Читать Часть 1. Парадоксы Альмерии
Читать Часть 2. От троглодитов до ковбоев
Читать Часть 3. Под сенью Индало
Читать Часть 4. Чем славна и кем прославлена Севилья
Читать Часть 5. Севилья: сочетание несочетаемого
Читать Часть 6. «Нет худшего наказания, чем быть слепым в Гранаде»
Читать Часть 7. Магия Гранады и «Гренады»
В отличие от журналистских командировок во время семейных поездок мы старались останавливаться в каком-нибудь курортном месте неподалёку от крупного интересного города, чтобы сочетать пляжный отдых с «познавательным». Лидо ди Езоло вблизи Венеции, Калелья под Барселоной, Ясмин Хаммамет неподалёку от столицы Туниса, теперь – Торремолинос рядом со славной Малагой.
Странным образом для Торремолиноса не нашлось места на страницах нескольких солидных путеводителей по Испании. А ведь он того заслуживает.
Одна история чего стоит…
Торремолинос
Первобытные люди облюбовали эти присредиземноморские места очень давно – в каменном веке. Потом здесь обосновались вездесущие финикийцы, впоследствии греки и римляне, и на несколько веков – арабы.
В записках средневековых Пименов он впервые упоминается в 1487 году – как Torre de los Molinos (Башня у мельниц). К тому времени здесь уже высилась сохранившаяся и по сей день 12-метровая сторожевая башня с плоскими стенами и бойницами.
Что касается мельниц, то их действительно было тут немало: местные жители на многочисленные протоках, образуемых родниками, ставили водяные колеса с лопастями, вращающие жернова.
Однако башня, сегодня облепленная всевозможными постройками и кафе, став крёстной окружавшему её селению, сама вскоре лишись своего имени.
Та самая башня
Подобно тому, как в наши дни увековечивают имена, давая их улицам, а недавно ещё и городам, башня также оказалась подходящим объектом для этой цели. Вместо прозаической «Мельничной» она стала зваться «Башней Пиментеля».
Родриго Пиментель, он же граф Бонавенте, придя со своим семитысячным отрядом на помощь католическим королям при «отвоевании» у арабов Малаги, а в 1492 году – и Гранады, был не забыт венценосцами.
Родриго Пиментель активно участвовал в Реконкисте
Его наделили солидными земельными угодьями, включая и селение вокруг башни. Тогда-то кому-то из клевретов и пришла мысль назвать башню именем своего сюзерена, который милостиво возражать не стал.
Герб дома Пиментель
Башня же как охраняла покой и имущество земледельцев, мукомолов и рыбаков от набегов пиратов, так и продолжала нести эту функцию, параллельно играя роль сигнального маяка для средневековых мореманов.
Сам же Торремолинос в 1502 году был подчинён властям расположенной от него в дюжине километров Малаги, формально оставаясь самостоятельной «административной единицей».
В 1763 году в подспорье сторожевой башне для охраны побережья строится фортеция, получившая имя Санта Клара. Звёздный её час будет впереди, а пока что само селение превращается в маленький городок.
К 1849 году, по свидетельству хронистов, здесь уже имеются своя ратуша, церковь, начальная школа для 44 учеников, полицейский участок и одна тюремная камера. Около восьми сотен жителей обитают в 234 домах. Большинство трудится на 14 мельницах, а также на ткацком производстве, есть и рыбаки.
В 1920 году численность жителей достигает трёх тысяч, однако на фоне общемирового экономического упадка Торремолиносу далеко до процветания: спрос на мукомольную продукцию резко сократился. И в 1924 году его берёт на буксир Малага, включив в свой состав и сделав Торремолинос своеобразным эксклавом наподобие московского Зеленограда.
Забегая вперёд, скажем, что обрести статус самостоятельной муниципии ему удастся только в 1988 году. Но это будет другой Торремолинос. И «виной» тому – упомянутая выше Санта Клара.
Крепостное сооружение, со временем, в отсутствие корсаров терявшее своё изначальное назначение, делалось всё большей обузой для бюджета. В результате её продали в частные руки, и, сменив нескольких владельцев, в конце 20-х годов минувшего столетия она оказалась в собственности у живущего здесь англичанина Джорджа Лэнгуорси.
Предприимчивый и дальновидный человек, он перестроил её под гостиницу, кою и открыл в 1930 году.
Но как это уже не раз случалось с разного рода первопроходцами, будь то изобретатель или идееноситель, имя открытия или создания чего-то принципиально нового (сегодня – старт-ап), связывают с последователем. Изобретение электролампочки, радио, паровоза и т.д.
Увидев, как в условиях благодатных субтропиков, тёплого моря и окружающих красот к хотельеру-британцу потянулись гости, решила заняться аналогичным бизнесом местная жительница Карлотта Алессандри. Перестроив свою усадьбу Кукасорра, она создала из неё отель «Парадор Монтемар» на семь номеров.
Здание не сохранилось, но заслуги её увековечены вертикальной мемориальной плитой на этом месте.
Чёрным по белому (точнее, по серому) утверждается, что благодаря усилиям доньи Карлотты Алессандри де Рубио Аргелес «здесь в 1934 году родился курорт Коста-дель-Соль». Имя доньи увековечено и в названии здешней скоростной автострады.
Отель «Парадор Монтемар» вскоре после открытия
Заметим, что Коста-дель-Соль – большой отрезок андалузского побережья, давно стал самым знаменитым курортным районом всей Испании.
По сути дела, славные сэр и донья сделали Торремолинос пионером массового туризма. И не только Коста-дель-Соль, но и страны в целом.
Справедливости ради, надо признать, что произошло это не сразу. Фашистский режим Франко вкупе с адептами католических поведенческих ограничений могли лишь кисло наблюдать, – но не одобрять, – тоненький ручеёк состоятельных и более чем раскрепощенных людей, потекший на новоявленный курорт.
В послевоенное время, начиная с 50-х годов сюда стали наезжать звёзды Голливуда. Среди них – Эва Гарднер, Грейс Келли, Вивьен Ли, Марлон Брандо, Лоуренс Оливье. Чуть позже – Фрэнк Синатра, Брижит Бардо, Шон Коннери.
Брижит Бардо поделилась славой с Торремолиносом
Вслед за ними помчались бесчисленные папарацци (хотя термин был предложен Феллини позднее), на страницах гламурных изданий расписывающие модус вивенди звёздной публики на замечательном и ещё не затоптанном курорте. Это исподволь создавало прекрасную рекламу Торремолиносу – уже не только среди актёров и режиссёров.
Островок раскованности, весьма свободных отношений резко контрастировал с окружающей пуританской действительностью, насаждённой франкизмом и церковью. Отдавая себе отчёт в необходимости пополнения авуаров с помощью туризма, генералиссимус даже «не заметил» вопиющей вольности – появления нудистского пляжа. А вот попытка дополнить это пляжами и барами для «голубых» переполнила чашу терпения: были отряжены жандармы, иностранцы высланы, свои – упрятаны за решётку.
Но часы франкизма неумолимо тикали, и сразу после смерти каудильо новые власти открыли запруду: Испания стала страной массового туризма.
Пионерские заслуги Торремолиноса не были забыты. В 1979 году он был удостоен чести принять в своём Дворце конгрессов и выставок Генеральную ассамблею Всемирной туристической организации. Было немало сказано о вкладе этого города в развитие индустрии путешествий. И среди решений было учреждение ежегодного Всемирного дня туризма.
Из деревушки мельников и рыбаков 70-тысячный Торремолинос превратился в крупнейший курорт. Он способен одномоментно принять 250 тысяч гостей, опережая в эти дни по численности населения десятки крупных испанских городов. А в год число приезжающих сюда достигает трёх с половиной миллионов.
Но довольно об истории славного курорта Торремолинос. Пришло время рассказать об истории, приключившейся здесь с нами. Хотя и не хочется. Но, как говорится, взялся за гуж…
А началось все буднично. Из-за легкой хворобы, точнее во избежание нее, мы вышли из отеля за лекарством.
Нас перехватил радостно улыбающийся чернокожий парень, который со счастливым выражением на лице сообщил на английском, что нас-то он и поджидает.
«Вы ведь из отеля Sol Don Pablo?» – произнес, скорее, утвердительно, чем вопросительно афро-испанец, поскольку стоял у дорожки, идущей от этого отеля. И, предъявив некую бумажку, сообщил, что нас ждет бутылка дорогого виски.
По его словам, мы выиграли счастливый шанс. За выигрышем нас отвезут на такси, там угостят кофе и расскажут о тамошнем отеле. Десять минут их послушаете, и с полученным подарком вас, опять же бесплатно, привезут обратно. «Вам сколько лет? – напоследок спросил он. – У них какое-то возрастное ограничение, так что годик себе скиньте, никто ведь проверять не станет»…
Наш Sol Don Pablo
Я до сих пор задаюсь вопросом, как мы повелись на эти словеса. Что это было – ослабленная психика как следствие хвори, или общая расслабленность от средиземноморского отдыха, или гипнотическое воздействие радостного темнокожего с его белозубой улыбкой, или природное любопытство, или всё же неизбывная тяга к халяве?
И мы не успели опомниться, как усаживались в подкатившее такси. Пролетели вдоль моря городок Бенальмадена, и вот уже следующий курорт – Фуэнхирола.
Около огромного комплекса таунхаусов, прилепившихся друг к другу и словно перетекающих один в другой домиков, нас встречает русская женщина по имени, сколько помню, Татьяна, оповещённая о нашем приезде. На ней брючный костюм и дежурная улыбка.
Заполняю короткую анкету, уменьшив по указанию афро-испанца свой тогдашний возраст на год. Обходительная сотрудница объявляет, что хочет познакомить нас с их отельным комплексом Club la Costa.
Нас усадили в подъехавший мини-поезд, какие катают детей с родителями по городкам аттракционов. Изящные ряды трех- и четырехэтажных белых и розовых таунхаусов, отдельные дома, многочисленные большие и маленькие бассейны, спортивные площадки, минимаркет, рестораны, бары – всё это утопало в зарослях пышной южной растительности и выглядело вполне симпатично.
Другое дело, что поездка затягивалась. По вежливой команде нашей хозяйки, останавливавшей поезд, мы раз за разом выходили и осматривали всё новые отельные красоты.
Подъехав к бару, Татьяна усадила нас на высокие табуреты и заказала кофе – как и предрекал улыбчивый зазывала.
Но, как оказалось, это была просто разминка.
Теперь нам предстояло осмотреть все типы номеров в комплексе. В основном это были апартаменты – всё необходимое не только для проживания, но и для готовки пищи, что предлагалось самостоятельно делать гостям, хотя для желающих имелись и рестораны. Номер на двоих… на четверых… на шестерых… Посмотрите, какой вид из окна! А насколько удобна мебель! А как богат набор кухонной утвари!..
Мы покорно шли за чичероне, не чая уже, как вырваться на волю. А гид не переставала рисовать перед нами картины прекрасного отдыхе в la Costa. Она столь увлеченно демонстрировала всё это нам, что язык не поворачивался спросить о бутылке виски или даже просто прервать её сообщением о неотложном деле, требующим нашего возвращения. Тем паче, что был выброшен козырной туз: сейчас мы в номере, который закреплен за выдающимся актером Владимиром Этушем, доверительно сообщила Татьяна.
Он не раз сюда приезжал и всегда высоко отзывался о нашем гостеприимстве, добавила она, уверенная в произведенном впечатлении.
Примерно на исходе второго часа нашего нежданного пребывания в la Costa стала вырисовываться цель хозяев. Это произошло, когда мы были приведены в ресторан.
За очередным кофе нам было предложено приобрести таймшер. (Напомню, это международная система обмена отдыхом среди совладельцев курортных отелей).
«Таймшер. Специально для вас»
Предложение Татьяны я излагаю одной фразой, а у нее это вылилось в двадцатиминутную лекцию, повествующую о фантастических перспективах, которые открывает вступление в международную программу отдыха Club la Costa: вы можете каждый раз выбирать один из многочисленных курортных отелей по всему миру, охваченных этой системой. Лучше всего купить собственность. Можно, тоже за плату, стать участником этой замечательной отельной системы.
Рисовались заманчивые перспективы, своею красочностью заставлявшие вспомнить о лекции Остапа Бендера в шахматном клубе в Васюках.
Беда чичероне была в том, что незадолго до того наши друзья сетовали на свою оплошность, когда они ввязались в эту программу, приобретя таймшер. Оказалось, что некоторые отели надо бронировать аж за год вперед, а то и за два. Что вам вместо отдыха в намеченном вами месте станут навязывать круиз или размещение в яхт-клубе. В общем, вещь не слишком удобная, да и не дешевая.
Кстати, в наши планы вовсе не входило пускаться в подобное авантюрное плавание, достаточно было и мелкой авантюры с приездом в la Costa и собственным омоложением на год. О последнем мы, естественно, вслух сказать не могли, но это укрепляло наши редуты под напором пламенной речи Татьяны: в программу таймшер принимали людей, не достигших определённого возрастного рубежа.
Не подозревая о нашем тайном противоядии, она, осознав, что боеприпасы её на исходе, прибегла к главному калибру – вызвала начальника.
Лысоватый приземистый господин средних лет в костюме, при галстуке и перстне с огромным камнем, тоже русский, подойдя к столу, даже не стал садиться, опершись на спинку свободного стула. Вероятно, она заменила ему трибуну.
Посмотрев на нас как на несмышленышей, не понимающих катящегося им в руки счастья, он стал во всех подробностях расписывать прелести таймшера. И речь-то идёт, по его словам, о каких-то десяти-пятнадцати тысячах евро. Но зато…
И тут следовали отточенные многократным повторением завлекательные аргументы. Когда мы вежливо отклонили предложение, последовали новые. Суммы уменьшались, но мы были тверды.
Новые тирады. Уговоры вступить хотя бы в члены клуба. Вновь мимо цели. Время шло, наваливалась усталость, в ушах начинался шум. На исходе пятого часа нашего гостевания в la Costa главный оратор выпалил в нас убойным снарядом: предложил вступить в Club la Costa за 1 евро.
Его торжествующий взгляд, явно ожидавший нашей позорной ретирады, вновь наткнулся на вежливое «нет, спасибо». «Вот, подумайте всё-таки!», – выдавил он, буквально всучив карту этого замечательного клуба.
Вот, осталась на память
И, создав на лице выражение, означающее: «Никогда ещё не встречал таких лохов», скрылся в недрах ресторана.
«Пошли», – с плохо скрытой яростью бросила потратившая на обработку нас рабочий день Татьяна.
Рысью рванув к выходу, она пронеслась было мимо длинной анфилады бутылок с разномастным спиртным, предназначенных для подарков гостям (что значилось на табличке). Я вынужден был напомнить об условии нашего приезда сюда. Схватив бутылку самого простенького шампанского, она на бегу довольно злобно сунула её мне.
Усевшись вместе с нами в вызванную для нас машину, наша бывшая хозяйка, не произнеся ни слова, вышла где-то по дороге, громко шваркнув дверью.
По приезде в родной Торремолинос мы ощутили ужасную усталость, похоже, наши собеседники были ещё и энергетическими вампирами. Правда, и зарождавшаяся некогда хворь, видимо, под их напором отступила. Лишнее подтверждение: нет худа без добра.
И вдруг, – не случайно, конечно, – всплыло в памяти слышанное в Англии выражение «прибивать к потолку». То есть навязывать товар или услугу с упорством, достойным лучшего применения…
На следующее утро мы вновь увидели нашего достославного афро-испанца. «Вместо десяти минут и хорошего виски – пять часов и бутылка дешёвого шампанского», – ответил я на его вопрос «ну как съездили?».
Он огорчился. Похоже, искренне. А шампанское мы оставили горничной перед отъездом вместе с парой евро…
Я не случайно вспомнил жаргонизм «лохи», коими мы, конечно же, остались в глазах разочарованных и раздражённых адептов таймшера, а, по сути и были ими. (Временно!)
Суть в том, что ранее, возвращаясь из поездки в Гранаду, мы в составе группы остановились в небольшом городке Лоха. Горы на горизонте, небольшая крепость, маленькие дома, возвышающаяся над ними церковь.
Там-то нам и поведали, что вроде как ничем не примечательный городок, каких в Андалусии десятки, своеобразным образом вошёл в историю и одновременно обогатил наш родной – великий и могучий.
Дело происходило давно, в эпоху крестовых походов. И один из отрядов этих славных, но не обременённых географическими знаниями рыцарей, подойдя к Лохе, взял штурмом здешнюю небольшую крепость.
Радости этих ратников не было предела: они ведь овладели самим Иерусалимом!
Крепость в Лохе
Участь того, кто развеял их эйфорию, была, говорят незавидной.
Но с тех пор имя городка, прицепившееся тогда к неудачливым рыцарям, стало синонимом разного рода простаков, людей незадачливых и неискушённых.
Ручаться за справедливость версии не берусь – имеются и иные. Но отчего бы и ей не существовать? Ведь всезнающий Викисловарь утверждает: «Это слово неясной этимологии».
Владимир Житомирский
