Я родился на границе тысячелетий — вот и весь мой эпос. Сначала я пошёл в школу для слабовидящих, а потом родители поняли, что с моим зрением всё не так уж плохо. В пять лет до меня дошло, что мне ещё предстоит умирать — плакал. Лет в 10 меня начали посещать смутные сомнения в реальности реальности. Я ощущал солипсизм не теоретически (мне было 10), а эмпирически. Мне виделось, нет, я был уверен, что я ребёнок с мегамозгом, который смотрит кино про себя, смотрящего кино.
Матрица. Источник: ru.freepik.com
Вернее, не так. Солипсическое кино я видел непостоянно. Я будто бы пришёл с мамой на премьеру мультфильма «Действительность», а кинозал внезапно оказался платоновской пещерой, в которой нелепые блики на стене время от времени перебивались 25-м кадром подлинности. Я думаю, это было естественно, ведь у меня не было методологии — я очень смутно себе представлял, что такое реальность и как с ней взаимодействовать. А потому интуитивно стал познавать её апофатически — через негатив собственного рассудка.
Вот ещё что интересно. Мне было 6-7 лет. Родители сообщили, что мы поедем к родственникам в деревню с ночёвкой, я не хотел: с самого утра телеканал НТВ анонсировал, что в 8 вечера будет показ фильма «Матрица: Перезагрузка». Дело в том, что телевещание в Волгоградской области в те годы подразумевало 2-3 канала, и если у нас, в райцентре, НТВ выглядел вполне сносно, то за сельский эфир никто не ручался. Мама созвонилась с родственниками, меня заверили, что НТВ будет, и я смогу посмотреть «Матрицу». Конечно, мои надежды были уничтожены — тётка перепутала НТВ с ТНТ. Фильм я не увидел и, жестоко обманутый, ревел до самой ночи.
Думаю, что это не было случайностью — матрица отводила меня от нужного знания. Столкнулся с фильмами Вачовски я уже подростком, сильно проникся и, как всякий заурядный тинейджер, стал развивать в голове мысли о симуляции всего и вся. Потом я увидел «Шоу Трумана», и оно показалось мне ещё более правдоподобным. Мысль о декоративности пространства завораживает, но вредит. Этот будто бы игровой вопрос, конечно, выражает древнейшие философские поиски подлинного бытия. Немного почитав книжек, я сначала воспринял матрицу как метафору, а затем — как данность. Но не всё так однозначно.
Матрица как метафора
Матрица — это либо физически оформленная симуляция, то есть мы чьи-то заложники; либо подлог на уровне сознания, как считают солипсисты. Первая концепция по сути конспирологическая (говорю это вообще без негатива), вторая — релятивистская (говорю это с негативом). Предлагаю свести представления о матрице к этим двум моделям. Идея о том, что вокруг нас действительно существует заговор, менее убедительна. Если заговор конкретно против вас, одного человека, то не много ли вы о себе возомнили? Если заговор против общества или страны, то это уже геополитика, дело серьёзное, оставим. Но ведь и божественный замысел (сотворение мира, запуск времени, предопределение) тоже можно назвать симуляцией — зависит от определения.
«Радуга» Архипа Куинджи
Со второй моделью, согласно которой мир — иллюзия, дела сложнее. Солипсист ставит под сомнение объективную реальность и считает, что её не существует вне его опыта. Таким образом, весь мир может быть хорошо запрограммированным глюком сознания. Бытие в таком понимании относительно, как и, соответственно, истина. У этой позиции древние корни — ещё античные софисты, если и не называли мир иллюзией, то подвергали сомнению объективность реальности. Шопенгауэр говорил, что опровергнуть солипсистов логически невозможно, и что такие люди нуждаются в лечении, а не в дискуссии. Имам Тафтазани предлагал применять к солипсистам физическое насилие до тех пор, пора они не признают объективность своей боли, но это, наверное, не гуманно, оставим.
Так или иначе, обе модели деструктивны, потому как не имеют серьёзных доказательств ни научного, ни философского толка, а на практике ни к чему не ведут. Но, возможно, просто не стоит воспринимать матрицу буквально, а стоит отнестись к ней как к метафоре. С одной стороны, концепт матрицы — это ширма «основного вопроса философии» о том, что первично — бытие или сознание. Трансцендентальные философские концепции являют собой некую адекватную форму солипсизма, признавая, что вещи-сами-по-себе существуют, но для нас они всегда лишь блик в чувственном восприятии.
С другой же, внешней, стороны, матрица — это структура социокультурной среды, в которой любой человек — лишь следствие заданных причин. Мы такие потому, что… И бесконечная череда вводных, без которых мы могли стать Маугли, могли стать Лизаветой Смердящей, могли стать аборигеном с одного из небольших островов Океании. Но мы выросли в иной среде и стали такими, какими стали. То есть матрица это, может, и не заговор масонов, Билла Гейтса или Великого Инквизитора, а просто органически сформировавшаяся форма, но оттого она не менее безжалостна. И мы всё равно её бесправные заложники. Но здесь граница между метафорой и данностью становится уже совсем эфемерной.
Матрица как данность
Однажды писатель Евгений Головин нарушил причинно-следственную связь. Пересказываю историю со слов Александра Дугина. Хронотоп действия: советские семидесятые. Как-то раз после буйного эзотерического кутежа Головин вернулся домой под утро. Был, как положено, виноват перед женой. Жена невозмутимо вручила ему корзину с бельём, которую требовалось отнести в прачечную. То был искупительный ритуал, естественный для позднесоветской мещанской действительности. Головин стоически принял корзину в руки и отравился в путь.
Под ленивым утренним солнцем он двигался сквозь столичную духоту, угнетаемый матрицей. Проходя мимо какого-то глупого здания — то ли СИЗО, то ли общественной бани — Головин внезапно остановился, поставил корзину с бельём на тротуар и двинулся перпендикулярно стене. Писатель не выдержал гнёта среды и разорвал причинно-следственную связь. Вот, что я имею ввиду под матрицей. В этой истории она дала сбой, и такое бывает.
«Мужчина и женщина, созерцающие луну» Каспара Давида Фридриха
С детства каждый из нас подвержен, как в шутку выражался Гейдар Джемаль, «произволу училок и ментов». Наша жизнь в социуме имеет чёткую структуру, нарушить которую не так просто, как кажется на первый взгляд. Первая непростая задача — это трезво рассмотреть окружающее полотно. Бунт против произвола мамки, училки и мента зачастую приводит в офисное кресло, в модный кабак, в заксобрание. Структуры, как известно, «не выходят на улицу», но матрица — это явление более глубинного порядка. Дело не в том, что трудно сделать что-то из ряда вон выходящее, а в том, что практически невозможно об этом помыслить. Важно не само по себе давление социума, но то, что ваш протест тоже заранее предопределён вашим когнитивным инструментарием.
Так как большинство из нас не выучены думать, мы все в какой-то мере заложники матрицы. Наша дилемма: либо прилагать титанические усилия, превозмогая собственную немощь; либо смиряться и капитулировать. И ещё раз подчёркиваю: речь не про классовую борьбу. Тут вопрос глубоко метафизический, как бы вы ни плевались от метафизики. Есть такие вещи, о которых не расскажут ни фундаментальная наука, ни братья Вачовски, ни сёстры Вачовски, ни даже Жан Бодрийяр. Выход из матрицы можно осуществить только реализовав собственную волю попутно объективной истине. Бытие — это подлог, и искать выход нужно вовне. И там же — вовне — следует искать ориентир. Так что у вас есть две таблетки...
Талгат Иркагалиев
Другие тексты наших авторов:
Рыцарство как культурное явление в массовом сознании всегда было особенностью европейской культуры — наравне с готическим и барочным стилем...
В детстве мы наряжались в «непоймичто», выходили на подъездные ступеньки и устраивали концерт для бабушек на лавочках. Они нас обманывали...
Недавно вспомнил о давней проблеме во взаимопонимании, особенно когда дело касается объяснения дороги куда-либо или места встречи...
