Откуда во всех нас живёт мысль, что в институте нас должны чему-то научить и обучить? Откуда именно такая постановка проблемы: «там тебя научат?» Эта заведомая пассивность, рожденная, вероятно, в советское время, когда образование стало тотальным. Эта идея до сих пор подспудно сидит в большинстве студентов: школа-техникум-ВУЗ – везде тебя учат и учат.
Институт из храма науки постепенно превращается в магазин.
Процесс учёбы уподобляется процессу потребления. Человек приходит в институт, и на первой сессии понимает, какой минимум знаний от него требуют. В дальнейшем он придерживается этого минимума и очень злится, когда новый лектор вдруг оказывается слишком требовательным.
– Друзья, читайте свои дипломы пред Госом, пожалуйста, откройте их и внимательно прочтите, пару раз хотя бы, – полушутя-полусерьёзно говорит первокурсникам молодая девушка, преподаватель английского, сама в прошлом году получившая второе высшее.
– Вы ещё скажите, чтоб сами писали, – смеётся кто-то из зала.
– Ну, об этом я вообще молчу, – улыбается она.
Существуют сотни фирм, куда можно обратится за помощью в написании диплома. На деле студент говорит тему, платит и ждет, изредка проверяя, как идут дела. Дипломы порою пишут сами преподаватели, но не те, которые ведут студента, а другие, свободные, – такова внутренняя этика. Обычно у заочника нет времени для написания диплома, но в большинстве случаев студенту его научная работа не так уж важна. Важна только корочка, а работа будет пылиться сколько-то лет в архиве, пока её не съедят моль или мыши.
Институты, «продающие» второе высшее, отличаются друг от друга прежде всего местом расположения. Институт в столице и в провинции – совсем не одно и тоже, и хотя провинция может быть разной, – географически она начинается за МКАДом, а дальше продолжается себе до бесконечности: она может быть более или менее дикой, она (само слово «провинция») может звучать гордо и вполне давать фору столице, да и кто сказал, что в провинции должны учить хуже? Но как трудно изживаемы нами шаблоны мышления и поведения, в соответствии с которыми люди хотят в Москву и только в Москву. МГУ в сознании до сих пор остается чем-то священным, самым лучшим, а следовательно – самым престижным и сообразно с этим бытуют два невзаимоисключающих мнения, что «попасть нужно только туда» или «туда вообще не попасть».
Маленькие коммерческие ВУЗики, расплодившиеся в последние десятилетия, имеют одно центральное здание в столице и сеть филиалов в разных городах Подмосковья и близлежащих областных центрах. Это позволяет учиться многим студентам как бы в столичном институте, не покидая при этом свой родной город. Есть ВУЗы, имеющие свои колледжи, которые, в зависимости от собственных средств, либо арендуют где-нибудь помещение, либо прикрепляются к какой-нибудь общеобразовательной школе, где проводят свои занятия во вторую смену. Этим они экономят на кадрах: школьные учителя с удовольствием подрабатывают читая лекции студентам. С абитуриентами также вопрос решается автоматически: не слишком старательным ученикам девятого класса, которые ничего не хотят и пока никем себя не видят, настоятельно рекомендуют задуматься о поступлении в колледж, где через два года обучения (то есть как раз, когда бывшие одноклассники будут заканчивать одиннадцатый класс), студента переведут сразу на третий курс института, к которому прикреплён колледж. Специальностей в таких ВУЗах имеется на любой вкус – от менеджера по туризму, до креативного продюсера.
Институт, о котором здесь пойдёт речь, предлагает всего две профессии: юриста и экономиста. Он расположен недалеко от Москвы, в одном из самых маленьких подмосковных городов, немноголюдном днём, но довольно густо населённом по ночам, ведь большинство его жителей работают в Москве или в соседних городах, где есть производство. Но кроме, пожалуй, чрезмерного количества магазинов на душу населения, школ и поликлиники днём ещё работает и наш институт. Он расположен ни в центре, но и не на окраине, от которой до центра 30 минут самым умеренным шагом; он так ловко спрятался между известным супермаркетом с одной стороны и ночным клубом с другой, что разглядеть его можно не сразу. Чтобы найти его надо сойти с дороги. Этот платный частный институт занимает место какого-то другого бывшего образовательного учреждения, во всяком случае на жилой дом оно не похоже. Четыре этажа, единственный вход посередине, с фасада окна выходят на старый парк с диагональными дорожками , вечно засыпанными листвой, с другой стороны окна выходят на гаражи и старую железную дорогу, тянущуюся непонятно откуда и куда.
В августе, отсрочив почти до самого предела, вы направляетесь в институт, и как бы невзначай захватываете с собой все, что нужно. Сам процесс поступления довольно простой: нужно принести необходимые документы, в том числе копии и подлинники ЕГЭ, фотографии. Затем заведующая попросит ознакомиться с договором, пока она сортирует ваши листки. Договор об обучении более походит на большую рекламную листовку, чем на официальный документ, – весь на плотной глянцевой бумаге, которая, вероятно, не промокает в воде; отличие его от листовки, разве что, в очень мелком шрифте, которым он весь написан, – читать его довольно трудно, а главное, – страшно, что можешь что-то упустить.
Всё это время в кабинете находятся еще двое абитуриентов: одна девушка, приехавшая от куда-то с юга, беспрерывно тараторит и засыпает заведующую какими-то совсем уж глупыми вопросами, никак к делу не относящимися. А та пытается разговорить молодого человека, таджика, который плохо понимает, но еще хуже говорит по-русски. Отвечая на простые вопросы заведующей: фамилия, отчество, место жительство, возраст и т. Д., он тратит так много времени и усилий, точно у него выпытывают нечто совсем сокровенное. На его худом загорелом лице моментально проносятся столько противоречивых чувств, что кажется, что он сам не знает на каком ему остановиться: злоба, грусть, благолепие, печаль, коварство, – всё можно прочесть в эту минуту в его глазах. Наконец, от него добиваются хоть каких-то разумных ответов и дают прочитать договор, прося не затягивать, после чего он теряется окончательно.
Альгис Руйбис
