21 декабря, через четыре дня после ежегодной пресс-конференции президента, глава российского правительства Михаил Мишустин отдал распоряжение четырем министрам подготовить предложения по совершенствованию оплаты труда педагогов.
На пресс-конференции Владимир Путин сказал, что учитель высшей категории в сельской местности не может получать столько же, сколько и уборщица. И объяснил, почему так получилось:
«Ранее было принято решение, что МРОТ не может быть меньше прожиточного минимума, а эту шкалу сдвинули. МРОТ приподняли, а уборщица не может получать меньше, и ее зарплату приподняли. Надо было одновременно приподнимать и уровень заработной платы для других категорий, а этого не было сделано из-за бюджетных ограничений. Но это государству надо будет сделать, придется сделать все равно. Я хочу обратить внимание правительства, что такая ситуация не может быть признана нормальной» (цит. по kremlin.ru).
И Михаил Мишустин отдает распоряжение (сайт government.ru): «Минпросвещения России (С.С. Кравцову), Минтруду России (А.О. Котякову), Минфину России (А.Г. Силуанову), Минэкономразвития России (М.Г. Решетникову):
Представить в правительство России предложения по совершенствованию системы оплаты труда педагогических работников с учетом установления минимального размера оплаты труда на уровне не ниже величины прожиточного минимума. Срок — 1 марта 2021 года».
Прожиточный минимум во II квартале был определен правительством в 12 392 рубля (для работающих граждан; на III и IV кварталы минимум не установлен). И зарплата педагога не может быть ниже этой суммы. Будет ли она больше, пока не обсуждается, все говорят теперь об этом самом МРОТ, или о «прожминимуме».
В том числе и Министерство просвещения на вопрос «Огонька», как изменится оплата труда учителей, ответило следующим образом: «Особое внимание будет уделено недопустимости определения ставки (оклада), не превышающей МРОТ» (полностью ответ публикуется).
То есть 12 392 рубля в месяц — это допустимая оплата учительской ставки за 18 уроков в неделю?
До мышей
Вопрос об учительских зарплатах связан с отношением государства к своим служащим. Было время, армейские и милицейские офицеры жаловались, что им плохо платят. Теперь таких жалоб не слышно, у всех силовиков (включая ФСБ, ФСО, прокуратуру, Следственный комитет и т.д.) и хорошие оклады, и досрочные немаленькие пенсии, и множество других привилегий, вплоть до поступления их детей в вузы вне конкурса.
Тут уместно вспомнить указ президента Бориса Ельцина № 1 от 11 июля 1991 года «О первоочередных мерах по развитию образования в РСФСР»:
«Довести размер средних ставок и должностных окладов учителей и других педагогических работников до уровня не ниже средней заработной платы в промышленности РСФСР; учебно-вспомогательного обслуживающего персонала — средней заработной платы аналогичных категорий работников промышленности РСФСР».
В 1991 году средняя зарплата по промышленности РСФСР была самой высокой из всех отраслей и составляла 538 рублей в месяц, в целом по стране — 412 рублей. Причем разница в зарплатах ИТР и рабочих была небольшой.
Я был тогда корреспондентом «Учительской газеты» и помню бурное ликование педагогической братии. Наконец-то работу учителя оценили! Справедливости ради скажем, этот указ так никогда и не был выполнен. Вскоре случился путч 18 августа, потом развалился СССР, в России, как и в других республиках, включили печатные станки. Об обещаниях педагогам забыли.
С 2006 года у нас говорят (от ток-шоу по телевизору до четких формулировок в нацпроектах) о том, что надо довести доходы учителей до уровня средней зарплаты по региону. И меряют уже не по уровню зарплат в промышленности — эта планка слишком высока. Удобнее пользоваться неопределенной средней зарплатой по региону, которая выводится недрогнувшей статистической рукой из доходов и чиновников, и нефтяников (где они есть), и врачей, и рабочих, и нянечек в детском саду. Этим упражнениям скоро будет 14 лет. А сколько раз за то время перекраивали систему оплаты учительского труда! То вводили показатели эффективности. То устанавливали базовый оклад и всякие премиальные надбавки. Но учительская зарплата оказалась такой вредной оппозиционеркой, что никак не дотягивалась до регионального уровня. И каждый год на высоких совещаниях, чуть не стуча кулаками по столу, чиновники требуют решить вопрос о зарплатах.
Заметим, что разговор об учительских деньгах идет в эпоху перехода к постиндустриальной экономике. А сама экономика знаний во всех развитых странах обеспечивает значительную долю ВВП. Казалось бы, будущее страны зависит от людей, которые вкладывают в детские головы знания. За МРОТ?
Для сравнения — ставки учителей в других странах. Больше всего учителя зарабатывают в Люксембурге — 5410 евро в месяц при средней зарплате 4090 евро. В Германии — 5118 евро при средней 2860 евро. В 1,8 раза выше. В Китае принят закон «Об учителях». В нем записано: «Зарплата учителей не может быть ниже и выше уровня государственных служащих». В юанях это выражается суммой в 7 тысяч, или около 1 тысячи американских долларов.
Кто виноват?
Сейчас федеральные чиновники решили, что корень зла — в регионах и самоуправстве местных чиновников от образования и директоров школ. Это они одаривают любимчиков высокими премиями и зажимают недовольных. 9 ноября этого года Госдума приняла закон, по которому теперь право устанавливать оклады и ставки зарплаты для бюджетников в регионах получает (та-дам!) федеральное правительство. Это относится и к учителям. Следствием всего этого и стало распоряжение о разработке до 1 марта новой системы оплаты труда учителей.
Иначе говоря, деньги на учительскую зарплату, которые до сих пор спускались в регионы по консолидированному (не федеральному!) бюджету, теперь будут распределяться в Москве. Напомним, что с 2012 года, когда был принят Закон об образовании, основную массу школ передали региональным и муниципальным учредителям. То есть до сих пор и деньги на эти школы шли из региональных бюджетов.
Сколько денег тратят регионы на школы? Татьяна Клячко, директор Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований РАНХиГС, говорит, что доля школьного финансирования в регионах не меняется уже давно — она составляет около 48 процентов от расходов консолидированного бюджета на образование. Примерно 23,5 процента идет на детские сады, еще 25 процентов — на среднее профессиональное и высшее образование, на повышение квалификации. Эта структура достаточно устойчива.
— Я как экономист с недоумением слушаю идущие разговоры об изменении системы оплаты учителей, точнее, о надеждах на повышение зарплаты у всех педагогов,— говорит Татьяна Львовна.— Если объемы бюджетного финансирования останутся такими, как они есть, то изменить что-то можно, только перераспределяя деньги внутри. Если будет поставлена задача поднять зарплаты до уровня МРОТ, то их поднимут до указанного уровня, прибавив одним и снизив зарплату другим. А в целом зарплатный фонд останется прежним. Простой пример. Если у двоих учителей заплата, скажем для простоты, по 15 тысяч рублей, а у одного 60 тысяч, то в среднем получается по 30 тысяч, и это средняя зарплата по региону. Только первые двое не очень-то довольны и жалуются, а третий радуется и молчит. Я всегда говорила, что для школы эта «средняя температура по больнице» — зло. Если мы поднимем зарплаты до 70 процентов от средней по региону, то у двоих педагогов станет по 21 тысяче, а вот третий потеряет деньги.
Зато отчетность получается хорошая.
Максим Дулинов, независимый эксперт в сфере образования, отмечает: в системе оплаты учительского труда есть несовместимые моменты. Например, зарплата учителя состоит из двух частей: базовый оклад (70 процентов) и премиальные надбавки (30 процентов). Когда привязывали учительскую зарплату к средней по региону (как это написано в нацпроекте), имели в виду начисленную зарплату. Но нагрузка в школе у всех учителей разная. Один ведет в неделю 18 часов (учительская ставка), другой 30 часов. Какая зарплата должна быть не ниже МРОТ? Какой должна быть оплата учительской ставки (18 часов) в рублях, чтобы она соответствовала МРОТ? Или привязка зарплаты должна быть не к ставке? А если у учителя не хватает часов до МРОТ, нужно ли ему доплачивать? И таких вопросов множество. Возникают они из-за того, что у нас нет четкого описания труда учителя — что он обязан делать в школе, за что ему должно платить государство. И даже действующий профессиональный стандарт не позволяет «технологизировать» работу учителя. Высокая миссия учителя, о которой говорится с трибун и сказано в профстандарте, сомнения не вызывает. Как ее оплачивать — вот вопрос.
— Необходимо внятно описать труд учителя и положить это описание в основной гарантированный оклад педагога,— говорит Максим Дулинов.— Да, государству это обойдется гораздо дороже, чем та неразбериха в оплате, которую мы сейчас имеем. И, наверное, тогда мы отказались бы от премирования учителей за, например, высокие баллы ЕГЭ, за победы учеников на олимпиадах, к которым школьные учителя далеко не всегда имеют непосредственное отношение.
Заметим: именно этими надбавками директора и пользуются для поощрения одних педагогов и наказания других.
Татьяна Клячко говорит, что у нас нет четких критериев, по которым можно было бы определить: вот хороший учитель, и он должен получать больше. Наши ученики начальных классов традиционно хорошо выполняют задания в международных исследованиях качества образования. Учителя полностью выполняют программу. И те же международные замеры показывают серьезное ухудшение в основной школе: в 15 лет у наших школьников результаты PISA и по чтению, и по естественно-научным дисциплинам уже не впечатляют. Значит, что-то не так. Значит, есть какие-то вещи, которые учителя упускают. Это относится к оценке труда педагога или нет? Сами учителя говорят, что, например, в 9-м классе многие ребята не осваивают школьную программу. Жалуются на невнимание родителей к учебе их детей. При этом почти две трети учителей говорят, что неуспех учащегося — это низкий профессионализм учителя. То есть учителя вполне самокритичны и осознают проблему. А вот другой случай. Ученик делал 10 ошибок в диктанте, а через полгода — пять ошибок. Это большой сдвиг. Победа и ученика, и его учителя. Но на зарплате учителя при нынешней системе ее формирования это, скорее всего, никак не отразится.
Или, например, дистанционное обучение, продолжает Максим Дулинов. Уже скоро год, как учителя занимаются этим новым видом деятельности. Сейчас не будем спорить, хорошо это или плохо. Все равно деваться от дистанционки некуда. Но ведь никто пока не оценил: эта деятельность труднее работы в классе или легче? И как это отобразить в зарплате, тоже никто не объяснил. И также никто не определил, как отражается на труде учителя использование материалов цифровых платформ РЭШ или МЭШ. Это труднее или легче, чем объяснение геометрической теоремы у доски? Раньше учителям за использование на уроках технических средств обучения (ТСО) доплачивали. А теперь?
«Большой брат» ставит оценки
На всем этом фоне и возникает новая вводная — распоряжение премьера с четкими сроками исполнения. Но как разрабатывать систему оплаты, когда неизвестно главное: за что платить учителям? За итоговые отметки и ЕГЭ? За прогресс учеников в учебе? За то, что справились с дистанционкой? Или за количество проведенных уроков? Чья задача это определить, как не Минпроса. Но, судя по ответу министерства, который получил «Огонек», там решают другие задачи — отстроить систему зарплат от уровня МРОТ.
В помощь министерским и правительственным чиновникам — цифровая система управления образованием. В школьную жизнь она входит уже несколько лет. В нее заложена информация о каждой школе, каждом учителе и ученике, кто сколько уроков провел, кто какие оценки получил. Там же все достижения детей — победы на конкурсах и олимпиадах. Электронные дневники и журналы работают на эту же задачу. «Большой брат» посчитает и учительские деньги, опираясь, разумеется, на МРОТ. Директорскому самоуправству, похоже, приходит конец. Но будут ли учителя получать при этом больше денег?
Ответ этой задачки дан в постановлении правительства РФ от 7 декабря 2020 года № 2040 «О проведении эксперимента по внедрению цифровой образовательной среды». «Огонек» уже писал об этом эксперименте в материале «Расшколить школу» (№ 28 за 2020 год). Тогда это был лишь проект, поданный Минпросом в правительство. Теперь его доработали, и в следующем году запустят. Есть в описании проекта важный пункт, касающийся способа обучения детей: «Образовательные сервисы — это цифровые решения, обеспечивающие возможность <…> приобретения знаний, умений и навыков <…>, в том числе дистанционно, и обеспечивающие автоматизацию образовательной деятельности <…> (курсив наш.— "О"), предоставляемые поставщиками контента». Кто такие «поставщики контента»? Это некие «юридические и физические лица, в том числе и индивидуальные предприниматели», которые этим контентом владеют и будут поставлять его в школы. Но не только. В документе пишется еще и про «информационные ресурсы, способствующие определению уровня знаний, умений, навыков, оценки компетенций и достижений учащихся, разрабатываемых поставщиками контента <…>».
Выходит, не учитель будет оценивать, а поставщики контента? И если все уже запрограммировано, то учителю останется только нажимать кнопки «Вкл» и «Выкл»? Если в соответствии с такими условиями труда будет определяться заработная плата педагога, тогда, сомнений нет, она впишется в рамки МРОТ.
Неужели догадки верны?
Александр Трушин
