Пришёл отец, принес целый конверт открыток. Это были открытки, изданные в 60-70-х годах прошлого столетия, в стране, которой теперь нет.
Все открытки присланы нам нашими родственниками, знакомыми к праздникам— 7 Октября, Новому году, 8 марта, 9 мая.
Многих людей уже нет. Многие живы, но уже в преклонном возрасте.
Дядя Коля, родной брат моего отца. Служил на флоте. Ездил в загранку на кораблях. Привозил разные заморские вещи: платок головной с нанесенным фосфором рисунком. В темноте рисунок платка светился. Привозил он и маленькие театральные сумочки с вышивкой. Такая до сих пор у меня есть. Ещё привез зонтики, которые складывались в несколько раз. В Советском Союзе тогда таких не было. Дядя Коля после того как перестал ходить по загранкам, остался жить в Мосееве, устроился работать фотографом, так же как и мой отец. Женился, у него родилось два сына, но семейная жизнь не сложилась. Стал он пить, умер совсем молодым, ему не было и 50 лет. Я запомнила его как очень доброго, готового в любое время прийти на помощь человека. Водка его сгубила. Слабый характер, слабая воля.
Вот открытка на Новый год от тёти Веры, родной сестры моего папы, и дяди Саши, ее мужа. Они всегда, ко всем праздникам слали открытки. Уже разделились наши страны. Тетя Вера живет в Алма-Ате. У дяди Саши красивый, каллиграфический подчерк. Он нанизывает буковки, как бусинки на ниточку. Получается замысловатый узор. Пишет много и обстоятельно. Рассказывает о ценах на рынке на продукты. Об обстановке в городе, о здоровье, о сыне, дочке, внуках. Его письма читаешь всегда с удовольствием. Особенно сейчас, когда прошло почти 50 лет. Они уже в преклонном возрасте. Дай бог им здоровья! Когда я раньше приезжала в Алма-Ату, тётя Вера всегда готовила печенье «Хворост». Быстро замешивала тесто, раскатывала его, резала на полосочки, делала несколько надрезов — и в горячее подсолнечное масло, выпекать. Потом вылавливала шумовкой зажаренные кусочки теста и посыпала сахарной пудрой. Я тоже потом делала по ее рецепту такое печенье для своих детей. У тети Веры всегда в доме чисто, уютно, вкусно пахнет едой. Она спокойна, выдержана. Дядя Саша ей под стать. Прожили долгую трудную, но счастливую и достойную жизнь. Теперь уже не приходится приезжать к ним часто — перелет в другое государство. Но по телефону общаемся.
А эта открытка от моей бабушки, Александры Георгиевны Соколовой на День Рождения. Пять детей у нее было. Пережила с ними войну. А младшая, Наденька, в честь которой меня назвали, умерла уже после войны от менингита: она застудила голову. Тогда в деревне многие умерли от этой болезни. Всех детей вырастила моя бабушка, все стали уважаемыми людьми. Первый ребенок — дядя Толя, старший сын, рабочим на Люберецком заводе был. Он был фрезеровщиком высочайшего разряда. Делал уникальные детали, по специальным чертежам. У него на заводе была комната метров 50 квадратных, а по середине стоял фрезерный станок, на котором он работал. Второй ребенок — моя мама, Валентина Никифоровна, была портнихой-брючницей, потом много сменила специальностей. Третий ребёнок — дядя Боря, средний сын, служил на подводной атомной лодке. Бабушка получала много благодарственных писем за дядю Борю. Его фотографировали у Знамени части, где он служил как лучшего воина-подводника. Потом работал на заводе по производству спутников. Когда проверяли детали спутника, он облучился. Это были детали к первому Советскому спутнику (1961 года). Потом болел и в 1964 году умер. Ему тогда было 33 года. Его посмертно наградили орденом Трудового Красного Знамени. Четвертый ребенок — тетя Маруся — работала главным бухгалтером Московского электролампового завода. Про каждого из них можно написать целый рассказ. Бабушка хорошо вязала и вышивала, на окнах были вышитые шторки, на кроватях подзоры, на столах скатерти и салфеточки. Дети были ухожены, накормлены, учились. Все стали достойными людьми.
Открытки — это часть истории нашей семьи. Сохраню их, положу вместе с фотографиями.
