Круглосуточная трансляция из офиса Эргосоло

Об отце

Псевдокументальный рассказ

Шёл воскресный день. Ярко сверкали на солнце кресты собора. Бамкал колокол на звоннице. Через поле, покрытое снегом, на лыжах шёл мой отец.

Взобравшись на холм, он достал мобильный телефон и ответил на звонок. Нас разделял покатый пригорок длиною метров сто. Через минуту он уже стоял рядом со мной. Ровно дышащий, спокойный и серьёзный.

— Мне на работу надо.

Он ушёл в дом, но вскоре появился на крыльце в одних трусах. Соседи думали, что он сектант. Молоканин, бегун или штундист. Он обтирался снегом, затем обливался холодной водой, после этого уходил в дом.

Я стоял у амбарчика рядом с калиткой на выходе из нашего дома. Мне сложно назвать этот наш участок дачей или деревней. Для моего отца это, очевидно, деревня — отдельный мир вне городской жизни, этакое пространство свободы от цивилизации. Для моих детей превратится в дачу, наверное, — в дом отдыха.

А я там жил. Потом переехал в город и жил в нём. Эти два пространства для меня слиты воедино. Как градиент, деревня постепенно переходит в город, и наоборот.

Отец, проходя мимо меня, смотрел в мобильник. Переведя на меня глаза, сказал:

— Когда вернусь, сходим в лес.

Он работал водителем в книжном издательстве. Возил разных литераторов, иногда экономистов, маркетологов и редакторов. Он любил разговаривать с ними, или молчать — как получится, потому что он и сам писал, только никто об этом не знал. И я не знал.

Спустя годы (мне к тому моменту уже исполнилось 17 лет) я забирал из ящика почту и вместе с письмом, пришедшим на моё имя, взял отцовскую квитанцию. Она пришла из Хельсинки, это был счёт за зимнюю резину.

И я впервые задумался: а ведь мой отец всегда покупал зимнюю резину в Финляндии… Как и летнюю. Как и в целом машины, которых он сменил всего три. Все они собраны в Uusikaupunki. Первой тачкой была «Лада», второй — «Сааб», третьей «Пежо», подержанная, из рук в руки, человек по имени Алдис ехал из Контиолахти через Питер в Москву, чтобы отдать её.

Дядя Алдис с тех пор стал гостем в нашей доме. Семьёй нас назвать сложно, мы все разрозненны, мать меня ненавидит, а отец пытался застрелить, о чём я расскажу чуть позже, но всё-таки мы не распадаемся, значит, намерение сохранить семью есть.

… В тот день отец вернулся с работы уже затемно. Я сильно вымотался за день, катаясь с горки на санях, но всё же спать не ложился. Лес пугал и манил меня своими тайнами. Иногда там находили трупы. Что в принципе неудивительно, ведь только прошли девяностые. И всё-таки я не мог туда заходить без «домика». Входя, я как бы надевал маску, мне представлялось, что я партизан. Я любил понюхать меховой отворот шубы, в которую закутывала меня бабушка, — от неё разило потом, этот запах придавал мне смелости, я и вправду, в свои восемь лет, верил, что партизан.

Мы долго шли, хрустя снегом, переступая через поваленные деревья. Я озирался, ища трупы, но их не было. Мы дошли до поляны, отец посмотрел на меня и произнёс:

— В юности мы обсуждали эту сцену со Стигом и Ю… Я уверен, что ты не поймёшь, будешь всю оставшуюся жизнь шарахаться, думать, что я псих, но…

Он вынул пистолет и направил на меня. Я не успел испугаться, как он уже нажал гашетку и выстрелил мне в руку. Я упал, обмочил штаны, а отец подошёл ко мне, наступил ногой на горло и нажал. Я потерял сознание.

… Всю следующую жизнь я мечтал отомстить ему. Однажды я вставил гвозди в шины его автомобиля. Он попал в аварию, погибли три человека, но он выжил.

Однажды я напал на него, пьяного, со спины. Повалил на пол и надавил на горло. Меня хватило на несколько секунд, и я отпустил его. Мне не хватало ярости.

Тогда я пошёл искать учителя. Такого, который покажет мне, как доводить дело до конца. Удивительно, но я нашёл его. Он показал мне, как можно убить человека. Я испугался, и больше никогда об этом не вспоминал, а с той работы уволился.

Моя жизнь шла наперекосяк. Помимо так и не восстановившейся руки, я стал совсем асоциален. Не ходил на выпускной, пропускал вечера встреч. Девушки у меня, конечно, тоже не появилось. Во всём этом я винил отца.

… Когда очередной случайный прохожий утешал меня, говорил, что всё наладится, я не верил. И в один день, после того как такой попутчик ограбил меня, я пришёл домой, откопал в кладовке пистолет, который прятал там мой отец, подошёл к нему, спящему, и приложил дуло к его виску.

— Вот за тем я это и сделал, — сказал он, открыв глаза.

И я не выстрелил. Так мой отец вернулся в жизнь, написав спустя два десятилетия роман на жизненном материале. В прямом смысле.

P.S. В основе рассказа лежат реальные взаимоотношения. Вся внешняя канва вымышлена.

Глеб Буланников


Другие тексты наших авторов на сайте:

  • О моей собаке (Глеб Буланников)
    На вопрос, есть или была у меня когда-нибудь собака, я всегда отвечал отрицательно. Это щекотливая история, я не знал, как её рассказать...
  • Как на меня повлияли подростковые сериалы? (Анастасия Лежак)
    Когда дело касалось кинематографа, я всегда была очень впечатлительной и легко поддавалась влиянию красочных историй, романтизирующих жизнь...
  • Религия и верования викингов (Катерина Яксон)
    Викинги были известны своей смелостью, отвагой, жаждой приключений и богатства...
216


Произошла ошибка :(

Уважаемый пользователь, произошла непредвиденная ошибка. Попробуйте перезагрузить страницу и повторить свои действия.

Если ошибка повторится, сообщите об этом в службу технической поддержки данного ресурса.

Спасибо!



Вы можете отправить нам сообщение об ошибке по электронной почте:

support@ergosolo.ru

Вы можете получить оперативную помощь, позвонив нам по телефону:

8 (495) 995-82-95