай пришёл.
Никулин — лучшее тому подтверждение.
Талантливый ли он клоун? Нормальный клоун, обычный клоун. Гораздо талантливее его многие клоуны, те же Леонид Енгибаров, Карандаш, Мусля, Берман, Вяткин и другие.
Талантливый ли он артист кино? Хороший артист кино. Сыграл Балбеса замечательно. С главной ролью в фильме «Ко мне, Мухтар!» справился хорошо. Его Кузьма Кузьмич из фильма «Когда деревья были большими» всем запомнился. Есть актёры сильнее Никулина.
А вот всё вместе — цирк, творческие вечера, телевидение, кино, радиопередачи… Всё вместе действительно уникально по отдаче, по обязательности, по доброте, по искренности и неторопливому отношению к жизни.
И каждый читающий книгу человек (по крайней мере, так мы задумывали) примеривает на себя — а что у меня?
Мы старались книгу написать так, чтобы она была полезной для тех, кто мечтает об актёрской славе или режиссёрской профессии.
Помню, когда мы начинали писать книгу, мне в издательстве «Искусство» (мы там сначала собирались её выпустить) сказали: не больше двадцати листов авторских, а лучше десять листов. А у нас она получилась сорок листов.
Нам говорили: никто такую большую книгу не издаст. Издали. И не один раз, а шестнадцать.
Сначала мы опубликовали её в журнале «Молодая гвардия».
Помню, я подошёл к Святославу Котенко (он работал в «Молодой гвардии» и заведовал отделом критики, если я не ошибаюсь) и говорю:
— Нельзя ли поговорить с Ивановым Анатолием Степановичем, чтобы нашу книжку с Никулиным опубликовать в журнале?
— Ну это вряд ли, — сказал мне Святослав Котенко, — в лучшем случае одну главу, да ещё в сокращении.
Выдержал паузу и сказал:
— Нет, такого журнал никогда не опубликует и идти к Иванову с этим бесполезно.
Меня эти слова задели: как это — невозможно?!
Я посмотрел на Котенко и сказал:
— Мы опубликуем всю книгу в журнале «Молодая гвардия». Мир перевернётся, а книга будет опубликована.
Он посмотрел на меня, как смотрят нормальные люди на блаженных:
— Готов спорить на что угодно: это нереально.
И протянул руку.
Я на это ответил, что спорить не буду, ибо никогда не спорю, но прошу запомнить наш разговор и принести мне публичное извинение.
Помню, пошёл к Анатолию Степановичу Иванову (он меня довольно быстро принял) и сказал ему, что вот пишу книгу с Никулиным, давайте её публиковать в журнале «Молодая гвардия».
Иванов посмотрел на меня не просто с безразличием, а с каким-то отвращением. Он ничего не сказал. А я продолжал говорить, что если они опубликуют книгу, которую мы пишем с Ю.В. Никулиным, то у журнала сразу вырастет тираж на 100 тысяч. Иванов улыбался: 100 тысяч читателей ему хотелось.
Я чувствовал, что А.С. Иванов потихонечку сдаётся и сам не понимает, почему он это делает.
— А я могу встретиться с Никулиным? — спросил он меня.
— Нет проблем, хоть сейчас, — сказал я, не зная, где находится Юрий Владимирович.
— Ну давайте сейчас.
Я вышел в «предбанник» от Иванова и позвонил домой Юрию Владимировичу.
— Юра, — говорил я почти шёпотом, — мы к тебе сейчас приедем с Ивановым, главным редактором журнала «Молодая гвардия». Кормить не надо — только чай или водка. Но от этой встречи зависит, будем мы публиковать книгу в журнале или не будем.
— Ну приезжайте, — сказал усталым голосом Никулиным, явно раздосадованным от услышанного.
Судя по всему, у Никулина были другие планы на вечер. К счастью, это был вторник, в цирке — выходной день.
И мы поехали с Ивановым на Малую Бронную, дом 2/6, где жил Юрий Владимирович.
Не буду подробно рассказывать, как шло «чаепитие». Рюмки чая наливались и поглощались с бешеной быстротой. Иванов после пятой или шестой рюмки сказал:
— Будем печатать всю книгу. И чтобы никому больше не давали.
Татьяна Николаевна (жена Ю.В. Никулина) договорилась с Ивановым, что сделает несколько переводов для журнала «Молодая гвардия».
Захмелевший Иванов (многие считали его антисемитом), глядя в мою сторону, произнёс:
— Юрий Владимирович, давайте на ты перейдём. Зовите меня Толей, я вас Юрой. Поедем сейчас ко мне, продолжим. Только Володю брать не надо. Мы, русские люди, поймём друг друга.
Никулин посмотрел на меня, дам ли я согласие на эту поездку, нужно ехать или нет.
— Конечно, езжайте.
Я помню, назавтра мы подписали договор, что в журнале «Молодая гвардия» будет целиком опубликована книга «Почти серьёзно». И она по главам печаталась там два года.
Святослав Котенко признал мою правоту.
А потом уже книга вышла в издательстве «Молодая гвардия». Но это уже другая история. Как-нибудь я её тоже расскажу.
1 января звонил многим сотрудникам нашей фирмы. Жаль, что на мою рассылку ответили только два человека.
Несколько часов провёл в интернете. Куда мы катимся? Куда мы можем скатиться? Порой литераторы пишут так, будто они извозчики. И не просто извозчики, а подвыпившие, захмелевшие.
Один литератор (не хочу называть его фамилию) в Twitter пишет с таким хамством, с такой злостью, с такими выпадами, с такой бездоказательностью одновременно, что становится больно. Если это позволяют себе крупные журналисты, писатели, режиссёры, актёры, что говорить о рабочем классе? По форме, по форме, по форме... Это ужасно.
Знаю, нашу страну ожидают большие перемены через год-два (доживу или нет, не уверен). Нужно быть готовым к переменам. Хотелось бы улучшить наше общество, и по мере сил и возможностей я это делаю.
Наша книга с Ю.В. Никулиным нашу жизнь улучшила. И учебник «Учимся говорить публично», и моя сексуальная энциклопедия «1001 вопрос про ЭТО», и программа «СОЛО на клавиатуре», и курс, который я сейчас делаю («Учимся говорить публично»), и онлайн-книга «Курить, чтобы бросить!» — это всё улучшает жизнь.
Я надеюсь, что за десять дней перепишу одну главу для книги «Курить, чтобы бросить!», и книга станет сильнее и действеннее. Мне хотелось бы, чтобы многие люди перестали курить, смогли больше прожить, с большей отдачей и почувствовать вкус этой жизни.
Первые два дня нового года прошли спокойно и ровно. Немножко меня огорчили письма и ответы во «ВКонтакте» и в Facebook. Я просил людей: дайте у себя на стене, закрепите на день-два сообщение, что есть такая бесплатная онлайн-книга «Курить, чтобы бросить!». Люди находят тысячу причин, чтобы не выполнить мою просьбу.
«Я сам (сама) не курю. Почему это должен (должна) писать о книге».
«Я против рекламы».
«Мне не близки те темы, которыми вы занимаетесь».
«Я не располагаю временем, чтобы выполнить вашу просьбу» (выполнить мою просьбу требуется минуты полторы максимум).
А некоторые напрямую спрашивали: «А что я с этого буду иметь?». Да ничего вы не будете иметь, а кто-то, возможно, перестанет курить. Разве этого мало?
И в пятницу, и в субботу, конечно, смотрел, сколько прибыло читателей онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!» и новых учеников по «СОЛО на клавиатуре». Есть люди, которые меня понимают и поддерживают. Но их меньше, чем мне хотелось бы.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. — Как к тебе относятся твои дети?
— Как к Богу.
— Это как?
— Меня почти не слушают, мои просьбы толком не выполняют. Порой даже делают вид, что меня не существует. Но если им что-то понадобится — тут же зовут!
Жизнь есть не только подготовка к завтрашнему дню, но и непосредственная живая радость.
Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837), русский писатель и поэт
