80-летний народный артист и депутат Госдумы Иосиф Кобзон продолжает находиться на лечении в одной из столичных больниц, куда попал в критическом состоянии. Вся страна с замиранием сердца отслеживает любые новости, связанные с его здоровьем. До того как оказаться на больничной койке, Иосиф Давыдович дал откровенное интервью о многолетней борьбе за жизнь и о помощи известным коллегам.
«Врачи сказали, что мне осталось две недели»
– Когда мне поставили диагноз, я почему-то без паники принял этот приговор, хотя, конечно, это страшный удар, – признает певец. – Вышел от врача, у двери меня ждала любимая жена Нелли, с которой мы вместе уже 46 лет. И вот выхожу и думаю: «Господи, как же мне ей сказать, что у меня такая неизлечимая болезнь...» Вышли из кабинета вместе с доктором, она внимательно смотрела, я попытался улыбнуться. Нелли спросила: «Ну что, папулик?», говорю: «Ну что тебе можно сказать, куколка, чтобы рассмешить? У меня рак». Я думал, что всё – сейчас упадет в обморок или истерика случится... Она уверенно так сказала: «Ну что же, будем лечить!» Вот без этой поддержки, без того, что ты знаешь: что бы ни произошло, жена всегда рядом, – очень трудно бороться. Я тогда решил, что буду лечиться в Москве, был против того, чтобы ехать за границу. Но врачи сказали, что мне осталось две недели, и на консилиуме определили, что нужно оперироваться у определенного хирурга, который практикует в Берлине. Я не стал спорить. Мы с Нелли два месяца провели в Германии. Когда я вышел из забытья, первая мысль была: «Смогу ли я еще когда-нибудь выйти на сцену, спеть? Если нет, то тогда и просыпаться бессмысленно».
«Как Юдашкин пропустил метастазы?»
– Самое главное для больного человека, даже если он знает о безысходности, – не терять присутствия духа, помогать самому себе. Конечно, безумно тяжело, постоянно тянет в койку, вроде полежишь – и на время становится легче. Но это обманчивое ощущение, нужно как можно дольше держаться на ногах, делать какие-то дела. Мне было очень сложно внутри, но я верил, что все не так безнадежно и мы с моей любимой женой найдем какой-то выход.
И вот благодаря заботе врачей и моих близких я прожил не две недели... Конечно, я регулярно обследуюсь и лечусь в онкоцентре им. Блохина на Каширке в Москве. И я страдаю от того, что встречаю там множество людей, в том числе и совсем маленьких, грудничков. Люди рассуждают о причинах, одни говорят, мол: «Это экология у нас такая», другие: «Это генетика». Но я уверен, что многие из этих людей в онкоцентре обратились за помощью позже, чем нужно было. И потом у нас разводят руками и говорят, что, мол, помочь не можем. Вот, например, меня спрашивал выдающийся хирург Давыдов: «Вот как Валентин Юдашкин мог пропустить такой распространенный вид метастазов?» А он не наблюдался.
Да, внешне у него все отлично, прекрасная шевелюра, он нормально со всеми общается, а на самом деле болеет. Если бы Валентин и его жена Машенька пораньше обратились, вот, например, раз в полгода заскочили бы в больницу сдать анализы, то не было бы такого. А нам же все время некогда!
«По моей рекомендации на Каширке лечили Буйнова и Розенбаума»
– А вот когда я был в онкоцентре на последней процедуре, ну на крайней то есть, иду по коридору первого этажа, и меня кто-то хватает за руку: «Иосиф!» Ну я подумал, мало ли кто там, и пошел дальше. Слышу: «Да остановись ты!» Поворачиваюсь и вижу мужчину в такой шерстяной вязаной шапочке, лежащего на каталке, он спрашивает: «Ты узнал меня? Я Зураб Соткилава». Я воскликнул: «Господи, Зорик, прости меня, пожалуйста, так получилось... Чем помочь тебе?» Все-таки болезнь сильно обезображивает человека. Он ответил: «Да ничем! Я просто, вот видишь, пытаюсь... Надеюсь на то, что опять встану на ноги» (80-летний тенор умер от рака поджелудочной железы 18 сентября 2017 года. – Авт.).
А сколько вообще известных, интеллигентных людей болеют раком... Вот я интересовался: оказывается, онкология на втором месте после кардиологии в причинах смерти россиян. Как-то я сказал выдающемуся врачу Давыдову: «Странно, что столько звезд находятся в безнадежном состоянии». Слава Богу, этому доктору удалось спасти Валю Юдашкина, правда, отняли почку, часть легкого, почистили желудок полностью. В онкоцентре на Каширке по моей рекомендации лечили Буйнова, Розенбаума, туда же после Америки привезли Крутого.
Очень жалко, что от рака умерла Людмила Рюмина, она тоже лечилась в этом онкоцентре, ее пытались спасти, но не смогли. Для меня огромным шоком стал уход Людмилы Ивановны Швецовой (65-летняя политик, зам. председателя Госдумы умерла от рака в 2014 году. – Авт.). Она прошла все процедуры, очень мужественно боролась с болезнью. После лечения в онкоцентре садилась в машину и ехала в Думу.
Хворостовский не стал лечиться в Москве
– Ну есть вот, например, и те, кто хочет лечиться только за границей. Я предлагал помощь Дмитрию Хворостовскому – лечение по моей методике в Москве, – но они с женой решили по-другому. Они люди европейские, хотели, видимо, попробовать все ноу-хау, которые есть в медицине, испытать все достижения. Но зарубежные методы лечения ничем не отличаются от наших.
Раковая болезнь что на Западе, что на Востоке, что в Европе, что в России – одинаковая. И методы ее диагностики, лечения одинаковые. А у нас есть такие выдающиеся хирурги, как Михаил Иванович Давыдов. Вот вспомните, скажем, великого Мстислава Ростроповича. Его по просьбе Владимира Владимировича Путина привезли в Москву из Парижа в коматозном состоянии, практически бездыханное тело. Вызвали ночью Давыдова, и он 10 часов оперировал Мстислава Леопольдовича. Это катастрофа – то, что с Ростроповичем было. Давыдов не мог понять, как можно было в клинике профессиональной в Париже до такой степени запустить болезнь и вовремя не прооперировать. Он в таком состоянии еще прожил бы дня 2–3, но Путин сам сказал: «Давайте попробуем спасти!» – и его привезли в Россию. Ростропович после этой операции прожил четыре месяца! А вы говорите: западная медицина! Или хотя бы тот же наш молодой прекрасный скрипач Дима Коган, внук великого советского скрипача Леонида Когана, вот его повезли в Израиль лечить. И вроде бы он не поздно обратился, но через три месяца после постановки диагноза его не стало. И не спасли в Израиле. (38-летний музыкант умер в 2017 году. – Авт.).
«Я предлагал Задорнову операцию с помощью киберножей»
– Вот была у меня надежда и желание помочь Михаилу Задорнову. Я был в Италии. Я же под санкциями, попасть туда было трудно, наш глава МИД Сергей Лавров сам просил министра иностранных дел Италии, чтоб мне дали медицинскую визу, и власти разрешили мне въехать в страну. Мне проводили операцию с помощью киберножа. Это такое автоматическое приспособление для снятия опухолей. И когда я ехал в Италию, попросил на Каширке выписной эпикриз Задорнова, чтобы там врачам показать. Итальянцы посмотрели и говорят, мол, безнадежное дело, но у нас появилось ноу-хау, которое придумал какой-то молодой онколог. Такое приспособление, которое входит в черепную коробку и убивает эту онкологию. Но сразу сказали, что это буквально один, максимум два процента из ста. Вернулся в Москву, позвонил жене Задорнова. Оказалось, что они в Швеции и там им уже занимаются. Но, конечно, мы все понимали, что он плох и мало кто из врачей возьмется оперировать оба полушария мозга.
Должен признаться, что мне стыдно, когда я вижу по телевидению воззвания помочь одному, второму. Показывают ребенка, скажем, или вот певицу Жанну Фриске и собирают на лечение всей страной. Спасать должно мое государство! Лучше эти средства отдавать на профилактику, на то, чтобы не было трагических повторений.
мнение эксперта
Дмитрий Шабанов, врач-онколог:
– Я согласен с Иосифом Давыдовичем, что в России такие же методы лечения онкологии, как и в западных странах. Стандарты везде одинаковы – химиотерапия, лучевая и иммунотерапия, гормонотерапия, оперативные вмешательства. Ведутся разработки лечения рака в разных странах, но пока ни один из методов не подтвердил свою эффективность на практике.
Кобзон прав: надо вкладывать в профилактику, и сегодня у нас существует программа диспансеризации, которая позволяет всем гражданам России пройти бесплатно обследование. Достаточно бросить курить, пить, хотя бы час в день ходить пешком, перестать есть жирное, жареное и красное переработанное мясо. Так в разы снизите риск развития онкологии. Всем после 30 лет один раз в год нужно сдать анализ крови на онкомаркеры: для мужчин – ПСА, для женщин – СА-125. Для всех – СА-19-9, СА-72-4, СА-15-3, РЭА.
Борис СЛАВИНСКИЙ
