Полина, что такое обида? Каков ее механизм?
Обида — это смесь агрессии, обращенной внутрь и вовне. Самый мучительный компонент любой обиды, когда, что называется, зацепило — это когда ты понимаешь, что обидчик-то прав. И чем сильнее этот компонент — тем сильнее и обида. Грубо говоря, обижают не нас, обижаем мы себя сами. Обижаем тем, что бессознательно соглашаемся с каким-то условно-нехорошим поступком (или суждением) в свой адрес.
Чем меньше в обиде компонент агрессии, обращенной вовнутрь, тем в меньшей степени это — обида, и тем в большей — именно агрессия, явное и подавленное желание «дать сдачи».
А почему одни люди более обидчивы, а другие — менее? С чем это связано?
Обидчивы все. Просто у всех свои сензитивные точки, свои «темы». Обидеть можно, ударив человека именно в то место, в котором сконцентрировано самое большое количество «нервных окончаний», условно говоря. В ту «тему», в которой у него самого максимальное количество путаницы, неясности и вопросов к самому себе. Как говорится, слова «сукин сын» могут обидеть только того, кто неуверен в своей матери.
Но, все же, одних обидеть проще, а других — сложнее. Разве это не так?
Это так, но лишь отчасти. С одной стороны, чем сильнее человек «опроблемлен», тем проще его обидеть, потому что больше вероятности попасть в чувствительную точку: их просто много. С другой стороны, те, кто кажется нам необидчивыми, возможно, на самом деле, вовсе и не являются таковыми. Просто «более» обидчивые усвоили одну стилистику или модус поведения (связан ли он с родительской семьей, образом жизни, позднейшим опытом, родом работы — не важно), а «менее» обидчивые — усвоили другую. И еще большой вопрос, кто менее обидчив на самом деле — тот, кто легко выражает свои чувства или — тот, кто боится «потерять лицо», не показывает их и копит. Во втором-то случае как раз обида может остаться с человеком надолго — потому что он даже сам себе не признается в том, что он чувствует.
И как с этим справиться?
Самый простой и эффективный способ если не полностью освободиться от обиды, то, по крайней мере, ослабить ее — это выразить свои чувства. Как минимум — признаться себе: «Да, я обижен» и попытаться разобраться в себе: что же так сильно зацепило? Как максимум — стоит выразить обиду и самому обидчику. К сожалению, этот способ обычно труднодостижим.
А как объяснить, что одним людям проще признавать собственную неправоту, а другим — нож острый?
С признанием неправоты — ровно то же самое. Было бы не совсем верно утверждать, что одни люди легче признают собственную неправоту, а другим это тяжелее. Всем тяжело признавать собственную неправоту, «завязанную» на какую-то из таких чувствительных тем. Чем болезненнее тема для самого человека, тем сложнее ему именно в ней вести себя адекватно. А если ты понимаешь, что допустил некую небрежность, грубость или был неправ — вне своей темы или — вне человека, с этой темой связанного, тут просто быть вежливым и воспитанным, легко извиниться. Потому, что такое действие не связано для нас с каким-то трудным внутренним шагом, почти подвигом.
Что же до подвигов, здесь, конечно, есть герои. Но их мало, как и на войне. В самом главном и в самом болезненном признавать свою неправоту способны лишь единицы. Для этого требуется настоящее мужество.
