Читать Часть 1. Парадоксы Альмерии
Читать Часть 2. От троглодитов до ковбоев
Читать Часть 3. Под сенью Индало
Читать Часть 4. Чем славна и кем прославлена Севилья
Читать Часть 5. Севилья: сочетание несочетаемого
Читать Часть 6. «Нет худшего наказания, чем быть слепым в Гранаде»
Хотя Альгамбра и прославила Гранаду на весь мир, город предложит вам и ещё кое-что весьма монументальное.
Речь в первую очередь о кафедральном соборе.
Он знаменует эпохальное событие – успешное окончание Реконкисты – отвоевание у мавров Пиренейского полуострова. Успешный штурм Гранады в 1492 году войсками испанской королевской четы поставил точку в многовековой борьбе.
О степени важности роли, которую играла Гранада в политико-экономической жизни, говорит такой факт: в середине XV века город занимал по населению второе место в Европе, отставая от Парижа всего на несколько тысяч человек.
Древняя Гранада
Для увековечения этого события было решено именно здесь воздвигнуть грандиозный символ победившего христианства – кафедральный собор.
Для начала, конечно, разрушили мечеть, сохранив её фундамент. Утвержденный на высочайшем уровне проект собора в готическом стиле начал реализовываться только спустя три десятилетия. Дело шло ни шатко, ни валко. Менялись архитекторы, изначальная готика разбавлялась вошедшим в моду ренессансом.
Один из последующих зодчих решил дополнить монументальное строение двумя солидными башнями по 80 метров в высоту. Но пороху хватило на одну, и то высотой 50 с чем-то метров.
Спустя почти два столетия после начала стройку всё же триумфально завершили возведением часовни.
Кафедральный собор
Рассмотреть собор со всех сторон не так просто – вокруг плотная городская застройка. Но и то, что удаётся увидеть, свидетельствует: затянувшийся долгострой себя явно оправдал, впитав по пути ещё и элементы барокко, которые видишь на монументальном фасаде, – чередование выпуклых и вогнутых линий, скульптуры, медальоны, башенки.
Оказавшись внутри собора, вы попадаете в плен величественной бело-золотой гаммы: основные элементы декора выполнены в этих цветах. Многих привлекает возможность увидеть здесь пышные надгробия венценосной четы – Изабеллы и Фердинанда, которых именуют «католическими королями».
Надгробия католических королей
Стоя подле умело выточенных из белого каррарского мрамора возлежащих фигур, кто-то вспомнит, что под руководством Фердинанда победоносно завершилась Реконкиста. А имя его супруги ассоциируется в первую очередь со «спонсорством» исторической экспедиции Колумба – чтобы её оплатить, королева тогда продала свою семикилограммовую корону из чистого золота.
Но вспомнит ли кто-нибудь о подписанном ими тогда же эдикте о высылке из страны неверных и последствиях этого шага? (Об этом рассказывалось ранее в главке о Севилье).
Нет, лучше просто полюбоваться действительно мастерски высеченными фигурами: король в рыцарских доспехах, королева – воплощенная кротость и святость.
Разносторонняя личность, Изабелла была и ценителем искусства. В этом вы убеждаетесь, оказавшись в ризнице собора, которая, по сути, являет собой музей изобразительного искусства. Значительная часть полотен, среди которых есть даже Боттичелли, – из личной коллекции королевы.
Продолжением экспозиции можно считать сокровищницу собора, где представлены изящные купели, выполненные в ренессансном стиле.
Интерьер собора отличается особой пышностью
Добавим, что здешний собор вдохновил зодчих и их высоких заказчиков на создание схожих с ним храмов в нескольких испанских городах.
Между тем гранд-гранадским собором не исчерпывается историко-архитектурный ассортимент города.
Конечно, на фоне этого собора на второй план отступают другие храмы города, хотя в его отсутствие многие из них смотрелись бы маленькими жемчужинками. Таков, например, монастырь святого Иеронима – густо замешенная смесь готики и ренессанса.
Клуатр монастыря святого Иеронима
Или храм Иоанна Крестителя, фасад которого украшен барельефами и статуями. Специалисты называют такой стиль «гранадским барокко».
Звучным титулом – «Альгамбра барокко» наделён Картезианский монастырь. Не все части этого впечатляющего архитектурного комплекса, заложенного в начале XVI века, сохранились.
Но и то, что есть, – церковь, ризница, клуатр, – говорит о многом.
Картезианский монастырь
Движение ваше по помещениям монастыря неторопливо: стены щедро уснащены полотнами известных испанских живописцев прошлого, среди которых выделяются картины прославленного представителя гранадской школы живописи Педро Анастасио Боканегры.
Роскошь внутреннего декора переносит вас в ушедшие века. Главный алтарь надолго удерживает внимание бесконечным количеством деталей. Позади него – дарохранительница, оформленная ещё более помпезно: стиль чурригереско.
Напомню (об этом говорилось ранее) он назван в честь семейства зодчих по фамилии Чурригера и отличается особой вычурностью, служа ступенью к легкомысленному рококо.
В этом же стиле оформлена ризница. Чурригереско, с его сверхнасыщенностью деталями, создаёт особый эффект.
Кажется, что здесь всё вибрирует в экстазе: колонны, карнизы, цоколи, капители, своды и даже сама земля, – восхищается искусствовед Карлос Паскуаль. – Если в арабесках Альгамбры заключена геометрия, чистота, ритм и повтор, то здесь – буйство изогнутых форм и растительных орнаментов, которые, кажется, противостоят любой грани, прямой линии, плану, поверхности, спокойному рисунку. Здесь всё взывает к волнению, к пафосу.
Интерьер монастыря картезианцев
Об этом же другой искусствовед выразился не менее образно, сравнив увиденное с застывшим землетрясением.
Мы же лучше восхитимся без слов и тем более восклицаний. Картезианские монахи дают обет безмолвия, так что не будем же мы со своим уставом в их монастырь…
Но не одни лишь драгоценные монументальности дала миру земля Гранады. Она подарила и великого испанского поэта Федерико Гарсия Лорку.
Он родился в 1898 году в маленьком гранадском городке Фуэнте-Вакерос в семье землевладельца. Спустя одиннадцать лет семья переехала в город Гранаду, и уже юношей будущий поэт сближается с местным художественным сообществом.
Затем – учёба в университете Гранады: право, философия, литература. Вскоре появляется первый сборник стихов.
Портрет Лорки кисти Григорио Прието
Лорка много путешествует по Испании. В Мадриде сходится с ведущими мастерами театра и кино, музыкантами и композиторами.
Многолетняя дружба будет связывать Лорку с Сальвадором Дали. Художник не раз вплетёт образ поэта в фантастические построения на своих полотнах. Сильнейшим потрясением для него станет известие о смерти друга. О не разорвавшейся и после этой трагедии их творческой связи говорят слова Дали:
Всякий раз, когда я взываю из глубин моего одиночества к моему мозгу, и в нём восстает гениальная идея, к моей кисти, и она, подобно архангелу, творит чудо, делая мазок, я всегда слышу голос, хриплый и сладостно задыхающийся, голос Лорки, который возглашает мне: Ole!
Сальвадор Дали. Лицо поэта на полотне «Бесконечная загадка»
Между тем Лорка выпускает новые яркие сборники, пишет пьесы для театра. Благодаря своему творчеству выдвигается в первый ряд авангардистов.
Поэт не скрывает своих левых взглядов и в числе трёхсот интеллектуалов подписывает письмо в поддержку Народного фронта.
В 1936 году, планируя далёкую зарубежную поездку, он решает побывать перед этим в родных краях. Хотя прекрасно знает о напряжённости в обществе, как и о том, что в его Гранаде, как и вообще на юге, особенно сильны позиции правых.
Лорку арестовывают, когда он зашёл в гости к местному поэту. По приказу губернатора расстреливают и тайно захоранивают. Стихи, вплоть до смерти Франко, – под запретом.
В 2008 году по требованию внучки учителя, расстрелянного вместе с Лоркой, вскрывают множество захоронений, в одном из которых могло находиться тело поэта. Безрезультатно. Возникли даже версии о его «всего лишь» ранении и переправке в бессознательном состоянии в Южную Америку.
Слухам положила конец публикация найденного в 2015 году полицейского отчёта, подтверждавшего расправу.
Однако тело великого поэта так и не обнаружено.
Он, собственно, предчувствовал подобный исход, как и надвигающуюся гражданскую войну.
В 1930 году в стихотворении «История и круговорот трёх друзей» Лорка писал:
Но хрустнули обломками жемчужин
скорлупки чистой формы –
и я понял,
что я приговорен и безоружен.
Обшарили все церкви, все кладбища и клубы,
искали в бочках, рыскали в подвале,
разбили три скелета, чтоб выковырять золотые зубы.Меня не отыскали.
Не отыскали?
Нет. Не отыскали.
Но помнят, как последняя луна
вверх по реке покочевала льдиной
и море – в тот же миг – по именам
припомнило все жертвы до единой.Перевод А. Гелескула
Гранада, как и вся Испания, как и весь читающий мир, хранит память о великом поэте. С начала 2000-х в Гранаде ежегодно вручается Международная поэтическая премия имени Федерико Гарсиа Лорки.
Историк и публицист, прекрасно знающий творчество Лорки, Мигель Паласио называет его «испанским Лермонтовым». По его словам, Лорка – это сама Испания, это сама Андалусия, Южная Испания, где переплелись кастильские, цыганские, арабские традиции. Он вобрал в себя всё это. Но ещё Лорка – это певец любви, смерти и одиночества – того, что было близко и Михаилу Юрьевичу Лермонтову…
Человеком, не меньше Лорки чувствовавшим и любившим Гранаду, был Эрнест Хемингуэй. Прекрасно знающий Испанию, он высказался так: «Если бы нам пришлось посетить единственный город в Испании, это должна была бы быть Гранада». (Хотя, по мне, таким городом стала бы Барселона).
Как ни странно, мнение американского писателя разделяли очень многие советские молодые люди во второй половине 20-х годов. Причиной тому – появившаяся тогда популярнейшая песня на стихи Михаила Светлова. Помните?
…Красивое имя,
Высокая честь –
Гренадская волость
В Испании есть!
Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
”Гренада, Гренада,
Гренада моя!”…
Как вы понимаете, чуть устаревшее «Гренада» это и есть Гранада. А так – романтика и интернационализм в чистом виде, написано на подъёме, искренне, с душой. Песня стала колоссально популярна, её доводилось слышать и спустя полвека после ее появления в 1926 году.
Светлов и его «Гренада»
Ещё до возникновения музыкального ряда, лишь прочитав стихотворение молодого поэта, не склонная расточать комплименты в адрес коллег Марина Цветаева, обращаясь к Борису Пастернаку, написала: «Передай Светлову, что его “Гренада” – мой любимый, чуть не сказала мой лучший стих за все эти годы. У Есенина ни одного такого не было. Этого, впрочем, не говори, пусть Есенину мирно спится».
Другая высочайшая оценка – это то, что «Гренаду» на своих концертах декламировал Маяковский, даже не будучи ещё лично знаком с молодым автором.
Между тем напечатать эти свои стихи Светлов смог не без труда. В нескольких редакциях они не глянулись, индифферентно к ним отнесся Багрицкий. Только в «Комсомольской правде» стихотворению дал зеленый свет поэт Иосиф Уткин, хотя также оценил его – в том числе и в прямом смысле – невысоко, заплатив меньше оговоренного. Поэту было сказано: «Вы можете писать и лучше»…
В последующей судьбе «Гренады» есть удивительная страница. В одной из своих книг об этом рассказала французская писательница Эльза Триоле.
Эльза Триоле
В годы войны в немецком концлагере Маутхаузен оказалось много русских и французских пленных. Кое-как объяснялись между собой. Один из русских прочитал и напел «Гренаду», этим заинтересовался услышавший песню француз, который умел писать стихи. Вдвоём они перевели на французский песню, ставшую неофициальным гимном заключенных. К сожалению, оба этих человека погибли за колючей проволокой. Но те, кто сумел продолжить борьбу, при встрече и расставании, поминая смерть кого-то из боевых друзей либо отправляясь на операцию, обязательно читали хотя бы одну строфу их гимна…
Михаилу Светлову не довелось побывать в Гранаде, да и вообще в Испании или в других странах: он был «невыездной». Хотя в своих заявлениях на поездки писал, что однажды уже был заграницей – дошел до Берлина.
В 45-м Светлов (справа) дошёл до Берлина
Сарказм на инстанции не действовал.
Относившийся к Светлову с огромным уважением Евгений Евтушенко в середине 60-х привез из Гранады горсть красноватой земли на могилу Светлова и там смешал ее с русской землей.
Горсть гранадской земли на могилу создателя «Гренады»
Он же привел строчки из стихотворения бывшего колымского заключенного Вадима Попова: «Спросил его опер: "Скажи, на хрена сдалась тебе, как её, эта... Грена..." Повыпали зубы средь каторжной мглы, и мертвые губы шепнули: "Колы..."».
Удивительное дело: песня жила и в фашистских, и в сталинских лагерях…
После того, как было отмечено тридцатилетие «Гренады», Светлов поделился воспоминаниями о ней. Начиная с того, какая мелочь послужила изначальным толчком: проходя по Тверской мимо здания, где ныне находится театр имени Станиславского, в глубине двора он увидел вывеску «Гостиница “Гренада”». Решил написать серенаду, а получилось совсем иное…
Вот уже много лет ко мне приходит эхо «Гренады», – писал Светлов. – Оно возвращается из Китая, из Франции, из Польши, из других стран. В этом, конечно, заключается большое счастье, но есть и ощущение горечи. Неужели же я – автор только одного стихотворения? Хочется думать, что это не так. Но даже если это и так, то можно прийти и к другому отрадному для меня выводу. Если считать, что в нашем Союзе писателей находится не меньше тысячи поэтов, и если бы каждый из них написал хотя бы по одному нужному людям стихотворению, то мы бы уже давно обогнали лучший в литературе девятнадцатый век…
Песня считается «светловской», поскольку ассоциируется в первую очередь с автором стихотворного текста, музыку-то к ней в разные годы писали чуть не два десятка композиторов.
Как любое незаурядное произведение, она в необходимый момент помогала людям выстоять, а в других ситуациях становилась темой шутливых пародий и парафразов. Ведь это тоже один из критериев популярности произведения.
Вскоре после появления стихотворения, в связи с чем Светлова окрестили «красным Гейне», Александр Архангельский написал пародию, в которой были такие строчки:
Я видел сегодня
Лирический сон…
Вдруг дверь отворилась,
И Гейне вошел.
Талантливый малый
Немецкий поэт.
Вошел и сказал он:
– Светлову привет!..
Как-то в перестроечные годы члены украинской команды КВН исполнили смешную пародию, заменив азимут мечты с Гренады на Канаду. Благо в тексте были украинские реалии:
…Он песенку эту
Твердил наизусть...
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И, Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?
Скажи мне, Украйна,
Не в этой ли ржи
Тараса Шевченко
Папаха лежит?
Откуда ж, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя»?
Он медлит с ответом,
Мечтатель-хохол:
– Братишка! Гренаду
Я в книге нашёл...
А смысл пародии кавээновцев, помнится, был в том, что молодого украинца не выпускали на ПМЖ в Канаду. Когда он в перестроечное время туда всё же прорвался, то увидел, что все, кто прежде его учил «родину любить» и перекрывал ему кислород, ещё раньше него туда перебрались и расселись по хлебным местам.
Куда более жёсткую пародию с аллюзией на современные реалии, отталкиваясь от «Гренады», сочинил в недавнее время Дмитрий Быков. Она кончается парафразом: «Ненада, Ненада, Ненада моя».
Материализованная память о Гранаде
Светловская песня настолько внедрила в массовое подсознание испанское географическое название, что, когда в 1983 году американцы вторглись на крохотный карибский остров Гренаду, один из наших центральных телеканалов сопроводил эту новость пустой ярко-желтой картой Испании во весь экран с единственной помеченной точкой – «Гренада». Впоследствии, правда, принесли извинения…
Добавим, что имя автора легендарных стихов, трижды увековечено в именах кораблей.
Одно судно – трёхпалубный круизный лайнер, плавающий по сибирской реке Лене.
Сибирский «Михаил Светлов»
Второй прогулочный теплоход бороздит Чёрное море и также назван именем поэта – с надеждой, что на него упадёт отблеск славы самого известного корабля, знакомого многим десяткам миллионов – всем, кто видел «Бриллиантовую руку».
«Светлов» черноморский
На его палубе Андрей Миронов исполняет бессмертный «Остров невезения». Правда, белоснежный суперлайнер в действительности носил другое имя – «Победа».
Создатели фильма могли придумать для него любое иное название, но подействовала магия имени автора «Гренады».
И – опосредованно – самой Гранады.…
В кадре из фильма – тот самый «Михаил Светлов»
Эта магия, похоже, вневременная. В очень давние времена ей поддался писавший и стихи тоже Виктор Гюго:
На испанской равнине
Иль в арабской пустыне
Город сыщешь ли ты,
Что б для сердца и взгляда
Лучше был, чем Гранада, —
Идеал красоты, —
И, раскинут широко,
Пышной неги Востока
Отражал бы черты?
Виктор Гюго
Не будем вступать в дискуссию с мэтром?
Владимир Житомирский
