Всемирно известный клоун с кошкой отметил свое 70-летие. Этот год для него вообще особенный и кругом юбилейный: 100 лет российскому цирку, 70 лет Куклачеву и 50 лет его творческой деятельности (Юрий Дмитриевич начал работать в цирке шапито в Новороссийске в 1969-м).
– Какой период вы считаете ключевым в своей судьбе?
– В жизни каждого есть какие-то этапные, определяющие моменты. Как у Смоктуновского, когда его вдруг неожиданно взяли сниматься в роли Гамлета, хотя в театре, где он работал, режиссер говорила, что «этого Смоктуновского вообще близко нельзя подпускать к театру», унижая его, считая бездарным. А на самом деле он гений, просто не подходил под стандарты мышления.
У меня похожая ситуация была. В 1973 году я работал с кошками в Нижнем Новгороде. И тут в Московский цирк срочно потребовался клоун – на один день. Чтобы показать Брежневу. Генсек собрался посетить цирк, и надо было срочно усилить программу. Вот меня и взяли на один день, чтобы я выступил и уехал. Я приехал, отработал, и меня вдруг пригласили в ложу к Леониду Ильичу. Он наговорил мне разных хороших слов и потом приезжал еще десять раз. Вот и оказалось, что я не на один день приехал, а на целый год, потому что Леониду Ильичу все очень понравилось. Он даже подарок мне сделал, у меня до сих пор лежит эта фарфоровая игрушка «Кот и повар». Старинная, ей лет сто.
Дальше меня увидели иностранные импресарио, которые приезжали только в Москву, а ездить по стране их раньше не пускали. И мной стали торговать. Сначала я поехал в Канаду, оттуда меня в США повезли, во Францию, в Японию, в Аргентину. Тогда у нас было разделение на соцлагерь и на капиталистический. Я мог работать только в капиталистических странах – потому что там за меня денег больше платили и там были дворцы спорта. Много денег стране принес. За границей у меня была ставка 25 долларов (суточные), а в России – 8 рублей за выступление. Представляете? Я стадион собираю, а мне восемь рублей! Но я был счастлив. Мне повезло. Меня рано отметили.
– Не всем, кого замечали, удавалось так долго дружить с успехом.
– Творческое долголетие – это уже от тебя самого зависит. Когда я в 90-м году ушел из цирка, понял, что должен создавать что-то свое, неповторимое. Тогда я и придумал театр кошек. Где артисты – только кошки, а не люди. И это оказалось сенсацией. Мы с кошками опять проехали всю Америку, начиная с Бродвея, Мексику, Аргентину, всю Европу, в Японии пять лет подряд выступали. Наш театр получил признание во всем мире. И даже «зеленые» не могли нам ничего сказать, потому что, во-первых, у нас не хищные животные, а во-вторых, мы не используем в работе атрибуты насильственной дрессуры.
– Сейчас много протестов относительно насилия над животными в цирках.
– Эти протестующие сначала людей бы защитили. Сколько обездоленных умирают без всякого их участия, а они: «Ой, кошечку жалко». Помню, как Брижит Бардо приехала в Ленинград. Увидела бездомную собаку, побежала за ней – мимо нищего безногого старика, которого как будто и нет. Это лжедоброта.
Так и нынешние: как бы защищая животных, они просто лезут во власть. Я против лицемерия.
– У многих к Запашным серьезные претензии.
– На успешных Запашных нападают только из зависти. Молодые мальчики из своего цирка сделали конфетку. Если в цирке Никулина сплошная торговля сейчас идет, то у Запашных этого нет, зато есть дорогостоящие лазерные шоу. Конечно, их будут грызть.
– Как вы сказали, у нас среди людей много жестокости. Но, с другой стороны, как вы объясните моду на мимими-котиков, умильные фоточки, видео. Что за парадокс?
– Здесь нет парадокса. Я вам так скажу: Куклачев произвел революцию в мировом масштабе. Раньше кошка на птичьем рынке стоила рубль-полтора. А появился Куклачев – бах, и все стали заводить кошек! Сегодня кошка в цене до тысячи, а то и до двух тысяч долларов поднялась. Кошка, оказалось, самое артистическое и сценическое животное, у нее особое воздействие на человека. Это какая-то природная особенность, какой больше ни у кого нет.
– Что вы считаете своими главными достижениями?
– Не знаю, насколько это можно считать достижением, но я создал сначала неповторимый образ – клоун с кошкой. Весь мир был потрясен, меня называли «русское чудо». Зарубежная пресса писала обо мне самые лучшие слова и печатала меня на обложках. Но главным достижением своим я считаю то, что я создал династию. Трое моих детей – Катя, Вова и Дима – продолжают мое дело на высочайшем уровне. Они ведь не просто продолжатели, использующие фамилию, мои дети уже при жизни папы на десять шагов вперед меня ушли.
Но сегодня главное мое достояние – это Школа доброты. Я ее придумал, когда из процесса образования ушло слово «воспитание». Я понял, что наша страна может свалиться в пропасть. Мы уже потеряли целое поколение. Так вот мы сейчас будем внедрять свою программу – «Уроки доброты». Здесь нужна большая работа с педагогами, им нужна реальная помощь. Никто не понимает, насколько им сложно. Ошибки артистов не фатальны, но педагогические – их ничем не исправишь. В профессию учителя нужно вернуть одухотворенность. Просто лектор – этого школе мало.
– Вы не только актер и сам себе режиссер, но и создали огромный бизнес. У вас в цирке даже ветклиника своя есть...
– Нет-нет, с ветеринаром, который у нас был, мы распрощались. У нас произошел конфликт. На, условно говоря, вывеску «врач кошек Куклачева» сбегается весь город со своими питомцами. Врач делает себе репутацию на нашем имени, начинает лечить «собачку Путина» – и всё, разговаривает с нами уже со спесью. Поэтому приходится расставаться.
У нас есть знакомые врачи, они шикарно лечат наших кошек, и нам этого достаточно. А что до бизнеса, так театр держать сложно. Помните, как в 2005-м наш театр хотели отобрать? Спасибо журналистам – спасли нас своими расследованиями, нашли эти подковерные решения чиновников. Тогда, помню, уже и телеграмму из Парижа прислали: раз вас в России не понимают, мы вам дадим здание, приезжайте. Но обошлось. И моя принципиальная позиция – Театр Куклачева будет только в России.
Анна Балуева
