«Не место красит человека, а человек место»
Русская народная пословица
К счастью (хотя сейчас уже затруднительно сказать, было ли это к счастью), мои безотказные родители приняли и удовлетворили и этот очередной мой каприз о переезде. В конце августа 2006 я уволился с работы и со своими немногочисленными пожитками высадился в Москве. Купленная родителями по случаю поступления брата в университет квартира располагалась в довольно престижном районе столицы недалеко от Ленинского проспекта. Комнат там было три, одна была отведена под спальню родителей (странным образом, мы переехали все вместе несмотря на то, что основной бизнес отца всё ещё располагался на Крайнем Севере), одна усилиями мамы и строителей превратилась в просторную гостиную, ещё одну заняли мы с братом.
Я пребывал в полнейшем восторге. Первым делом я записался в ближайший World Class (супермодный премиальный фитнес-клуб) и прошёлся по московским бутикам. Привыкший к довольно скромной по московским меркам стоимости жизни в провинции, я не слишком умел экономить (на севере денег мне хватало всегда) и полагал, что как минимум полгода о работе можно не думать. Однако, московские девушки и их любимые рестораны разбили мою наивную иллюзию в пух и прах.
Ближе ко второму месяцу после переезда я понял, что ценник на жизнь в Москве, по крайней мере, на такую, какой хотел жить я, превышает мои ожидания на несколько порядков. Это, однако, не мешало мне продолжать развлекаться и ходить на свидания.
Не слишком беспокоиться о будущем мне позволяло то обстоятельство, что фактически я находился на иждивении у родителей — мне не нужно было платить за жильё и покупать продукты. Однако, даже при таком раскладе к середине осени мне пришлось взяться за поиски работы. Ситуация осложнялась тем, что после долгих лет мучительно скучной работы у отца я категорически не хотел возвращаться в строительство. При этом основной стаж у меня был именно в этой сфере. К нему прилагался незаслуженно красный диплом по экономике и несколько эпизодический позиций типа агента по рекламе и главного редактора одного регионального журнала. Свой общественно-политический бэкграунд я понятия не имел как применять, и уж тем более не думал о его монетизации.
Однако я упёрто верил, что я человек творческий. В каком месте и каким образом эта моя творческость проявлялась, помимо написания стихов и неудачного опыта с поступлением в театральный, я не знал. Это никак не мешало мне блистать в резюме новомодным словом «креативный».
Как это часто случалось в моей жизни, мне самым невероятным образом повезло — меня пригласили на собеседование в один из активно размножавшихся в то время российских интеграторов на позицию PR-менеджера. Ещё более невероятным образом я умудрился пройти все три собеседования: с сотрудницей отдела кадров, собеседование по английскому (который, к чести сказать, у меня, благодаря увлечению компьютерными играми и музыкой, был довольно неплох) и финальное собеседование с коммерческим директором, который являлся моим потенциальным руководителем. Короче, меня взяли. Поцокали немного языками по поводу оригинальности карьерного манёвра: с позиции заместителя директора перейти на должность PR-менеджера — логику такого решения я и сам затруднялся объяснить чем-то иным, кроме пресловутого «зова души». Однако, судя по тому, что меня взяли, я был достаточно убедителен.
О PR-е я имел довольно поверхностное представление — я понимал, о чём это, но не имел никакого понятия, как. Меня, упакованного с ног до головы в модную брендовую одежду посадили в пыльный закуток, где помимо моей собственной персоны находилось ещё три молоденьких девчонки. Последние постоянно были заняты и что-то сосредоточенно выстукивали на своих клавиатурах, я молча раскладывал пасьянс и каждые двадцать минут выходил покурить, потому что, несмотря на спокойствие, царившее в офисе, внутри у меня образовалась совершенно жуткая паника. Я понимал, что ничего не смыслю в PR, что взяли меня на работу по какой-то абсолютно нелепой случайности, и что я провалю первое же служебное поручение.
Поэтому я сидел в состоянии перманентного страха, обливаясь холодным липким потом и в ужасе ждал, когда мне наконец что-нибудь поручат. К счастью, компания переживала характерный для IT-отрасли нулевых бурный рост, и всем было не до меня. Время от времени мне давали какие-то мелкие поручения типа перевода рекламных материалов с английского, я кое-как с этим справлялся, а остальное время продолжал с остервенением раскладывать «Косынку» и курить. На втором месяце работы я переключился на «Сапёра».
Но адский ужас моего положения осознавал только я сам. Остальным, видимо, казалось, что я нужный сотрудник — очевидно, подготовка к поступлению на актёрский всё же не была бесполезной. Пару раз меня даже вызывал к себе начальник и очень умными и незнакомыми словами рассказывал мне о великом будущем компании, и о роли в нём нашего отдела и моей скромной персоны. Половина из непонятных мне слов была техническими терминами из лексикона айтишников, другая половина — бизнесовыми из лексикона эффективных менеджеров. Начальник несколько раз обрисовывал заманчивые перспективы моего карьерного роста и прочил мне позицию начальника отдела, временами поглядывая на мои наручные часы, которые были в несколько раз дороже, чем его собственные. Всё это было бы прекрасно, если бы не моё скрытое от посторонних глаз понимание своей тотальной некомпетентности.
Платили мне 600 долларов в месяц, и этого катастрофически не хватало. Учитывая мои аппетиты, в скорости даже стоимость обычного обеда в столовой стала казаться мне непосильной нагрузкой. Стоя в ожидании автобуса на продуваемой всеми ветрами остановке, я с тоской вспоминал свою служебную «Ниву» и водителя, который подъезжал по звонку. Вечерами я сидел дома и с грустью представлял себе роскошных девушек, ужинающих в ресторанах, на которые теперь у меня не было денег. Работа пиарщика уже не казалась мне такой заманчивой.
Вечный Искатель
