Вулканы, женщины, медведи

 

 

 

 

 

«Романтика живет не в светских гостиных с их нелепыми обычаями и глупыми церемониями; она не носит блестящих мундиров и сторонится безвкусных придворных празднеств. Звезды, ордена и титулы ей чужды. Пурпур и позолота убивают ее. Романтику надо искать в других местах — среди великой и могучей природы, хотя и не только там. Ее можно найти среди полей и дубрав, среди скал и озер, так же как и на людных улицах больших городов. Ибо родина ее в человеческих сердцах — сердцах, которые охвачены высокими стремлениями и бьются в груди у людей, жаждущих Свободы и Любви».

Майн Рид

 

 

 

 

 

Мои дневниковые записи начаты 21 мая 2011 года. В тот год мне исполнилось сорок два, пребывал я в здравом уме и светлой памяти.

Писал же я дословно так: «В этом дневнике я попытаюсь подробно и красочно, как только позволяют мои литературные способности, описать необыкновенное наше путешествие на дикую Камчатку и еще далее, на таинственные Командорские острова». Что первым делом вы берете с собой в путешествие? Чемодан! Билет, фотоаппарат, деньги, наконец!

Я же взял с собой женщину, девушку двадцати пяти лет.

Поедешь со мной на Командоры, спросил я ее.

Поеду, согласилась она.

И мы поплыли.

«Лунная ночь. Медведь на охоте», А. Борисов, 1899

Еще я бегал.

Бежал по парку Сокольники и представлял, как я бреду по заснеженной пустыне, волоку свой рюкзак, а на привале варю кофе: мне казалось, что человек должен бороться всю жизнь, но не революционной должна быть борьба, а с самим собой. Верная женщина должна сопровождать путешественника. Вовсе я и не мечтал о путешествиях к далеким островам, может быть, фантазировал о море в далеком восторженном детстве. Просто заела скука!.. Московская скука – это когда тебе каждый день утром говорят «привет, привет», а вечером «пока, пока», еще в середине дня могут добавить изысканное «супер». Как-то со скуки я принялся считать машины в пробке, потом просмотрел семь сезонов «Доктора Хауса», после этого помчался в банк, взял кредит на миллион рублей, отзвонился директору заповедника «Командорский» и через три месяца с юной своей спутницей уехал жить на далекий остров Беринга.

Судьба Витуса Беринга печальна и не однозначна. Два Беринга теперь в истории – два портрета: первый, к которому мы привыкли - крупное лицо, парик, на выкате глаза. Второй – живой взгляд, впалые щеки, широкий лоб; глубокие морщины говорят о преклонном возрасте. Новый образ Беринга, воссозданный учеными по исследованным останкам капитана-командора, казался более натуральным. Но лишь запутанней стала история.

Вулканы

На посадку самолет заходит со стороны океана.

Черные скалы слева на траверзе, потом я узнал эти места: бухты Русская, Листвиничная, остров Старичкова. «Ворота» – вход в Авачинскую бухту. «Три Брата» – три скалы, торчащие из моря – они как три стражника, приветствуют идущих домой рыбаков и их изъеденные солью шхуны. Справа же, если по земле считать, километрах в тридцати от Петропавловска-Камчатского вулканы. Их так и называют «домашние» – Корякский, Авачинский и Козельский. Авача извергалась лет сорок назад, Корякский дымился в две тысячи девятом. На Козельском, где отвесные стены, тренируются спасатели-альпинисты, по пологому же склону можно забраться на снегоходе чуть не до самого кратера.

Великий авантюрист

Мне кажется, Беринг был великим авантюристом. Ну да, не повезло ему...

Моряки вышли в море – пакетботы «Святой Петр» и «Святой Павел». Вторая камчатская экспедиция началась в тысяча семьсот сорок первом году. Спустя двое суток корабли потерялись в тумане. «Павел», которым командовал Чириков, первым дошел до Аляски и вернулся обратно на Камчатку. «Петр» Беринга долго плутал в тумане; они тоже дошли до Аляски, повернули домой. Половина команды умерла от болезней, сам капитан-командор жестоко страдал цингою, – и в холодный ноябрь этого же года пакетбот с моряками был выброшен штормом на необитаемый остров. Через несколько дней Витус Беринг умер. Остров назвали его именем, бухту, где разбился о скалы «Святой Петр», бухтой Командор. Теперь на западном побережье острова Беринга в привлекательной туристической зоне стоит крест, и на могилах таблички из нержавейки.

Камчадалы

Камчадалы. Они появились в результате смешения крови: казаков – пришлых людей, и аборигенов – ительменов, коряков, айнов. Среди моих знакомых, тех, кто встречал нас в аэропорту Елизово таких не было. Капитан Соло. Саша Соломатин. Этот сильный мужественный человек станет моим другом. Он сбежал из Москвы с юной женой, прижился на Камчатке, родил двух дочерей. Юрич, Саша Трухачев. Я любил его... Философ. Путешественник по вулканам – коммунист-пропагандист в прошлом; теперь деловой человек и похож на попа-растригу. Волосы его седые и спутанные кажутся специально неухоженными. Юрич отвергает насилие над личностью: «вот когда мне перестанут говорить, постригись, постригись, тогда я постригусь!» Камчадалов же почти не осталось. В девяностые, когда перестали платить, покинули Камчатку светлые умы: уезжали ученые, рыбаки, строители, зверотехники. Мы едем по городу, поднимаемся и снова спускаемся по склонам. Сапун-гора, Красная сопка, сопка Любви. Юрич говорит, что в мутные девяностые поехал на Камчатку разный народ за «шальной деньгой».

Никудышный мореход

Много говорят о Беринге, и что он был никудышним мореходом, погубил свою команду. Может оно и так, может и Стеллер с Вакселем, другие офицеры на «Святом Петре», так думали. Может так думали и матросы, кто знает... Ноябрьский океан суров, ветры и штормы не утихают месяц, а то и два. Потом наступают холода, заметают остров снежной пургой. В такое время моряки Беринга сумели выжить: они построили землянки и кузню; доктор Стеллер изучал остров, составил уникальное описание природы и животного мира. Моряки протянули здесь почти год, летом же, построив утлое суденышко из обломков пакетбота, отплыли на запад, вскорости и достигли берегов Камчатки. Много теперь спорят о Витусе Беринге.

Я не склонен делать выводы, слишком глубока временная пропасть; те же, кто судят, пусть отправятся в ноябре на Командоры по морю…

После открытия островов потянулся на Командоры всякий народ за котиковым мехом, песцами – за «легкой деньгой». Многие и сгинули в суровых северных водах, многие умерли, другие вернулись, обогатившись за счет морской коровы Стеллера, драгоценного каланьего меха. Был открыт второй остров – Медный, скалы Арий-Камень и Топорков также являются частью архипелага. Эти острова, что расположены на триста пятьдесят километров к северо-востоку от Петропавловска-Камчатского, были названы Командорскими.

Люди приезжали сюда на время

Город и край Камчатский были закрыты: просто так сюда не попадешь, только по официальному приглашению. Жилье строили абы как, чтобы пожить какое-то время, заработать на кооператив и «жигули», а потом уехать на материк. Материк... Если вы где-то в метро или на улице услышите эту фразу: «поедем на материк», остановитесь и посмотрите на того человека, может быть, это я, ваш покорный слуга, а может мой друг капитан Соло. Так говорят на Камчатке, и многие мечтают уехать навсегда, но, уехав, начинают тосковать по вулканам и океану. Мне всегда казалось, что Кавказ великолепен, но Камчатка – это юная разгульная девка, которая ранит и манит молодого и старого. Здесь нет границ и условностей: в автобусе вам не уступят места, в магазине грубо ответят; в тундре поделятся последним - глотком горячего чая, спичкой, тушенкой, местом у огня.

Дайвинг

Учиться дайвингу можно по разному: в столице это стоит десять тысяч – пластиковый додекомпресионный сертификат для Тайланда и Кубы. Дайвинг на Камчатке может стоить жизни. Часто ли отказывает оборудование, спрашиваю капитана Соло. Одного раза достаточно, отвечает он. Меня научили боятся океана, меня сталкивали в воду: я отвешивался, тонул, всплывал ластами вверх, «съедал» за пятнадцать минут по сто очков из баллона. На острове Старичкова среди огромных подводных камней, которые и вдесятером не обхватить, стоят сине-фиолетовые окуни, трепещутся буро-красные ламинарии; опускаешься на песок к разбегающимся крабам и снова поддуваешь «сухарь» - специальный гидрокостюм. Снова всплываешь, паришь в невесомости некоторое время.

Соло работает ногами как лягушка, руки прижаты к груди; я трепыхаюсь, но смотрю и учусь у великолепного Соло. Вон якорь меж валунов: туристы приходят сюда на шхунках и катерах; капитаны теряют свои якоря — цепляются ими за валуны. Из нержавейки такой будет стоить тысяч пятнадцать; пытаюсь выдернуть, не получается. В руках подводный бокс для съемки; капитан Соло теряется впереди; взглядом цепляюсь за его ласты, беру в кадр брошенный якорь, крабов, уходящего с семнадцати метров вверх к свету аквалангиста. Меня ворочает подводным течением, но не несет прочь от скалистого берега, – здесь безопасно нырять, - а с другой стороны острова неопытного ныряльщика может утащить в океан. И если поднимется волна, то кто вас увидит? Так и скитаются черные дайверы по океану. Брр... Всплывать нужно медленно, не быстрее чем пузырьки воздуха. Каждый год на Камчатке гибнут ныряльщики, потому что океан любит не храбрых, но осторожных.

Женщины

Почти месяц я провел в Петропавловске, прежде чем попасть на Командоры, и все самому увидеть и узнать.

Спустя месяц я многому научился, спустя годы могу давать советы начинающим.

Что же с собой не брать в северное путешествие? Старые фотографии, уют и комфорт московского жилья, легкие шелковые одежды. И женщин. Женщины – это гарантия того, что вы не вернетесь обратно, или вернетесь, но снова захотите испытать страсти океана и горного ветра, простыть и разбавлять молоко тарбоганьим жиром. Камчатка завлекает мужчин, будто проявляя женскую солидарность, словно помогая женщинам выполнять свою главную репродуктивную функцию на земле. Нужны ли дети мужчинам? Чтобы продлить молодость, чтобы не терять стремление к жизни, наверное нужны...

Медведи

Смешная история приключилась. Я же теперь на Камчатке. Звонит мне приятель из местного информагенства и говорит, помоги собрать сюжет про медведей для телеканала Звезда. Оказывается, утренний выпуск новостей увидел на другом канале, что в Кроноцком заповеднике объявлен месячник без шума, так называемый «стоптурист». Делается это специально, чтобы не пугать зверя в период гона, брачных игр. Выпуск новостей попросил слетать и снять брачующихся медведей. Нужно тысяч триста, чтобы оплатить полет к медведям и обратно, говорим москвичам, тогда выпуск новостей согласился на архив. В общем записали мы пару интервью, текст нужно было отправить на согласование шеф-редактору. У нас ночь. В Москве время вечерних новостных эфиров. Звоню вечернему шефу. Объясняю, мол, послушайте текст по телефону, чего время терять. Слышу в трубке предэфирный шум, вечерний шеф кричит кому-то, кто заказывал медведей? В ответ, каких медведей?.. Через некоторое время перезванивает утренний выпуск и дрожащим голосом объясняет, что, зачем потревожили вечернего шеф-редактора? А медведей нужно на выходные и то, если на картинке они брачуются. Несчастным голосом молодой редактор спросил, а вы сняли брачные игры медведей? Да, говорю, сняли, а как же! Хрен ли делов снять брачующихся медведей в долине гейзеров, куда кроме как на вертолете не добраться, а пешком недели полторы по заснеженным перевалам и растаявшим болотам! В общем мне объяснили, что в стране куча новостей: выборы президента, аварии на МКАДе, захват заложников в Дагестане, российский газ в Европе, Ливия с Каддафи и другие архиважные события. А тут мы со своими медведями! Я потом подумал, что у меня чувство было, будто в помоях искупался. Люди... Да все разные, особенно в период гона.

Вячеслав Немышев
Юра, друг, я сильно переживал, что так беспомощен и слаб в мужских делах.

Юрий Богачев
Слава, не клевещи на себя, ты никогда особо неженкой-то и не был. В комфортных ме- стах скучал, а в рискованные - наоборот лез. Это уж натура такая.

Вячеслав Немышев
Упиваюсь усталостью. Но столько я увидел сильных людей: русских, евреев, узбеков, украинцев, армян, литовцев, коряков, татар, что похоронил свою ксенофобию. Бедная Россия. Камчатка - лекарство от ненависти.

(продолжение следует)

Вторая часть | Третья часть

Вячеслав Немышев