Для тех, кого волнует политическое будущее России, вопрос “Что делать 4 декабря?” — один из главных в эти дни. Согласно последним прогнозам социологов, прийти на участки собираются около 58% избирателей. При этом 10% из них еще точно не определились, за кого голосовать. А среди тех, кто не станет опускать бюллетень в урну, хватает и граждан, которые намереваются поступить подобным образом не из лени, а из принципа.
Обозреватель “МК” Александр Минкин решил не ходить на выборы как раз из принципиальных соображений. А корреспондент отдела политики Михаил Зубов из столь же принципиальных соображений голосовать пойдет обязательно.
НА УЛИЦУ — ПОЙДУ, А В УРНУ — НЕТ!
До выборов остались считанные часы, а люди снова и снова спрашивают друг друга: как поступить? за кого голосовать?
Значит, человек всё ещё не принял решение. Или принял, но такое тягостное (против совести), что сам не рад, и готов от него отказаться.
Люди не пассивны. Думать о выборах, спорить, искать решение — это настоящая политическая активность. Но объединить нацию никто не смог. Нет лидера, за которым идут с восторгом (или хоть с уверенностью). Значит, опять будут кое-как голосовать «за меньшее зло». (Кто голосует за зло — тот не жди добра.)
Разброд и шатание — вот состояние умов. Взлетаем? Кто-то жмёт на газ, кто-то — на тормоз. Результат: и лётчики, и пассажиры... то есть и те, кто рулил, и те, кто сидел пристегнувшись...
Идти или нет?
Тех, кто не пойдёт, считают пассивными. Они, мол, лишены гражданских чувств, ответственности за будущее, ленивы (зад от дивана не могут оторвать).
Так ли? Ведь никто не опросил решивших не идти: вы из лени и равнодушия остаётесь дома или — из протеста, из гневного нежелания участвовать в балагане?
При полном внешнем сходстве (сидят дома) это абсолютно разные люди. Один тупо смотрит тупое ТВ, другой читает Достоевского. Один — равнодушный, другой — политически активный. Он остаётся дома, даже если начальство гонит на выборы, грозит увольнением.
Идущие врозь
За ЕдРо? У многих такая мысль вызывает отвращение. Откуда же возьмутся едровые победные проценты?
Вот человек идёт голосовать за партию власти. Он что — искренне верит, будто она хорошая, честная, заботится о людях, о Родине? Таких дураков нет. Во всяком случае, они никому не попадаются (даже партийные функционеры не верят; они голосуют, поскольку эта система их кормит, позволяет воровать).
Многие голосуют за партию власти под давлением. Их гонит начальство, гонит страх: вдруг узнают, что я проголосовал за другую партию или испортил бюллетень, — уволят, накажут, ребенка в ясли не возьмут.
Эти запуганные не понимают, что 20–30 миллионов уволить нельзя. Это мгновенная остановка всей экономики. Это гарантированная революция. Начальники не решатся на самоубийство.
Вот человек идет голосовать за любую другую. Веря в неё? Или чтобы ЕдРу меньше досталось?
За коммунистов во главе с Зюгановым? Слова у них хорошие; партию поддерживают честные работяги. Но к власти-то придут не бедные бюджетники, а всё тот же циничный жирный аппарат. Тот самый, из которого и нынешняя власть состоит. Они же все, начиная с Путина, бывшие коммунисты.
За интеллигенцию с лицом Митрохина (и с его умом)? Где «Яблоко» было все последние годы? Откуда вдруг у них деньги на плакаты, газеты, эфиры? Они — как спящая красавица, возвращённая к жизни поцелуем принца (уж не Сурков ли поцеловал?).
За русских с лицом Жириновского (и с его отчеством)? Он ловкач; избирался бы в Татарии — был бы за татар, избирался бы в Израиле — был бы за евреев.
За «Справ. Россию»? За Миронова, который изо всех сил поддерживал власть, голосовал за все их законы, вслух мечтал оставить Путина на третий срок — и вдруг стал отчаянным оппозиционером? Жаль, ему не составили компанию Касьянов (б. премьер-министр) и Немцов (б. первый вице-премьер) — они же тоже теперь отчаянные оппозиционеры.
Не пойду
Участвовать в выборах — значит, играть с властью на её поле и с её судейством.
Нам опять предлагают играть в напёрстки. Но напёрсточник — жулик. Если в Кремле принято решение, что некая «оппозиционная» партия пройдёт, — она и без меня пройдёт. Если принято решение, что её в Думе не будет, то её там не будет, даже если я проголосую на десяти участках, как пошлый нашист.
Никто не верит в честный подсчёт. (Недавно на встрече с читателями попросил: кто верит в честный подсчёт — поднимите руку. Ни одной.) Все знают о грубейших нарушениях, о преступном административном ресурсе (грозить увольнением — преступление), о подкупе и пр.
Все заведомо знают: это жульничество. Называется «выборы», а на деле — обман. Напёрсток только называется игрой, а на деле — мошенничество (УК, статья 159: обман, злоупотребление доверием).
Если понимаешь, что нечестно, — зачем участвовать? Ведь это значит признать законность напёрстка, признать его честной игрой. Уговаривать себя: мол, иду на выборы, чтобы хороших голосов стало на один больше. Так в СССР человек уговаривал себя: мол, вступаю в КПСС, чтобы там стало больше хороших людей. Они похожи на барышню, которая поступает в публичный дом, «чтобы там стало больше честных девушек».
Доверия нет ни к одной партии, ни к одному политику — вот настоящая беда нашего времени. Тотальное недоверие и тотальный цинизм владеют умами — вот где национальная катастрофа, вот причина бегства. Миллионы добровольно покидают Родину, отчаявшись здесь что-то изменить.
Я остаюсь, но на «выборы» не пойду. На улицу — пойду, а в урну — нет!
Александр Минкин
НЕ ГОЛОСОВАТЬ — МАХИНАТОРАМ ПОМОГАТЬ
Власть словно уговаривает: «Не приходите и не мешайте, мы все сделаем за вас»
Когда кто-то хулиганит и сквернословит — можно сколько угодно тихо возмущаться, а можно дать отпор хаму. И точно так же можно возмущаться, что власть на нас плюет и избирает сама себя. А можно прийти на выборы и напомнить ей о существовании избирателя.
Нытье на тему «зачем ходить к урнам, все предрешено до нас» достало. Давайте еще раз буквально на пальцах объясним, что сфальсифицировать выборы, на которые пришло много избирателей, практически невозможно.
Кстати, именно поэтому власть в «проблемных регионах» старается не афишировать даже адреса избирательных участков. Лично я четыре дня пытался дозвониться в свою территориальную избирательную комиссию, чтобы узнать, на какой участок приходить. В идеале объявления об этом должны вывешивать на каждом подъезде, но очень похоже, что возле урн ждут только специально обученных людей. Остальных власть словно уговаривает: «Не приходите и не мешайте, мы все сделаем за вас».
Ну а теперь обещанное объяснение на пальцах. На каждом избирательном участке лежат такие большие сброшюрованные списки избирателей. Когда избиратель приходит на участок и называет свой адрес, его в этом списке находят, вписывают в графу напротив фамилии паспортные данные и под роспись выдают бюллетень. Он идет и голосует как хочет. За него этот бюллетень уже никто не получит.
А вот после закрытия участков вполне может начаться таинство с бюллетенями не пришедших избирателей. С 20.00 до окончания подсчета голосов на участок перестают пускать посторонних. И возникает идеальный момент для того, чтобы члены комиссии не спеша внесли в списки избирателей паспортные данные не пришедших, расписались за них, получили бюллетени и поместили их в урны.
За скольких избирателей из числа не пришедших проголосует комиссия — зависит от чувства меры председателя и ответственности наблюдателей.
По мнению политтехнолога Игоря Минтусова, идеальный вариант для власти, если на выборы приходят менее 30% избирателей. В этом случае комиссиям не нужно париться полночи: достаточно проголосовать за 10–15% из числа не пришедших (на среднем по стране участке это всего 100–150 бюллетеней), и нужная партия набирает подавляющее большинство.
Кстати, членов многих комиссий мотивируют обещанием высокой премии за высокий результат нужной партии. Но должны ли мы, избиратели, помочь им получить ее? Ведь если на участок вдруг придут хотя бы 70 или 80% избирателей, то премии членам комиссии не видать как своих ушей.
При таком массовом голосовании за партию власти выскажутся, по данным разных социологов, до 40% избирателей. И бюллетеней от не пришедших просто не хватит, чтобы кардинально изменить картину. Зато при попытке их вброса у избирателей возникнут вопросы: почему говорят, что у нас на участке проголосовало 100%, если лично я не ходил?
Но допустим, что комиссии (председателями которых назначаются, как правило, члены партии власти) будут кристально чисты и не вбросят ни одного голоса от не пришедших. Кому тогда достанутся голоса оставшихся дома?
«Они пойдут в пользу победившей партии, — пояснил «МК» законодательный нюанс Игорь Минтусов. — Голоса неявившихся пропорционально распределяются между партиями, преодолевшими барьер. Если «Единая Россия» наберет 60%, то 0,6 голоса от каждого не пришедшего идет этой партии. То есть из 100 неявившихся избирателей, даже без всяких фальсификаций, 60 бюллетеней будут отданы «Единой России».
И еще аргумент, чтобы дойти до урн. Избирательный участок — то место, где можно встретиться с известными людьми. Понятно, что адреса и телефоны участков власть не афиширует. Однако при желании каждый избиратель может свой участок найти, и это, я уверяю, проще, чем найти мобильник полюбившейся вам звезды. А звезды к урнам ходят. И ничто каждому из нас не запрещает заглянуть к дежурному по УИК и ознакомиться со списком избирателей, поинтересоваться, кто из знаменитостей ожидается. Но даже если вдруг выяснится, что на вашем участке нет ни одного человека, у которого бы хотелось взять автограф, — не беда. Берите открепительное удостоверение и приезжайте с ним на какой-то из участков, где гарантированы десятки ВИПов. Например, на участок № 98 в Москве. Он расположен рядом с метро «Баррикадная», ул. Николаева, д. 5. Там тьма выдающихся артистов и членов правительства, мэры Москвы и Санкт-Петербурга. Я сам по открепительному туда пойду. Проголосовать и пообщаться с людьми, которых лично можно увидеть только на выборах, раз в несколько лет.
Михаил Зубов
