«Грех» Кончаловского – возможно, лучший русский фильм из тех, что вышли относительно недавно.
Похоже, настал тот момент в истории, когда русское кино можно смотреть так же часто, как немецкое, шведское, японское или даже иранское...
Всё-таки Кончаловский взял самое лучшее, когда работал по ту сторону океана, но при этом остался художником, а не превратился в одного из голливудских воротил, для которых сделать фильм качественно, конечно, первостепенно, но важнее всего – результат, который будет звенеть в широких карманах сразу за успешным прокатом.
Но тут всё явно наоборот!
При бюджете более одного миллиарда рублей фильм с натяжкой заработал 74 миллиона. Невольно приходит в голову мысль: м может, таким подход к созданию фильма и должен быть?
Без остатка отдаваться идее режиссёра и кинопроизводству, не думая о последствиях, убытках и плохих отзывах... Тем не менее! После череды объявления русских спонсоров перед началом фильма всё равно забавно называть этот фильм русским. Снятый про итальянского художника, в Италии, на итальянском языке... И почти в самом начале уже забываешь, что он снят на русские деньги (не без итальянских евро, разумеется) русским режиссёром.
Всё-таки Кончаловский стал интерконтинентальным режиссёром. Или был им всегда?
Фишка в том, что все мы знаем, что Милош Форман – американский режиссёр, но сам-то он из Чехословакии. Но почему-то всем на это наплевать и его упорно называют американским режиссёром, т.е. всемирным режиссёром, который родом из Чехословакии. То есть, между «американским кино» и «всеобщим» – знак равно. Это синонимы. Потому что именно американское кино – это кино, которое смотрит весь земной шар. Разумеется, мы по разному к этому можем относиться, но это факт. Это кино интерконтинентальное, интернациональное – проще говоря, всемирное.
Американское кино и голливудское – это одно и то же? Тут много нюансов.
Джим Джармуш снимает американское кино, но не голливудское.
Серджио Леоне, снимая «Однажды в Америке», делает американский фильм.
Но вот забавно. Если Акира Куросава, сделавший «Дерсу Узала», получает "Оскар" за лучший фильм на иностранном языке, который он сделал в СССР, на русском языке, то никто не спешит упоминать этот фильм среди наших и говорить, что он русский. Чаще вспоминают оскароносные «Москва слезам не верит» или «Утомлённые солнцем». Но в случае с «Дерсу Узала» все железобетонно уверены, что фильм и "Оскар" принадлежат Куросаве.
И это обидно. Русские фильмы – не всеобщие. Они «местечковые».
Чуть меньше сотни лет СССР сохраняла репутацию кинорынка, который изготавливает свой товар исключительно для своих же граждан. В лице других стран эти товары выглядели теми самыми матрёшками. Кого-то восхищал их дизайн и колорит, как это было с фильмом «Москва слезам не верит», но для других мы были диковинкой, в которой томилась «загадочная русская душа».
Да, были исключения в виде Тарковского, который выходил за рамки «работаем на нашего зрителя». На то он и Тарковский. Но, пожалуй, это всё плюс-минус два исключения.
Эту советскую «традицию» переняла и Россия, начиная с перестроечных фильмов, сиюмоментного и «самого жалкого зрелища», (как когда-то сказал Эдмунд Шклярский) в истории кинематографа. Хотя в этот самый момент эти фильмы безусловно были мощны... Но сейчас... Кого это волнует? Тем более кого-то кроме нас – русских?
И вот выходит «Грех». Можно ли считать этот замечательнейший фильм русским? Конечно! Но в плане посыла он больше «американский», всеобщий, всенародный. Для всех и про каждого.
Он такой, каким кино было задумано изначально. Для любого человека на земном шаре.
Он не ограничен одной лишь «Нелюбовью», пропитанной русской действительностью. Хотя забавно и гениально, что в фильме «Грех», несмотря ни на что, она тоже присутствует!
Этот фильм – маленький росток «русского Голливуда» (деньги, выделенные на этот фильм, поистине голливудские), и при этом он авторский!
Жаль, что этот росток затопчут и не заметят через много-много лет. Уже не заметили. Появляются недалёкие русские критики, которые в рецензиях пишут, что «Кончаловский не Тарковский»...
Сергей Брыляков
