Это рассказ о двух моих школьных учительницах: о первой – главной
и второй – любимой. Теперь понимаю, что без них вырос бы,
наверное, немного другим. Или совсем другим.
Я не опасаюсь потерять пластиковую карточку, выданную мне в фотосалоне как постоянному клиенту. Стоит только ответить на контрольный вопрос – и она будет восстановлена. На этот вопрос я смогу ответить, даже если меня разбудят ночью, оторвав от просмотра интересного сна: «Имя вашей первой учительницы?»
Высокая статная женщина с крупными чертами лица и пышными вьющимися светлыми волосами – такой осталась в памяти Ирина Борисовна. Вначале Кузнецова, но вскоре ставшая Богатовой, что сразу отразилось в наших дневниках и табелях. Внешне довольно грозная, могущая и прикрикнуть, наша классная руководительница была талантливым человеком.
Ирина Борисовна Кузнецова (Богатова)
Ирина Борисовна научила нас многим важным вещам.
Во-первых, умению учиться. Пусть поначалу и нещадно ставила «пары» за упавшую кляксу (для молодёжи: писали мы ручками с железными перьями, макая во встроенную в парту чернильницу) или корявые буквы и цифры...
Во-вторых, она научила нас рассматривать одноклассников как своих товарищей, помогать друг другу, проявлять порядочность.
В-третьих, яростно и жёстко пресекала попытки оскорбления на национальной почве – а ведь в конце 40-х как раз раскручивалась кампания «борьбы с космополитизмом», и было пару охотников принести бациллу розни в класс.
А ещё я ей признателен за интересные уроки географии, которые она вела позднее, когда у нас появились учителя по разным предметам. Мне она навсегда привила интерес к разным краям и весям, что тесно переплелось с моей профессией.
Уверен, она заложила очень много во всех первачков, с кем мы однажды уселись за парты в её классе.
Судите сами.
Выпускник Физтеха, автор многочисленных научных трудов Борис Салтыков стал министром науки и дважды занимал должность вице-премьера.
Борис Салтыков
Заслуженным архитектором РФ и лауреатом Госпремии стал Владимир Легошин.
Владимир Легошин
Всемирно известным психофизиологом – Вадим Ротенберг.
Госпремию за создание первого в мире космического радиотелескопа получил Алексей Гвамичава.
Эммануил Наймарк, Виктор Кравец, Лев Персиц, Алексей Гвамичава
Признанный авторитет в области народных промыслов Александр Фрумкин был избран в Академию художеств.
Крупными специалистами в своих сферах – математика, энергетика, электросварка, филология, кинопроизводство – стали Марк Совалов, Эммануил Наймарк, Лев Персиц, Сергей Небольсин, Михаил Рыбаков...
Вадим Ротенберг и Марк Совалов
Думаю, что Ирина Борисовна была сама хорошей ученицей – Ивана Кузьмича Новикова, о котором я подробно рассказывал.
Сказалось ли её дворянское происхождение (а её отец был дворянином) на формировании в ней таких качеств, как чувство собственного достоинства, как неприятие несправедливости, лжи, фальши, наушничества, прочих подобных качеств, усиленно – и успешно – прививаемых во времена культа личности?..
Она родилась в 1919 году в Области Войска Донского, станице Каменской, центре крупнейшего округа этого территориального образования – Донецкого. Её отец Борис Аристархович Кузнецов был здесь уважаемым человеком. Разве каждому бы дал согласие стать крёстным его дочери авиатор? Сколько их было тогда вообще, этих овеянных ветрами и славой смельчаков? А один из них, Пётр Сошников, после очередного полёта, сменив кожаную куртку и галифе на подобающее моменту цивильное, прибыл в церковь, как и обещал.
На таком самолёте летал её крёстный
В конце 20-х годов, младшей школьницей, вместе с мамой переехала в Подмосковье. Училась вначале в местной школе, а потом уже в Москве, на Миуссах. Затем – пединститут.
Но сразу по профессии работать не стала – решила почувствовать, что значит работать руками. И одну за другой освоила две специальности – электромонтёра и слесаря. В последней так преуспела, что её даже назначили бригадиром. И только после этого, поднабравшись жизненного опыта, почувствовала себя вправе идти к детям.
В 1942 году после обстоятельной беседы её принял на работу Иван Кузьмич – учителем младших классов и преподавателем географии.
Мне, да и не только мне, повезло, что она стала нашей «классной дамой». В параллельном классе эту роль исполняла Наталья Ивановна, тётка грубая, не чуравшаяся и линейкой по пальцам отоварить проказника. Она вполне комфортно обходилась без чувства любви к детям или хотя бы понимания их поступков. В итоге директор услал её по обмену в Венгрию (по «закону Паркинсона» это был «пас в сторону» или даже «ударная возгонка»).
А Ирина Борисовна сохранила прямую спину – и в переносном, и в прямом смысле – на протяжении всех лет, что работала в 110-й. Причём последние шесть, вплоть до ухода пенсию, она уже была завучем.
Когда я переходил в другую школу, мне на руки выдали моё тоненькое «личное дело». Там хранились ежегодные характеристики на меня, написанные моей классной.
Старателен… Не всё получается… Но стремится исправить… Родители серьёзно относятся к учёбе сына… На уроках иногда невнимателен… Появились новые товарищи…
Характеристики были развёрнутыми, написаны заинтересованным, неравнодушным человеком. И – добрым…
Я пытался найти её координаты, но удалось это сделать, когда ей было уже за 90. Навестил её. «Я вас помню, у вас отец был художником, – проговорила она. – Мой дорогой, мой любимый Михаил тоже писал картины, продолжила она, показав на стены». На них висели многочисленные пейзажи в рамках под стеклом кисти её покойного мужа.
«Мне так его не хватает», – с горечью сказала она.
Я подарил последние свои книжки и, главное, только что вышедший том воспоминаний выпускников 110-й школы, в котором была и моя главка с маленьким панегириком ей, моей классной. Очки для чтения куда-то запропастились, и я прочитал ей вслух эту главку. Мне показалось, что глаза её увлажнились.
К сожалению, с сыном – Алексеем Михайловичем тогда познакомиться не довелось. Я знаю, что Ирина Борисовна воспитала достойного человека, для начала отдав его в 110-ю. Он достиг немалого в науке, всегда занимал активную жизненную позицию.
Часть 2
Владимир Житомирский
