Многажды в жизни я менял мнения. Частные — неприлично многажды. А тотальные и определяющие — несколько раз. Мне бы не хотелось менять мнения — хотелось бы гнуть какую-то примордиальную линию от горшка до урны. Но я рос и создавался случайно и наугад, вытягивал сам себя из болота за волосы, как барон Мюнхгаузен, и спешил в самые разные стороны, потому меня часто заносило. Разглядывая по следу траекторию заносов, я понял, что природа моих завихрений относится не к нижним, ходовым конечностям, а к верхним — заботящимся. Иными словами: когда я изменял позицию, я не переобувался, а умывал руки.
«Пилат умывает руки» (Дуччо. «Маэста», деталь)
Отказываясь от радикализма в каком-то из направлений, я всегда умывал руки. Скажем, я искренне протестовал против института брака, говорил, что это буржуазный рудимент, несовместимый со свободой. А потом проходит время, накатывает две-три волны действительности, и я думаю: зачем? Это мнение столь же нарочито, сколь необязательно. Поэтому проще всего умыть руки — не потому что рационально передумал, а потому что вопрос оказался снят самой жизнью.
Так же и с политическими пристрастиями: увлечение левым, правым, верхним, нижним — всё сходило на нет не из-за контраргумента, а из-за простой инерции сюжета. Капитализм — это зло, но я умываю руки, потому что не вижу смысла в тусовке. Анархизм стоит на разумных основаниях, но я умываю руки, у меня есть дела поважнее. Это эгоистичный подход. Перефразируя одного своего бывшего товарища, скажу, что все идеологии такие красивые, что я точно бы влюбился в каждую, если не был бы нарциссом.
Я не переборол ничего, не деконструировал, можно сказать, что даже и не разочаровался, а просто умыл руки, а потом уже и всё остальное, и встал на молитву. Я ощущаю это не как превозмогание, а как разрешение зажима и избавление от стигмы. Полгода назад я смотрел на этот страшно принципиальный вопрос так, а сегодня мне открылись два новых взгляда, которые в синергии создали третий путь, куда пускают только с чистыми лапами.
Поэтому единственно верной, и оттого не требующей гнутья, мне кажется та линия, что устремляется в центр меня — как центр мира. Там и обнаруживается истина, не вульгарная личная — относительная, как в солипсизме или релятивизме, а вечная и настоящая — существующая не как концепт, а как освобождённое от знаков знание.
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
А. С. Пушкин
Талгат Иркагалиев
