«Воскресенье» и «Керосин», «Элефант» и «Простой карандаш», «Мысленный волк» и «Однажды в Трубчевске». Все эти картины, заявленные на 27-й Фестиваль российских фильмов в Онфлере, объединяет тема семьи. О том, почему подобное кино с равным интересом смотрят и русские, и французы, «Известиям» рассказала программный директор форума Елена Дюффорт.
— 27 лет для регионального фестиваля — большой срок. Что позволяет форуму в Онфлере держаться на плаву?
— Держимся благодаря как финансовой, так и человеческой поддержке. Нам очень помогают Министерство культуры России, посольство РФ во Франции, Российский центр науки и культуры в Париже, Фонд социально-культурных инициатив, «Мосфильм», «Кинофест» и еще масса других организаций. Добавим сюда огромный энтузиазм французской команды организаторов — они выкладываются на 100%. Это коллективная работа, участники которой чувствуют себя настоящей семьей. Ругаемся, обижаемся, через секунду миримся и продолжаем строить фестиваль, наш большой семейный дом.
— Темой нынешнего фестиваля тоже стала семья. Случайность?
— Ни в коем случае. Вернувшись летом с сочинского «Кинотавра», я сразу сказала президенту фестиваля Франсуазе Шнерб, что без темы семьи нам в этом году не обойтись: так или иначе она присутствует в очень многих картинах. Не о семье ли говорят «Мысленный волк», «Простой карандаш», «Керосин», которые мы покажем в конкурсе? В ретроспективе у нас заявлен фильм «Близкие» Ксении Зуевой, который я очень люблю. Он о том, что семья и дом — место, где человек должен быть счастлив, а это не всегда получается.
Сегодня мы живем в эпоху политкорректности, когда любое отклонение от принятой обществом нормы становится поводом для публичного бичевания. Совершенно незнакомые люди в интернете тут же готовы осудить и подробно рассказать, в чем вы не правы. Но не каждый найдет себя в модели прекрасного мира, где папа, мама, трое детей и собачка сидят за новогодним столом и все счастливы. Может статься, что у папы есть другие отношения, а мама удерживает его в семье истериками и детьми. И, возможно, маме лучше отпустить папу и, пока не поздно, найти человека, который любит ее. Ведь когда прекрасный мир только изображается, потому что так «правильно» и «должно», люди в нем несчастны.
Другая ситуация. Во Франции идут дискуссии на тему, имеют ли право на семью две мамы или два папы. Могут ли они иметь ребенка, рожденного от суррогатной матери, и как всё это повлияет на его судьбу? Общество меняется — и мы хотим понять, куда движемся. Семья — модель общества, отражающая его конфликты.
— Тема «две мамы, два папы в одной семье» в РФ пока не столь актуальна. Есть ли у российских и французских семей общие проблемы?
— Франция, как и Россия, — страна, полная традиций. Католицизм в ней силен так же, как в России православие. Думаю, общее для наших стран — стремление сохранить традиционную семью, чего бы это ни стоило, даже если семьи, находящиеся в этом жестком каркасе, «несчастливы каждая по-своему».
Россия интегрирована и продолжает интегрироваться в европейское общество. Не думаю, что проблема двух мам или двух пап долго будет ее обходить. Во Франции далеко не все готовы к тому, чтобы в свидетельстве о рождении было написано: «Родитель один, родитель два», а дети рождались суррогатной матерью. Но я считаю, что и в России, и во Франции эту тему надо поднимать. Институт семьи в кино, если художник чувствует время, тоже ее не обойдет.
— Постоянный гость фестиваля в Онфлере, киноэксперт Жоэль Шапрон часто сетует, что русское кино не отличается оптимизмом. Вот и в нынешнем конкурсе фильмы в основном серьезные. Не получается набрать комедий?
— У меня были программы, где я собирала только комедии, они пользовались огромным успехом. И в этом конкурсе есть более легкие картины — «Элефант», может быть, не самый смешной фильм, но веселый. А на открытии покажем комедию «Давай разведемся».
Да, в этом году программа получилась более серьезной, но это не было моей целью. Фильм Клима Шипенко «Текст», который тоже будет в конкурсе, пронизан трагизмом, но если кино не будет говорить правду, то зачем оно? Конечно, доля истины в том, что люди ждут от российского кино «чернухи», есть, и российские фильмы, попадающие в международный прокат или на фестивали, часто обвиняют в том, что акцент на неблагополучные стороны жизни делается специально. Но этот стереотип мы на фестивале давно пытаемся разрушить.
У нас запланирован показ фильма «Лев Яшин. Вратарь моей мечты», это большое красивое кино о футболе. Будем говорить о музыке: «Танец с саблями» Юсупа Разыкова — не только взгляд на тяжелое прошлое, но еще и разговор об искусстве, о Хачатуряне. Так что задачи непременно выбрать «тяжелое» кино не было. Выбираешь фильмы, которые остаются в памяти.
— У вас большая программа короткого метра и документального кино. Чем интересны фестивалю эти форматы?
— Короткого метра у нас раньше практически не было. А в этом году появилась программа под названием «Русское краткое». Короткий метр — это в первую очередь киноязык, в котором упражняются молодые люди. Они могут придумать что-то новое, абсолютно удивительное. Для меня короткий метр — кузница кадров, и я надеюсь привлечь к ней внимание.
Документальная программа у нас существует уже несколько лет. В свое время мы делали конкурс документального кино, потом перестали по объективным причинам — партнеры ушли. Но мы всегда хотели его возобновить, потому что документальное кино — это прямой взгляд на мир, правда об обществе, которую в игровых фильмах не увидишь. На этом фестивале, как и на предыдущих, будет вручен приз публики, а в будущем, вполне возможно, мы откроем документальный конкурс вновь. Мне бы этого очень хотелось.
— Как французы реагируют на нашу документалистику, ведь это совсем не знакомая им жизнь?
— Не будем недооценивать французскую публику: она очень хорошо знает нашу историю, много читала, видела, многие из французов ездили по России, знакомы с нашими регионами. Именно кинодокументалистика позволяет им увидеть правду жизни. Хотя, думаю, они понимают, что речь идет все же о кинематографической реальности, о позиции конкретного автора.
— На фестивале прекрасная публика, но молодежь — школьники, студенты — составляет, к сожалению, небольшую ее часть. Будете исправлять ситуацию?
— Для меня самая любимая публика — детские классы, ученики лицеев, студенты университетов. Мы организуем для них специальные показы. Это необязательно детское кино, но и конкурсные фильмы, встречи. В нынешнем году специально для студентов состоится мастер-класс председателя жюри Жерара Кравчика, который расскажет, как появляются и разрабатываются идеи сценариев.
Воспитание молодой публики — очень важная задача. Ни дети, ни подростки, ни молодые люди, даже те, кто учит русский, не приходят специально на российское кино. Они просто хотят смотреть хорошие фильмы, которые их тронут. Я всегда рада показать этой аудитории, что в российском кино есть и хорошие сценарии, и замечательные операторы. Посмотрите, как сняты «Простой карандаш» Натальи Назаровой, «Однажды в Трубчевске» Ларисы Садиловой или «В Кейптаунском порту» Александра Велединского. Эти фильмы достойны того, чтобы их увидели за пределами России.
— Мы коснулись давней проблемы продвижения российского кино за рубежом. Насколько успешно она решается во Франции?
— Тема интеграции российского кино в мировой кинопроцесс нас всегда волновала, и фестиваль будет над этим работать. Пока цифры бокс-офиса российских фильмов во Франции невысокие. Как бы мы ни радовались нашим успехам, поздравляя друг друга в Facebook, соцсети — это выдуманная реальность, а цифры говорят сами за себя.
Недавно в Париже с огромным успехом прошли гастроли Театра им. Вахтангова. Я была на обоих спектаклях и имела возможность задать вопрос директору театра Кириллу Игоревичу Кроку. Театр потратил очень много средств на организацию и рекламу этих гастролей. Просто замечательного спектакля или талантливейшего фильма недостаточно — нужно продвижение. Очень рада, что Министерство культуры России стало этим заниматься. Но интеграция должна быть в обе стороны. Нужно также привлекать французов, желающих работать в РФ.
Если сдвинется с места вопрос с рибейтами (налоговый возврат с затраченных на кинопроизводство средств. — «Известия»), который сейчас уже решается в российских регионах, результат не заставит себя ждать. Еще один вопрос, ждущий решения, — визы. Не так давно я приезжала в Москву с Фредериком Бегбедером. Он собирается выпустить в России серию французских бестселлеров под названием «Коллекция Бегбедера». Фредерик ездит в РФ регулярно, у него там много друзей и поклонников, но каждый раз я должна приходить в консульство, чтобы получить ему визу. Казалось бы, бытовая деталь, но процесс она тормозит.
— Не так давно Каннский и Берлинский кинофестивали приняли меморандум о гендерном равноправии. В частности, женщины и мужчины должны быть уравнены в количестве фильмов, поданных на конкурс. У вас как раз половина на половину. Это сознательное решение?
— Гендерное равноправие не было для нас критерием. Я выбираю фильм по принципу качества. Не люблю слово «послевкусие», но для меня именно оно стало определяющим: думаю я о фильме на следующий день после просмотра или не думаю?
Выбор картин — материя очень зыбкая, мы ориентируемся на наш вкус, на понимание того, что происходит в мировом кинопроцессе, на желание показать, что происходит в российском, поэтому выбираем фильмы разных жанров, направлений, тематики. Что касается гендерного равенства, то это вообще достаточно странная для искусства идея. А вот по жизни женщин надо поддерживать, потому что их жизнь сложнее, чем мужская. Женщины, достигшие определенных позиций в обществе, затратили неизмеримо больше усилий, чем мужчины. В этом отношении современное французское общество не сильно отличается от российского.
Однако поддержка при всем уважении к женщинам-режиссерам — не критерий выбора. Мне очень нравится то, что делают Лариса Садилова, Валерия Гай Германика, Наталья Назарова, Светлана Проскурина, чьи фильмы будут представлены в Онфлере. Но я бы никогда не выбрала эти картины только за то, что они сняты женщинами…
Светлана Наборщикова
