Я тут на днях занимался сексом... С собой. Сколько бы я ни слышал речей о важности контрацептивов, я не предохранялся. С Беллой мы теперь спим в разных каютах. В субботу она сделала аборт. Это я уговорил её. Не было точно понятно, от кого — от меня или кого-то ещё на лайнере... Я решил, что так будет лучше для неё самой.
Мы как раз плыли в акваторию Индийского океана. На этом дне лежат обломки кораблей испанских колонистов, в том числе из так называемой «Непобедимой армады». Что забавно, они лежат рядом с кораблями империи Мин. Среди высоких чинов там были евнухи. От некоторых избавлялись. Пожалуй, задохнуться на дне океана, привязанным к камню, чудовищно страшно, даже если перед этим тебя кастрировали. К травме можно привыкнуть, как ни ужасно. К стремительному умиранию, когда вода забивает лёгкие так, что они взрываются, — привыкнуть попросту не успеешь.
Снова был шаббат. Я провёл день в ермолке. Ровно неделю я не видел Беллу. Тогда же я застал её с любовником в моповой комнате ресторана. Я приложил его графином с пивом, который стоял тут же на стеллаже — видимо, уборщик утащил себе на ночное дежурство. Там же стояли две рюмки. Белла кинула мне их в спину, когда я дубасил этого итальяшку.
Это немыслимо! Вот-вот подплывём к Шри-Ланке, её кожа от солнца бронзовела, она была похожа на статуарную богиню... Впрочем, так и случилось — она закрыла своей вагиной остров так, как это делали испанские колонисты. Отбросила тень — да, длиною не в век, но я уже никогда этого не забуду.
Мы всегда проводили шаббат вместе. А на лайнере даже просили лифтёра, нашего давнего друга, отключать лифт. Ему для этого приходилось весь день выпивать с капитаном, чтобы оставить это незамеченным. Этот шаббат с самого утра пошёл не так. Сначала совершенно кабальные условия в подключении кабельных каналов в каюту. Ловила только «Аль-Джазира», я утомился слушать этих арабов... Потом этот дурак экскурсовод сказал, что на этом дне тонули евнухи. Я оглянулся, а Беллы не было. Потом я поймал её...
Чем ей приглянулся этот житель Сицилии? Когда я зашёл, она укусила его за грудь, а волосы из её вагины торчали как сосны на лесоповале. Я сам егерь, мать твою! Такую дичь ловил голыми руками.
Голыми руками я его потом и отлупил. Голыми руками я потом расслабил себя. Голыми руками я поворачиваю дверную ручку, ведущую её в каюту. Может, она не успела сделать аборт? Я брошусь к её ногам, буду их целовать, буду умолять, не поднимая глаз, как нищий зурнач в зарослях азалии. Адреналин хлынул мне в кровь. Я закрыл глаз, коснулся ручки. Заперто.
Белла, когда мы познакомились два месяца назад на курсах вождения, ставила мне руки на руль так, чтобы от поворотов руля не болели кисти. Она могла рулить даже одной рукой, сидя на пассажирском сиденье. Второй она гладила мои волосы. Я смотрел в её пупок, вылезавший снизу топа, как дырочка на рассеивателе садовой лейки. А что ниже? Что поливает лейка? Мы врезались в светофор...
Я придумал круиз! Это было решение. Удержу её полётом вдохновения. Она перестанет быть нянечкой. Я уже видел, что после нескольких раз, когда это завело не только автомобиль, но и её саму, — оно не работает. Беда отношений: изнашивается как летняя резина...
Я пошёл искать по кораблю. Вот бы не наткнуться на макаронника. Он не ожидал. Теперь я в проигрышной позиции. Не оставит живого места. А если слушал экскурсовода, потом ещё и на дно скинет.
Моторный отсек был глух. Моповую осмотрел. Преступник не возвращается на место преступления через неделю. Туалеты... В женском застал рыжую красавицу в джинсах, она их снимала, я увидел кружевные лазурные трусики. Она призывно улыбнулась. Через пять минут я уже у себя в каюте занимался сексом с собой, разогреваясь... Вода в душевой шумела. Не могу оплошать. У меня так долго не было женщины, а потом я привык к Белле. Круиз! Я натурально мир к её ногам положил. Сука!
Она вышла. Сандра. Ключицы напоминали иероглифы. Она держала в руках галстук. «Зачем?». Я уж подумал, будет душить, но она надела его на себя. «Я официальное лицо здесь!». «Я готов», — сказал я. «Я вижу. Ермолку сними». Я снял ермолку. Дверь отворилась. Белла!
Я ринулся за ней! Лифты снова не работали, лестницы были крутые, с узкими высокими ступеньками, на таких, споткнувшись, находят смерть у подножия с высунутым языком. «Стой!». Она вылетела в дверь, скользнула на палубу, уверенно въехала в борт, перегнулась и... полетела вниз. Я прыгнул за ней...
Мой рэбе говорил: «Стыд от раскрытия сердца перед Богом ведёт к истинному самопознанию. Так ты меняешься».
И я вопию к Господу: спаси меня...
Но вот плывёт шлюпка....
— Давай руку!
Глеб Буланников
* Yetzer hara — термин, обозначающий врожденную склонность человечества творить зло. Термин заимствован из фразы «склонность сердца человеческого есть зло», которая дважды встречается в начале Торы. На смысле этого термина детально останавливается Дэвид Мэмэт, объясняя, в чём смысл драмы.
