С момента побега киллера Олега Топалова из «Матросской Тишины» прошло пять месяцев. Казалось бы, вполне рядовой случай, о котором давно пора забыть, тем более что беглец пойман. И мало кому даже в голову могло прийти, что этот побег станет роковым для всей тюремной системы. Все дело в том, что «Матросскую Тишину» власти считали не просто неприступной, а образчиком всего самого передового и лучшего в тюремной системе. Идеал рухнул. А вслед за этим в кулуарах кремлевских кабинетов признали: сама тюремная реформа с треском провалена.
Нынешний директор ФСИН России Геннадий Корниенко, по нашим данным, покинет свое кресло в октябре. Генерал-полковник, некогда охранявший первых лиц страны и командовавший элитными офицерами, не выдержал испытания тюрьмой. То, с чем он тут столкнулся, его явно шокировало.
От Кремля до тюрьмы
Генерал-полковник Геннадий Корниенко имел безупречную биографию. Сначала был замом руководителя ФСО, охранял первых лиц страны. Затем «рулил» Государственной фельдъегерской службой. Вряд ли Корниенко даже в страшном сне мог представить себя в должности «надзирателя всея Руси». Кстати, в среде боевых офицеров никогда не уважали тюремщиков. Считали, что у них скотская работа... Наверняка знал об этом и президент Владимир Путин, но, назначая Корниенко на должность директора ФСИН, он преследовал главную цель — борьбу с коррупцией. ВВП рассчитывал, что Корниенко завершит тюремную реформу и, как человек чести, расчистит ту клоаку, в которую превратилась за последние годы российская тюрьма.
Корниенко сразу окунулся в царство интриг и заговоров; кроме того, ему досталось тяжкое «наследство» Юрия Калинина (он руководил ФСИН с 2004 по 2009 годы) и Александра Реймера (возглавлял ведомство в 2009–2012 годах). Так, новый глава в первое же время узнал о существовании так называемых пыточных зон.
— Они появились в Саратове, когда Калинин возглавлял ГУ ФСИН по Саратовской области, — рассказывает руководитель рабочей группы по защите прав заключенных при ГД Владимир Осечкин. — Попавших сюда людей, не соглашавшихся с местными порядками, «ломали» — избивали, насиловали и даже убивали. Когда Калинин занял пост директора всего тюремного ведомства, то образ саратовских пыточных зон распространился на всю страну. В каждом регионе была «назначена» колония, куда привозили на «ломку». И до сих пор такие зоны сохранились в Башкирии, Челябинской области, Красноярском крае и т.д.
Другая, не менее ужасная сторона тюремной реальности, с которой пришлось столкнуться в своей работе Корниенко, — наркоманские зоны.
— Большая часть заключенных там сидит «на игле», — говорят правозащитники. — Родные вынуждены все время передавать за решетку крупные суммы денег, иначе арестанты просто погибнут от ломки. А «положенцы», которые торгуют наркотой (при содействии администрации), освобождаясь, покупают себе такие машины, как «Порш Кайен»…
С пугающей частотой случались в СИЗО и колониях смерти, благодаря которым ФСИН выходила в топ криминальных новостей. Заключенные все чаще и чаще умирали от болезней, от побоев сокамерников и надзирателей. Юрист Сергей Магнитский, предпринимательница Вера Трифонова, бывший полковник ФСБ Олег Ефремов... Именно такие случаи больше всего позорили Россию на мировом уровне. Однако сама ФСИН всячески старалась покрывать виновных. Ни один начальник колонии, где умер заключенный, не был уволен. Были и позитивные изменения: в колониях упразднили так называемые секции дисциплины и порядка, а правозащитники стали посещать учреждения едва ли не чаще прокуроров. Правда, толку от того и другого было мало.
Идем дальше. Еще при Калинине появилась мода: делать ремонт в колониях за счет денег, собранных с заключенных и их родственников. При Реймере такие «пожертвования» стали вовсе нормой. Но нет худа без добра — зато большую часть СИЗО обновили, из многих камер исчезли двухъярусные нары.
Добрались до скандалов. Накануне прихода Корниенко ФСИН погрязла в целой серии коррупционных. Главный из которых связан с хищениями на закупке электронных браслетов для заключенных. Были возбуждены уголовные дела против нескольких начальников колоний и их заместителей. Статьи все те же: взятка, вымогательство, хищения в особо крупных размерах.
Кстати, сам приход Корниенко в эту проблемную структуру — по сути, результат многих интриг. Наблюдая за тем, как сменялась за последние годы власть в одном из главных ведомств страны (тюрьма в России — больше, чем тюрьма), можно было понять расстановку сил на политическом олимпе. Наиболее увлекательно противодействие Реймера и его заместителя Эдуарда Петрухина, который достался ему «в наследство» от Калинина. Интрига заключается в том, что Реймера поддерживал Медведев (назначая его директором ФСИН, ДАМ искренне надеялся, что человек «извне», не связанный с тюремной системой, быстрее наведет порядок). А Петрухина — Калин, которого в свою очередь самый влиятельный на сегодня в РФ политик Игорь Сечин. Убрать Петрухина было сложно еще и потому, что у того сохранились хорошие контакты с ФСБ.
— Он курировал всю оперативную службу за решеткой, а это едва ли не самое главное, — говорит наш источник. — В каждом учреждении есть замначальника по оперативной работе. Именно от него зависит, «черная» это зона или «красная», есть наркотики или нет, есть торговля телефонами или нет. В его ведении — книга учета сообщений о преступлениях и направлении материалов в правоохранительные органы. Так что можете представить себе власть Петрухина, которого до поры до времени прикрывали спецслужбы, которым он оказывал содействие.
В своем противостоянии Реймер и его зам доходили до курьезов. Главные тюремщики собирали друг на друга компромат, писали жалобы в Администрацию Президента и ФСБ. В итоге Кремль принял решение избавиться от обоих скандалистов. А заодно — от «банной традиции». Когда Реймер пришел во ФСИН из полиции (возглавлял Самарское ГУВД), то взял с собой Николая Криволапова, которого назначил своим замом.
— Криволапов сделал карьеру не в боевых точках, а в... бане, — рассказывает источник в Кремле. — Устраивал чуть ли не ежедневно баню для высокопоставленных чиновников, умел всех встретить, напарить. И в бане принимались судьбоносные для тюремной жизни решения. Но вот заключенным мыться чаще, чем один раз в неделю, так и не разрешили...
Воры в законе нужны, чтобы подавлять бунт
Какой бы печальной картина ни казалась Корниенко в самом начале, по мере «погружения» в тюрьму генерал делал все новые и новые открытия. И первое наверняка касалось воров в законе. Для человека, охранявшего президента, все эти криминальные авторитеты — как грязь под ногами. Очевидно, что будь на то политическая воля — всех «законников» можно растереть в пыль в один момент. И надо-то всего лишь немного изменить законодательство, построить одну спецтюрьму, куда свести их всех, закрыть и забыть про выражение «воры в законе». Но сделать с этим Корниенко ничего не смог, потому что криминальные лидеры реально оказались нужны. И государству, и государевым людям...
— Причина отнюдь не в коррупции, как многие думают, — говорит сотрудник спецслужб. — Воры — как стрелочники, на них можно свалить что угодно. И надо же с кем-то бороться, надо говорить, что вот есть они, такие плохие, что вот у них там «черный ход воровской»… С другой стороны, и воры, и «черный ход» нужны, когда заключенные собираются писать массовые жалобы и устраивать акции протеста. Человек из спецслужб звонит какому-нибудь вору, и тот, в свою очередь, по «черному ходу» (нелегальной сотовой связи) передает арестантам: «Не по понятиям. Нет у вас оснований, «добро» на массовую голодовку не даю». Почему в Копейске мог случиться такой серьезный бунт, о котором узнал сам президент? Там у заключенных не было мобильников, и воры им позвонить не могли, чтобы отменить акцию. «Смотрящие» нужны спецслужбам, чтобы выстраивать иерархию и с помощью одного-двух «авторитетов» потом управлять тысячами. Вы задумывались, что будет, если завтра эта тысяча начнет хаотично и неконтролируемо писать жалобы в Европейский суд по правам человека (при этом один будет жаловаться на то, что его не кормят мясом, другой — на переполненные камеры, третий — на неработающий унитаз, четвертый — на подвыпившего оперативника)? Тогда государство должно будет потратить несколько триллионов рублей на строительство новых СИЗО и колоний. Либо же придется платить сотням тысяч арестантов компенсации по решению ЕСПЧ…
Еще недавно Эдуард Петрухин гордился тем, сколько криминальных авторитетов ежегодно «развенчивают» его подчиненные. Это почти лукавство. Сама система взращивает «смотрящих», а потом тех, кто начинает действовать по справедливости, а не в угоду оперативникам, уничтожает.
— Их отвозят в красноярскую, челябинскую или саратовскую колонии, где обливают мочой, насилуют, — рассказывает координатор проекта «ОНК.РФ» Инна Жоголева. — И снимают все это на камеру. После чего авторитетам остается либо покончить жизнь самоубийством, либо нести крест пожизненный «обиженного». И когда говорят, что вот 83 авторитета «развенчано», — это значит, что узаконено 83 пытки.
Молчание ягнят
Еще одна проблема, с которой оказалось не под силу справиться Корниенко, — это его новые подчиненные-тюремщики. Большинство из них в отличие от фельдъегерей, которыми до этого руководил генерал, имеют о чести весьма странное представление. Некоторые давно и серьезно сотрудничающие с полицейскими «не по протоколу». В ужасном тандеме они выбивают из заключенных деньги и признания в несовершенных преступлениях.
Не помню, чтобы кто-то из надзирателей сам пришел в редакцию. Так что этот случай исключительный. Вадим — опер московского СИЗО №5, где сидят известные персоналии, в том числе «узники Болотной», фигуранты дела по хищениям в Минобороны.
— У каждого из нас, оперативников, минимум по 25 агентов из числа заключенных (в среднем получается один агент на каждые пять арестантов), — рассказывает он. — Вербуем их еще на стадии «заселения» в СИЗО. Человек перепуган, а ты ему пообещаешь то, что и так полагается (матрас да подушку), и он с радостью документы подпишет о сотрудничестве. А потом уже под угрозой распространения этих бумаг он добывает информацию. И вот перед агентами ставится одна из главных задач: разговорить сокамерников на предмет их финансового состояния. И только потом они собирают сведения о преступлениях. Кстати, мы должны каждый месяц представить по 120–140 сообщений. Поскольку у ФСИН и МВД разные базы данных, разные формы отчетности, мы обмениваемся. Мы просто «передираем» их сведения — и все. И полицейские потом еще пишут во ФСИН, что именно информация, полученная от нас, способствовала раскрытию преступления.
— А вы им за это — что?
— Закрываем глаза на то, что они уговаривают обвиняемых взять на себя чужие преступления. Доходит до абсурда: некоторые заключенные берут по 100 эпизодов! Были такие Тимошин и Гусев. Они взяли на себя столько, если не больше. Разумный человек не поверил бы: разве можно помнить все детали, время, место, обстоятельства ста грабежей, разбоев и краж? Но такова система — и в судах все это прокатывает.
— А как следователи заставляют их?
— Прессуют. Тем заключенным, кому уже терять нечего, предоставляют различные блага — наркотики в том числе. Не верите? У обычного человека многое в голове не укладывается. Вот, скажем, часто криминальных лидеров сводят вместе в одну камеру на время. И мобильники с Интернетом им туда приносят. Чтобы они за 2–3 часа порешали свои дела, переводы на счета сделали.
А вообще... запомните: любому заключенному можно создать неблагоприятные условия пребывания. И ему деваться некуда, поскольку путь всем жалобам будет перекрыт самими же сотрудниками.
— Какие неблагоприятные условия создаются?
— Будет сидеть в темной камере, где все болеют туберкулезом, гепатитом и ВИЧ.
— Разве такие больные не должны изолироваться?
— Да, но если есть медицинское подтверждение. А его можно ждать несколько месяцев...
Последний гвоздь в крышке гроба
Побег уголовника Олега Топалова из «Матросской Тишины», как говорится, стал каплей, переполнившей чашу всех проблем тюремной системы. Напомним, что 7 мая 2013 года он преспокойно покинул СИЗО, который за год узнал как свои пять пальцев. Топалов, которому грозило пожизненное лишение свободы за убийства, разработал до смешного простой план. Он договорился с оперативниками о переводе его в больницу, крышу которой потом и разобрал. Одетый в черную шапочку и черные перчатки, в 4 утра он без всяких препятствий пересек территорию СИЗО, попал в троллейбусный парк (тот граничит с изолятором) и прошел через турникеты на улицу.
Впервые на место ЧП выехало сразу все руководство ФСИН, сотрудники центрального аппарата ФСБ, Национального антитеррористического комитета. Через полиграф и допросы прошли все работники «Матросской Тишины» и добрая часть заключенных. Откуда такой, как выражаются арестанты, «кипеш»?
— «Матросская Тишина» считается самым образцово-показательным СИЗО, поскольку здесь апробируются прогрессивные технические новинки, — рассказывает один из сотрудников ФСИН. — Сюда часто водят журналистов и иностранные делегации, чтобы показывать, как все круто. По отчетам, которые направлялись в Администрацию Президента, «Матросская Тишина» — просто надежда и гордость всей уголовно-исполнительной системы. И тут такое! За два дня до парада Победы сбегает киллер, который прекрасно владеет стрелковым оружием. Этот заключенный минует 7 (!) рубежей, которые считались неприступными. Ни датчики движения, ни датчики температуры, ни анализаторы повреждения стен и прочие новинки не среагировали. То есть выясняется, что ничего из этого не работает, а все проверяющие, что здесь бывали и восхищались, занимались очковтирательством.
— Один из снайперов видел, как Топалов уходит, — рассказывает бывший работник «Матросской Тишины» Андрей. — Но он сомневался: побег это или нет? Сигнализация ведь не сработала. А вдруг это осужденный из отряда хозобслуги, который может свободно передвигаться по территории изолятора? К тому же «Матросская Тишина» — вблизи от жилых домов, стрелять опасно: что, если пуля отрикошетит и попадет в квартиру? Это ведь стопроцентная уголовная статья. В общем, конвоир сделал вид, что ничего не заметил.
Параллельно с побегом из «Матросской Тишины» произошел ряд других. В Иркутской области заключенные неделю рыли подкоп — и ни один датчик также не сработал. Это показало полную непригодность всей техники.
Срок длиною в год
Корниенко на посту главного тюремщика — чуть больше года. И было бы несправедливо говорить, что за это время ему не удалось сделать ровным счетом ничего.
— Он издал несколько судьбоносных приказов, которые осталось только научиться исполнять на местах, — говорит Осечкин. — Один из них — о том, чтобы обыски проводили с обязательной видеофиксацией (с помощью переносной камеры, видеорегистраторов). Также сниматься на видео должны операции с участием спецназа ФСИН. Корниенко наладил систему, когда на сообщения правозащитников о пытках реагируют начальники региональных УФСИН — и именно они несут персональную ответственность за объективность проверки. Скажем, если такой начальник отчитался, что избиения никакого не было, но журналисты или блогеры докажут, что это не так (покажут снимки, аудиозаписи и т.д.), то незамедлительно последует кадровое решение по его персоне.
Но это мало что изменило. Да и попытки со стороны Кремля наладить жизнь за решеткой ни к чему хорошему не привели. Вот, к примеру, приняли решение: сократить на 40 тысяч человек штат сотрудников ФСИН…
— В данной ситуации это губительная практика, — говорят эксперты. — Заменять людей автоматическими системами можно только в том случае, когда техника работает четко. Побег из «Матросской Тишины» показал обратное.
Или вот государство выделило 3 миллиарда рублей на развитие торговли в колониях и СИЗО — ларьков и магазинов. Многие начальники региональных УФСИН побоялись рисковать этими деньгами и накупили самых дешевых товаров, которые не портятся (в основном сигарет). Они никому не нужны, распродать их нельзя из-за низкого качества.
А ведь есть пример московских СИЗО, где без вложения единого рубля от государства предприниматели на свои деньги установили холодильники, оборудование для кур гриль, терминалы для оплаты товаров. А потом они же еще 18 процентов от оборота в бюджет учреждения перечисляют. В прошлом году благодаря такой торговле УФСИН по Москве получило 50 миллионов, за первое полугодие этого — 35 миллионов.
...Когда видела Корниенко на мероприятиях, мне казалось, что у него в глазах такая тоска... Наверное, оттого что попал в систему, за которую — все время краснеть. Орден Героя России тут никогда не получишь, а вот в грязи по уши измазаться еще как можно. Каждый день попадаешь под обстрел журналистов и блогеров, и твои дети, твои боевые товарищи читают про тебя всякие ужасы.
В августе у Корниенко состоялся серьезный разговор с Владимиром Путиным. Могу предположить, что главный тюремщик обрисовал ему печальную ситуацию за решеткой и попросился «на волю». При этом Корниенко — не просто очень ценный кадр: он специалист высочайшего класса в области охраны секретов государства. А сейчас планируется создать российскую систему связи, которая объединит все спецслужбы, включая ФСО и ГФС и армию. На нее будут потрачены гигантские деньги. И есть информация, что как раз Корниенко новое ведомство и возглавит. Для безопасности России это явный шаг вперед, но для тюрьмы это почти приговор. Кто захочет идти туда после всего?..
материал: Ева Меркачева
