Огромную территорию, равно как и важное место в истории, занимает суздальский Спасо-Евфимиев монастырь.
Мощные стены, вдоль которых мы сейчас идём, могучие башни с бойницами – крепость, да и только.
Многое повидавшие стены Спасо-Евфимиева монастыря
В середине XIV века, когда всё это возводилось, на фоне окружающих изб обитель-крепость наверняка производила ещё более сильное впечатление.
Однако – не на татарское воинство, посланное ханом Улу-Мухаммедом в 1445 году. Эти стены лишь стали свидетелями тяжелого поражения рати под водительством великого московского князя Василия II, вступившей на окружавшем монастырь лугу в битву с золотоордынцами.
Причин для такого фиаско хватало. Это и разнобой в действиях удельных князей, и их озабоченность безопасностью своих западных границ, что заставляло их удерживать значительные силы от отправки на «восточный фронт», в помощь Василию II. Это, наконец, и странное решение великого князя «для поднятия духа» своего воинства в самый канун схватки устроить массовое хмельное застолье. Возможно, просто плохо сработала разведка, не оповестив князя о том, что супостат совсем близко.
Итог: полный разгром, пленение Василия II, гигантский выкуп, и – возвращение великого князя на московский престол. Сами ордынцы были заинтересованы в таком легитимном, но зависимом правителе, при котором не возникнет смут, мешающих регулярному сбору для них дани.
Проездная башня монастыря
Драматический период в жизни монастыря – его захват воинством польского шляхтича Александра Лисовского. Его двухтысячный отряд в 1609 году варварски разграбил Спасо-Евфимиев монастырь. Более того, используя его как базу, поляки совершали кавалерийские набеги на близлежащие города и селения, грабя, сея разрушения и смерть. С переменным успехом интервенты вступали в стычки с русскими, предпочитая открытым сражениям скрытые налёты и быстрые отходы…
Однако торжествовать захватчикам удалось недолго. Князь Дмитрий Пожарский, тесно связанный с этими краями, вместе с Кузьмой Мининым уже вскоре возглавит народное ополчение, и польскому полковнику придётся спешно покинуть облюбованный ими монастырь. Добавим, что Лисовский ещё несколько лет будет со своей кавалерией носиться по русским землям, продолжая любимое занятие – вплоть до 1616 года, когда «на ровном месте» он внезапно упадёт с коня и уже не сможет подняться…
Дмитрий Пожарский войдёт в историю как один из самых ярких защитников земли русской.
Современники ценили его и за такие чисто человеческие качества, как справедливость и великодушие в отношениях с людьми, честность, бескорыстие, смелось, неизменная верность долгу.
За свои подвиги он будет наделён боярским званием, приближен государем, ему будет пожалованы земли и угодья. Назначенный воеводой, не один раз проявит свой талант полководца…
Не забывал он и про «родной» монастырь. Для укрепления его обороны от возможных новых набегов в 1634 году прислал сюда дюжину пушек…
Земной путь он завершит в 1642 году и будет похоронен здесь, в родовой усыпальнице Спасо-Евфимиева монастыря, под плитами возле алтаря. Однако в связи с тем, что род Пожарских по мужской линии прервётся в 1685 году и некому станет ухаживать за усыпальницей, её в 1766 году «за ветхостью» вместе с надгробными плитами уберут.
Останки были обнаружены в ходе позднейших раскопок, и в 1885 году на народные средства был установлен вот этот беломраморный склеп-мавзолей с мозаичными иконами, орнаментированный тонкой резьбой.
Точнее сказать – вот такой. Поскольку местным советским начальникам показалось, что заслуги полководца, положившего конец Смуте на Руси, «не тянут» на такой торжественный монумент, и в 1933 году величественный склеп было велено разобрать. Да и не соответствовал он суровому антуражу устроенной здесь тюрьмы для политзаключённых.
Белый итальянский мрамор был отправлен в Москву. По некоторым данным, он пошёл на облицовку первых станций метро.
Восстановленный мемориал
Справедливость (как и сам мемориал) была восстановлена относительно недавно – в 2009 году. Как и в давние времена, для этого объявили всенародный сбор средств…
Был установлен также белокаменный крест подле новой надгробной плиты. А у входа в монастырь высится бронзовый бюст князя.
Памятник Дмитрию Пожарскому
Внутри стен монастыря на протяжении веков возведено немало того, что мы именуем историко-культурными памятниками.
Это величественный, многоглавый Спасо-Преображенский собор XVI века – кафоликон, то есть главный храм монастыря. В сравнении с ним скромно выглядит его ровесница – одноглавая белокаменная Надвратная церковь.
В те времена и тоже из белого камня была воздвигнута Успенская трапезная церковь. Двухъярусный шатер, пологие крылья здания придают ему некую устремлённость ввысь.
Довольно тяжеловесной смотрится одноглавая, приземистая Никольская церковь, сооружённая на век позднее. А пять раз в день всё пространство заполняет перезвон колоколов, доносящийся из звонницы. Удивительная конструкция этого сооружения, снабжённого даже курантами, объясняется тем, что разные его части строились в разные века.
Кафоликон и звонница
…Ещё Екатерина II решила использовать крепкие стены монастыря и монашеские кельи в качестве узилища. В 1766 году она повелела заточать в каменные мешки так называемых «безумствующих колодников» – членов возникающих сект, разного рода вероотступников. Попадали и открытые борцы с самодержавием – такие, как декабрист Фёдор Шаховской. Он, как и многие другие, нашёл здесь свой последний приют.
Лишь события 1905 года привели к закрытию темницы. Но, как оказалось, временному. О прежнем вспомнили совработники, открыв в бывших камерах так называемый «политизолятор», вскоре превращённый в тюрьму особого назначения.
Потом камеры примут интернированных чехов во главе с будущим президентом ЧССР, Героем Советского Союза, Югославии и трижды Героем ЧССР президентом Чехословакии Людвиком Свободой.
Людвик Свобода станет президентом своей страны
С началом Великой Отечественной сюда будут привозить для «фильтрации» наших военнослужащих, побывавших в плену или в окружении.
С 1943 года камеры заполнят взятые в плен офицеры и генералы вражеских армий – немцы, итальянцы, венгры, испанцы. Самым известным узником тогда был фельдмаршал Паулюс, ставший одним из активистов антифашистского Союза немецких офицеров.
Потом, вплоть до 67-го здесь будет действовать колония для несовершеннолетних правонарушителей. В давний свой приезд сюда мне посоветовали держаться подальше от стен монастыря – там, мол, преступники, хотя и юные, мало ли что может случиться…
О Паулюсе и Свободе слышать доводилось. А вот о том, что тут отбывал срок великий экономист Николай Кондратьев, узнал лишь здесь.
Сторонник так называемой товарной модели социализма, рыночных отношений, свободной кооперации индивидуальных крестьянских хозяйств, учёный, к тому же занимавший высокие административные посты, резко выступал против планов форсированной индустриализации. Он подчёркивал важность развития НЭПа, поддержки зажиточных крестьян, обеспечивающих прирост производства. Выступал за приоритетное обеспечение селян техникой, против поспешной коллективизации.
К тому же опубликовал важную теоретическую работу «Большие циклы конъюнктуры». (В последующем она станет настольной книгой для экономистов всего мира). А затем появились его весьма конкретные «Критические заметки» о первом пятилетнем плане, в которых он предрекал дефицит продуктов.
Николай Кондратьев
Всё это противоречило курсу Великого вождя, с лёгкой руки которого появился термин «кондратьевщина». По приговору коллегии ОГПУ – восемь лет тюрьмы, отправка в Суздаль. Но отсидел он в монастырской камере лишь шесть: новый суд и мгновенный расстрел.
А затем, как водится, реабилитация. Да не одна, а целых две. Первая, тайная, без обнародования, в 63-м. При этом не прекращалось шельмование его идей. Этому положила конец официальная реабилитация в 87-м.
А дальше – создание «Международного фонда Кондратьева», выпуск основанного на его письмах из суздальской тюрьмы фильма-спектакля, зачисление его в разряд великих отечественной науки…
Добавим, что были в жизни учёного два момента из тех, что именуют «судьбоносными».
В 1922 году он был включён в число пассажиров так называемого «философского парохода» – в список «враждебных» деятелей науки и культуры, подлежащих высылке из страны. Зная твёрдое стремление учёного трудиться на пользу экономического развития страны, за него вступился заместитель наркома земледелия В. Осинский, направив соответствующее письмо в политбюро. Кондратьева «оставили на пристани».
Спустя два года он был послан вместе с женой в длительную научную командировку в ряд зарубежных стран, в том числе в Америку.
Будучи там, Кондратьев отверг настойчивые уговоры своего друга ещё по учёбе в сельской семинарии под Костромой, видного социолога, высланного из России, Питирима Сорокина остаться работать заграницей…
Учёный не мыслил жизни вне родины.
Спасо-Евфимиев монастырь – последняя достопримечательность на центральной, пересекающей город артерии – улице Ленина. Но мы идём дальше, рассматриваем видавшие виды – и лучшие времена – деревянные домики. Они жилые, в некоторых магазинчики и даже гостиницы.
В шутку сокрушаемся, что не арендовали ретро-карету, коих тут хватает…
Эх, прокачу!
Нам есть что обсудить. И в разговорах доходим до границы города. Нас здесь подберёт вызванное такси, чтобы отвезти обратно во Владимир.
Ну, об этом рассказывалось в предыдущей главке.
А во Владимире увидим ещё немало интересного.
Материальная память о «юбилейном вояже»
Обстоятельно осмотрим исторический центр города – Соборную площадь.
Разумеется, украшенную памятником Ленину. Гранитный постамент значительно старше самой статуи – некогда на нём возвышалась фигура Александра II, «Освободителя», отменившего крепостное право.
Это сейчас его почитают, возводя памятники и в столице, и во многих далёких городах. А тогда, в 1925-м он был с пьедестала свергнут: «Вешатель!». История с освобождением крестьян была забыта.
Недавно скончавшийся Ильич занял его место в уже традиционной позе – с вытянутой правой рукой. Спустя четверть века выяснилось, что рука протянута к Успенскому собору. Это ведь наши современники, цитируя фильм «Покаяние», говорят, что каждая дорога должна вести к храму. А тогда это стало предметом ненужных комментариев, и была отлита новая фигура – с уже опущенной дланью…
А вот стоящему неподалёку конному памятнику князю Владимиру Красное Солнышко, основателю города, подобное явно не угрожает.
Вознесённый на изящный, хотя и монументальный, скорее горизонтальный, чем вертикальный пьедестал, он уверенно восседает на коне, держа в руках хоругвь. Подле него, уже пеший, – святитель Фёдор.
Памятник князю Владимиру
Это уже в двух шагах от тенистого и манящего в жару парка «Липки». Ещё в XVIII веке местные власти задумали разбить парк на месте пустыря. Но вплоть до начала века XX изрытое буераками пространство именовалось словом «плац» и использовалось для тренировок новобранцев.
К счастью, теперь, от палящего солнца спасает листва деревьев и многочисленные скамейки вдоль аллеек и вокруг солидного фонтана.
Птицам тоже жарко…
Его облюбовали бесчисленные голуби, нежащиеся в его струйках. Журчание воды, шелест листвы, ленивые полёты птиц, да ещё проезжавшие мимо ухоженная белая кобыла или упитанный пони с юными седоками, – лошадей здесь же сдавали напрокат, – всё это как-то умиротворяло, позволяло сбить усталость и немного привести в порядок накопившиеся впечатления.
Передохнув, потом мы доберёмся до островка католицизма – Храма святого Розария пресвятой девы Марии.
Удалось лишь внешне осмотреть краснокирпичную неоготику с высоким шпилем и небольшими шпилями на апсиде. Послушать орган не получилось: концерты лишь раз в две недели, и расписание служб не совпало с нашим.
Осталось лишь порадоваться, что сам костёл уцелел – в отличие от его настоятеля, вначале арестованного и сосланного, а затем расстрелянного.
Своеобразный «подарок» полуторатысячная паства римско-католического храма получила от властей на рождество 1930 года. Именно 25 декабря было объявлено о закрытии костёла. Не исключено, что само здание было сохранено благодаря своему шпилю – храм приспособили под радио-ретранслятор.
Весьма уже скромная по численности община смогла вернуть единственный на Владимирщине католический храм в 1992 году. Впоследствии костёл был отреставрирован и освящён…
Многострадальный костёл
Надо отдать должное современным властям города: в дополнении к монументальным памятникам, – а я рассказал лишь о некоторых, – в городе встречаешь симпатичные и как бы легкомысленные «малые формы».
Своими практически натуральными размерами они вписываются в людской поток, как бы становясь его частью. Их видишь в разных странах, но особенно много отчего-то в словацкой столице. И вот во Владимире они тоже поселились.
То это бронзовая, покрытая патиной фигурка какого-то шалопая прежних времён, присевшего на кирпичи, явно перед очередной каверзой. То бронзовый же пожарный, явно нуждающийся в помощи. И прохожие охотно включаются в игру, пытаясь – безуспешно – добыть воду из бронзовой водокачки.
На помощь пожарному…
То это филёр-соглядатай, выглядывающий из-за стародавней афишной тумбы. И ты делаешь вид, что сталкиваешься с ним нос к носу…
Под присмотром филёра
На обратном пути заглянем в Дом-музей пряника. Это царство выпечки. От традиционных печатных пряников – к сложнейшим конструкциям, фигуркам людей и животных. Богатство фантазии и мастерство кондитеров соперничают с разнообразием съедобного материала, из которого всё это сотворено.
Вы впечатлены? Ах, нет? Тогда вам предложат сыграть в пряничное домино или в пряничный же тетрис.
В Музее пряника
А для тех, кого всерьёз всё это заразило, устраивают мастер-классы. Вас (а, скорее, детей, с которыми вы пришли – возможных будущих кондитеров) научат работать с глазурью, жидким шоколадом, кремом, а также формовать и сооружать целые теоретически съедобные домики, которые, конечно, вы надолго сохраните.
Равно, как и впечатления от этого ароматного и аппетитного музея.
Мы с трудом удержались, чтобы не отведать соблазнительной продукции…
Но нет, нельзя. Нас ждёт оплаченный дочкой и зятем ресторан Lucky Duck, входящий в их подарок к нашему юбилею.
«Счастливая утка» оказалась не рестораном, а загадочным для нас «гастробистро». И – замечательно. Потому как оправдывало изначальное значение bistro – быстро, как того требовали казаки императора Александра I, захватившие не только Париж, но и его ресторанчики и кафе…
Молодая команда трудилась быстро, слаженно и с видимым удовольствием – от того, что гостям здесь уютно и комфортно. И – вкусно.
Греческий салат из свежайшей зелени с моцареллой был оснащён красной икрой и лососем. Королевские креветки капризно скворчали, обволакиваемые карамельным соусом. А потом появился десерт – нечто пышное и шоколадное, устоять против чего не сможет ни один борец с повышенным сахаром в крови…
Интересен и интерьер ресторанчика. Главный элемент – крупномасштабные работы венского экспрессиониста Эгона Шиле. Копии, конечно. Зато всё остальное – настоящее.
Эгону Шиле тоже уютно в гастробистро
Завершая тему «золотого юбилея», мы не преминули напоследок совершить местный ритуал: сфотографировались на скамейке для молодожёнов и юбиляров подле непритязательной и трогательной надписи в обрамлении подковы:
«Говорят, подкова на счастье. Может быть. Только знаю, что счастлив буду я в кольце твоих ласковых рук».
Мы постарались принять позы, в каких наши дедушки-бабушки сохранились на дагерротипах.
Юбиляры
Теперь можно было со спокойной душой возвращаться в Москву – чтобы начать отсчёт нашему второму полустолетию…
Владимир Житомирский
