Приёмный покой
В день, когда в отделение поступают больные, я стараюсь побыстрее свои дела привести в порядок, чтоб успеть подготовиться. В принципе для нас, врачей, это обычное дело. Как говорится, всё происходит в рабочем порядке. Как обычно, с утра совершаю обход, даю какие-то поручения медсёстрам, произвожу назначения больным. Всё как обычно.
Больные к нам поступают разными путями. Кто-то самостоятельно, кого-то привозят с психиатрической бригадой. Но основную массу направляют нам психоневрологические диспансеры. Есть и исключения: как водится, приезжают к нам и по договорённости.
Прежде чем больному попасть ко мне в отделение, его привозят в приёмный покой.
Надо сказать, что в приёмном покое так или иначе отрабатывает каждый врач-психиатр. Это, как правило, происходит во время очередного дежурства. В приёмном отделении есть заведующий, звать его Дмитрий Николаевич. Это уже старый психиатр, отработавший на своём веку не один десяток лет и повидавший такое, что нам, «зелёным», даже и не снилось. Многие родственники больных считают его чудным дедком, странноватым. «Короче, психиатр, и всё с ним ясно», так они о нём отзываются. Когда долго не привозят больных, он любит поучать медсестёр, которые у него в подчинении, различным премудростям психиатрии:
А ну-ка, Петровна, скажи мне, какие ты знаешь методы шоковой терапии?
При этом всегда смотрит на сестёр хитрым взглядом, при этом свои глаза щурит в хитрой улыбке. Когда я в очередной раз захожу в кабинет «приёмника» и вижу Николаича весёлого и самодовольного, значит, он опять экзаменовал своих подчинённых. И, естественно, потрёпанный видок Петровны также подтверждает мои догадки.
Сколько больных завтра к нам поступят? спросил я его.
А сколько ты хочешь? последовал ответ.
Мне б своё взять, а дальше посмотрим! ответил бодро я ему.
Таким образом я узнал, что назавтра ко мне в отделение поступит четыре человека.
На следующий день я приготовился к приёму новеньких, медперсонал подготовил обсервационную палату.
Обсервационная палата это палата, где вновь поступающие пациенты находятся первое время. За эти дни у них берут различные анализы, наблюдают за ними. Обычно эта палата служит для того, чтоб не было распространения различных инфекционных заболеваний, таких, как дизентерия. В тот день я так больных и не дождался: их привезли уже тогда, когда мой рабочий день закончился. Многие родственники почему-то думают, что раз в течение дня лечащий врач не смог принять вновь поступившего, значит, он остался без присмотра. Это не так. Нового пациента описывает врач приёмного отделения или дежурный врач, который и делает назначения до осмотра уже лечащим врачом.
На пятиминутке я узнал, что к нам в отделение на самом деле поступило четыре человека. После окончания оной заведующая распределила их между нами, врачами. Мне достались две женщины.
Помню, когда во время прохождения ординатуры я принимал первого своего больного. Ох уж и ошибок я тогда наделал! Когда на меня тогдашняя заведующая смотрела, чувствую, был цирк.
Пока я проводил первый опрос психически больной женщины, с её лица не сходила загадочная улыбка. Как она потом мне сообщила, неизвестно, кто кого опрашивал. И, естественно, мне пришлось всю историю болезни переделывать уже под её диктовку. Для меня это был первый урок.
С тех пор я уже принял не одну сотню больных. Конечно, и ошибки были, чего уже скрывать, но не такие, которые я наделал в первый мой приём.
На ординатуре всегда обучают классике. Как правильно описать, как правильно подойти к больному, его родственникам, как правильно и точно сформулировать свою запись в истории болезни. Конечно же, и записи получались не запись, а целый талмуд! Почти труд научный! Это всё было правильно и нужно, но Но простым ординатором я вёл всего 7-10 больных, а уже когда стал настоящим психиатром, мне приходится вести до пятидесяти и более пациентов. Тут уж не до талмудов! Лишь бы успеть всех описать. Хотя почитаешь истории старых многоопытных докторов: несмотря на всю загруженность, как они пишут!!! Просто зачитаешься. Это не история болезни, а целое произведение искусства! Каков слог, какие выражения они подбирают, как компонуют диагноз Залюбуешься, зачитаешься Нам молодым ещё до них ух как далеко. Сейчас в основном пишут определёнными шаблонами, стандартными выражениями, за которыми по сути скрывается лишь формальность врачебной оценки
У каждого врача есть своя методика общения с больным и его родственником, своя последовательность. Я сначала стараюсь переговорить с родственниками. Ведь именно они дают объективную или почти объективную картину заболевания пациента. Когда я общаюсь с родными моих пациентов, зачастую ко мне на ум приходят слова одного профессора, по книгам которого я обучался. Он писал, что даже не видя больного, а лишь общаясь с его родными, можно поставить ему предварительный диагноз. Насколько это золотые слова, я убеждался не раз. Причём также не раз себя ловил на том, что невольно в голове промелькивает диагноз не самому больному, а его родственнику, с которым общаюсь. Не зря в народе говорят: «от осинки не родятся апельсинки»
Первая из поступивших пациенток оказалась молодой женщиной, 27 лет. Это была очень симпатичная, даже красивая девушка. Общался с её отцом, и мне было искренне жаль и этого человека, и его дочь.
Когда ей исполнилось 16 лет, она связалась с компанией подростков начал её отец.
Как часто я это уже слышал! Как много портится в психическом здоровье как раз в период расцвета нашей молодости. Многое сделанное тогда по глупости уже позже не исправить, это относится и к потерянному здоровью. И какими бы ни были кудесниками врачи, потерянное не вернуть, и бывает, что уже буквально в 20-22 года люди становятся инвалидами.
Итак
Когда ей исполнилось 16 лет, она связалась с компанией подростков, начала курить, выпивать. Бывали периоды, когда домой не приходила практически сутками. Мы с матерью расстраивались. Пытались на неё как-то воздействовать, неоднократно обращались в детскую комнату милиции. Ничего не помогало. Затем тяжело заболела моя жена, её мать. Дочь на это не обращала никакого внимания, продолжала вести асоциальный образ жизни. Её часто видели с какими-то мальчиками
Здесь он сделал паузу. Было видно, как на глазах у него начали проступать слёзы, скупые мужские слёзы. Обычно не всегда у меня вызывают сочувствие или сожаление родственники больных, да и многие больные. Я понимаю, что это звучит достаточно жестоко. Но это один из способов защиты нами, врачами, своей психики. Если за всех и вся переживать, то надолго нас не хватит. Да и, кстати, чем меньше мы жалеем пациента, тем больше шансов, что мы ему поможем. Парадокс? Нет. В такие моменты мы становимся наиболее объективны, а значит, можем поставить более точный диагноз и, следовательно, назначить грамотное лечение. Иногда, чтоб принести облегчение больному, его нужно провести через страдания, боль. Наиболее ярко это, конечно, прослеживается в хирургии. Но и в психиатрии путь к выздоровлению не менее тернист. Как можно кого-то излечить, если ты его жалеешь, не можешь ради спасения сделать больно? Поэтому нам и приходится быть беспристрастными.
Но бывают случаи, когда на самом деле испытываешь элементарную человеческую жалость. Данный случай как раз относился к таким.
После паузы отец девушки продолжал:
Затем наступило горе Мать умерла от рака груди. После этого дочь стала полностью неуправляемой. Пила практически беспробудно. Я ей и в деньгах уже стал отказывать. Ничего не помогало. Не знаю, где она находила, но домой с тех пор трезвой практически уже не возвращалась. Пила не только пиво с водкой, но и разные суррогаты, одеколон и ещё чёрт знает что! И вот однажды произошло то, чего следовало ожидать. Она отравилась и попала в реанимацию. Её там долго откачивали. Спасли. После этого она стала терять память. Мне тогда ещё врачи сказали, что ей ни в коем случае нельзя пить. Но разве она послушается? Память всё становилась хуже и хуже. Но она всё равно продолжала пить. И тут пришло другое горе. Её, пьяную, сбила машина. После чего она не могла ходить долгое время, а сейчас ходит только с палочкой.
После беседы я отпустил родственника и пригласил к себе пациентку. Ко мне нетвёрдой шаткой походкой, опираясь на палочку, зашла высокая блондинка. Пока она «ковыляла» к стулу, я рассмотрел её. Это была миловидная молодая женщина, красивая, со вздёрнутым носиком, вроде бы внешне приветливая. Ничего в ее внешности не говорило, что это больной человек. В начале нашей беседы я ей представился, начал завязывать разговор:
Как тебя зовут?
Светлана, ответила она после некоторой паузы.
Сколько тебе лет?
25, кажется
А ты подумай немножко, настоял я.
Она стала морщить свой носик, и на лице её появились морщины от попыток вспомнить свой возраст.
А может, мне не 25 Я не знаю точно.
Ты с кем сюда приехала? спросил я.
Кажется, меня папа привёз, а может, нет Не помню я, её лицо выражало в этот момент какую-то детскую наивность.
И так продолжалось дальше. Она не могла вспомнить, где она училась, сколько закончила классов. Ответы её были односложные. В 27 лет, и уже ничего не помнить!
Ей бы детей рожать, радоваться жизни а теперь она здесь, в психиатрической больнице. И прогноз неблагоприятный. Естественно, она в конце беседы так и не вспомнила, как меня звать
За время нахождения в отделении память у неё несколько улучшилась. Но лишь настолько, что она теперь могла называть хотя бы свой возраст, и то после паузы При этом она не могла запомнить, навещал ли её отец или нет, хотя он это делал регулярно. Уже на следующий день она этого не помнила.
Достаточно яркий пример так называемого алкогольного амнестического синдрома. Конечно, он возник не только от злоупотребления алкоголем и его суррогатами была определённая предрасположенность. Но если б эта девочка не пила, не связалась бы с плохой компанией, то скорее бы всего не отравилась бы, не попала в реанимацию, её бы, пьяную, не сбила машина
Каждый сам выбирает свой жизненный путь.
Продолжение следует
