Читать Часть 1. Рюрик или Рёрик?
Читать Часть 2. Неудачное сватовство. Даже два
Читать Часть 3. Земледельцы, учёные, зодчие…
Читать Часть 4. Шпионское задание от Родена?
Есть сведения, что ещё в петровские времена в датском посольстве в России был человек с фамилией Бутеноп. Но славу этой фамилии в России составили позднее братья Иван и Николай.
Получившие хорошее техническое образование на родине, они в начале 1830-х годов перебрались в Россию. Подтолкнули их к этому тяжёлые события. В результате военного конфликта с пруссаками сильно пострадало мирное население, была сожжена усадьба их отца Николая Бутенопа, погибла его супруга. Вдовец вскоре снова женился, а сыновье решили избрать собственный путь.
Самый старший, Иван (будем использовать его русское имя, изначально он – Иоганн), и самый младший, Николай (Николас), отправились из Дании в Россию.
Способные инженеры, к тому же владевшие навыками в области обработки металлов, в том числе литья, они основали производство сельскохозяйственных машин.
Начав с ручных веялок, признанных, кстати, лучшими в России, они перешли к изготовлению сеялок, жаток, молотилок, плугов. Всё это было самого высокого качества и пользовалось огромным спросом.
Спустя несколько лет они дважды на представительных выставках удостаивались за свои изделия золотых медалей. Покровительство им оказывало Императорское московское общество сельского хозяйства, при поддержке которого они открыли филиалы своей компании «Братья Бутеноп» в Киеве, Харькове, Симбирске.
Иван и Николай Бутенопы
Старший брат, Николай Бутеноп, ко всему прочему был искусным часовщиком. Его специализацией были башенные часы. В качестве своеобразного рекламного хода они изготовили и установили часы на собственном московском доме на Мясницкой улице.
Прекрасно зарекомендовавшая себя фирма стала получать заказы на установку башенных часов в Астрахани, Твери, на Страстном монастыре в Москве, на Сухаревской башне, на Сельскохозяйственном институте и даже на Большом Кремлёвском дворце.
Башенные часы на Сельскохозяйственном институте в Москве
Очень сложный заказ поступил на модернизацию часов на башне Петропавловского собора. Механизм пришлось доставить в Москву, где над ним трудились в специализированной мастерской.
Кстати, Бутенопы старались в ходе работы обучить всем премудростям нанятых работников. Особо мастеровитых братья даже выкупали, делая их свободными людьми и фактически своими коллегами.
Венцом работы в России этих датчан стала занявшая два года полная реконструкция кремлёвских курантов. После осмотра обветшавшего механизма Иван Николаевич и Николай Николаевич заявили:
«Мы, московские купцы, почётные граждане братья Бутенопы принимаем на себя переделку больших башенных часов на Спасской башне в Кремле, с тем, чтобы означенные часы в полной мере исполнили своё предназначение, показывая с верной точностью течение времени часов, минутами, боем четвертей и полных часов».
Дело рук братьев Бутеноп
К 1852 году братья фактически заново изготовили огромный новый механизм. При этом к работе подошли творчески, всячески экспериментируя при создании сплавов, добиваясь необходимой прочности. Ведь куранты «трудились» в условиях перепадов температуры, влажности, давления.
Были изготовлены новые шестерни, подшипники, четыре вала для завода и для боя часов. Эти валы приводились в движение гирями: семипудовыми «летними» и одиннадцатипудовыми, необходимыми для зимних условий. Отлиты были и циферблаты с медными цифрами.
Братья блестяще справились с трудной задачей. На станине часов сохранилась надпись: «Часы переделаны в 1851 году Братьями Бутеноп в Москве».
Достижения двух датчан в сфере изготовления башенных часов не раз отмечались высшими наградами на представительных выставках. А в честь завершения работы над главными курантами Иван Бутеноп создал напольные часы – уменьшенную модель Спасских часов, которая хранится в московском Политехническом музее.
Механизм кремлёвских курантов
Интересная ситуация с «музыкальной частью» курантов. По повелению Николая I в 12 и 6 часов они должны были исполнять марш Преображенского полка, а в 3 и 9 часов – неофициальный государственный гимн «Коль славен наш Господь в Сионе».
Но вот, по словам держательницы семейного архива Бутенопов Ольги Бутеноп, братья поступили по-своему, заставив куранты исполнять незатейливую, популярную в немецко-говорящих странах песенку «Ах, мой милый Августин…».
Какое-то время это продолжалось, поскольку кремлёвская комендатура опасалась сообщать о подобной вольности в Петербург. Мотив сделался популярным, и его стали исполнять во время народных гуляний в Сокольниках и других местах…
Потом всё встало на свои места.
Автограф на очередных часах
Заслуги братьев Бутеноп перед Россией бесспорны. Беда, однако, в том, что у читающей публики их фамилия ассоциируется с чем-то несерьёзным, вызывающим усмешку или даже насмешку.
А всё благодаря виршам, так называемым «Военным афоризмам Козьмы Пруткова», появившимся, к слову, ещё при жизни братьев.
Взяв в пару удобную для рифмования и тоже иностранную фамилию Глазенап, троица «отцов» Козьмы Пруткова насмешливо ими жонглирует.
«Марш вперёд! Ура… Россия! // Лишь амбиция была б! //Брали форты не такие // Бутеноп и Глазенап!». И дальше: «Продолжай атаку смело //Хоть тебе и пуля в лоб – //Посмотри, как лезут в дело // Глазенап и Бутеноп. // Дальше: «А отбой когда затрубят, //Не минуй румяных баб – //Посмотри, как их голубят // Бутеноп и Глазенап».
Можно привести ещё пяток подобных «юморесок». И ведь объяснение находилось: якобы таким способом трио создателей Пруткова язвили в адрес иностранного засилья в русской армии.
Между тем Глазенап – фамилия героическая, её носила целая плеяда русских боевых генералов и адмиралов. Верно, кстати, служивших России и участвовавших во многих славных баталиях.
Таким предстаёт Козьма Прутков на рисунке Н. Кузьмина
Что же касается второй приглянувшейся для стихотворцев фамилии, то к армии датчане отношения не имели. Для новой родины, как мы знаем, сделали очень и очень много.
Более того, братья Жемчужниковы и А. Толстой были добрыми знакомыми Ивана Николаевича и Николая Николаевича и, конечно же, знали о сделанном ими. Но это, видно, тот случай, когда «для красного словца не пожалеешь и отца».
Между тем это были живые и, судя по всему, благородные, душевные люди. Вот пример из семейной хроники, обнаруженный в записках внука Николая Бутенопа – Николая Геннадиевича, и обнародованный Ольгой Бутеноп.
Ольга Бутеноп
…Однажды, ещё во времена крепостного права, к дому Николая Бутенопа пришла крестьянского вида девушка. Рассказала, что была крепостной, «дворовой девкой» у жестокой и вздорной помещицы в Каширском уезде. И вот, не выдержав истязаний и издевательств, она убежала в Москву. А поскольку среди простого люда Москвы шла добрая слава о Николае Николаевиче, она и пришла к его дому у Красных ворот. Девушку звали Степанида Алексеевна Дудуева.
«Дед пожалел её, – свидетельствует Н.Г. Бутеноп, – спрятал от розысков, а потом выкупил и дал ей вольную. Она осталась служить у старших братьев моего деда. В дальнейшем няня осталась жить у моего отца, всегда называла его сокращённым детским именем «Лелл» и всю свою любовь перенесла на нас, его внуков».
По свидетельству того же Николая Геннадиевича, оба брата были людьми прогрессивными. Жёстко осуждали крепостничество и грубый произвол самодержавия в старой России. При этом вели себя независимо и поддерживали знакомства с передовыми людьми русского общества первой половины XIX века.
Братья Бутеноп сначала нелегально, а затем и открыто при воцарении Александра II работали в области отмены крепостного права – с этим был связан и профиль, выбранный ими, – их завод по производству сельскохозяйственных машин. А Николай Николаевич входил в Комиссию по подготовке освобождения крестьян.
И хотя это находилось в русле тогдашней линии на отмену крепостного права, поведение братьев приходилось не по вкусу властям, и в первую очередь самому царю: что позволено Юпитеру, не позволено быку.
И повод прищучить братьев Бутеноп нашёлся. Хотя комендатура Кремля смотрела на исполнявшийся перезвон на мотив «Августина» как на безобидную шутку, царь, узнав об этом, расценил происходящее совершенно иначе. Ведь императоры именовались «августейшими», а тут, значит, намёк?
И оставшийся к тому времени в живых младший брат, Николай Николаевич, подвергся царскому гневу и репрессиям. С состоянием не в один миллион рублей, Николай Бутеноп в 60-70 годы рассчитывал, что обеспечит своим десяти детям солидное наследство. Однако высочайший «заказ» на него, осуществлённый с помощью всевозможных ревизий, его фактически разорил, довёл до паралича и ухода из жизни.
В истории датского семейства ещё немало интересных страниц. Бабушка Ольги Бутеноп в раннем детстве стала свидетельницей ужасной трагедии.
Она жила со своей бабушкой по фамилии Виленд, преподавательницей английского, в доме на Манежной площади фасадом на Александровский сад. Квартира была в бельэтаже, с балконом.
Однажды, в Александровском саду разбил палатки бродячий цирк – зверинец. Во время представления чёрная пантера вырвалась на свободу. Преследуемая владельцами цирка и стражами порядка, она вскочила в открытые балконные двери.
Прабабушка Ольги тяжело болевшая чахоткой, в этот момент лежала на постели. С ней сидела её малолетняя внучка Люба – будущая бабушка Ольги. Пантера забилась под кровать. В комнату ворвались преследователи и застрелили хищника. Однако больная потрясения не выдержала и тут же скончалась.
Мир не без добрых людей. Лечивший Виленд известный московский врач Фёдор Граф девочку удочерил и воспитал в своей семье. Она выросла красавицей и стала второй женой овдовевшего к тому времени Николая Бутенопа, став матерью их десятерых детей.
Когда Ольгу Бутеноп спрашивают, как случилось так, что никто из фамилии не пострадал в годы репрессий, когда одно иностранное происхождение уже вызывало подозрение, она отвечает:
«Думаю здесь всё дело в том, что моя двоюродная прабабка была мачехой лейтенанта Шмидта. Ольга Николаевна Бутеноп была второй женой адмирала Шмидта и мачехой того самого Петра Петровича Шмидта. А мой прадед, отучившись на юридическом факультете МГУ, стал юристом и впоследствии работал рука об руку с Дзержинским».
Лейтенант Шмидт
Напомним для молодёжи. В 1905 году лейтенант Пётр Шмидт возглавил восстание на крейсере «Очаков» и объявил себя «Командующим Черноморским флотом». Герой был расстрелян, и имя его увековечено в книгах, фильмах, памятниках, названиях улиц и даже двух операх. Это общеизвестно.
А вот то, что он по датской линии является дальним родственником Бутенопам, можно узнать лишь из упомянутого архива…
***
В то время, когда усилиями братьев Бутеноп обрели новую жизнь кремлёвские куранты, реализовывался крупномасштабный совместный росийско-датский проект – прокладка подводного телеграфного кабеля.
В 1865 году Александр II и Кристиан IX подписали специальную конвенцию, в которой заявляли:
«…желая способствовать устройству подводной телеграфной линии между своими государствами, …высокие договаривающиеся стороны обязуются упомянутую линию соединить со своими телеграфными сетями».
Прокладка линии – и по морскому дну, а затем и через сибирские реки, что также было поручено датчанам, – происходила, когда датская принцесса Дагмар уже стала русской императрицей Марией Федоровной.
В рамках этого проекта в Россию прибыло немало специалистов – её соотечественников.
После октября 1917-го советское правительство заключило новый договор с «Большим северным телеграфным обществом». Дальнейшее сотрудничество в этой области было закреплено договором 1946 года. А в 1993-м российский президент и датский премьер официально запустили в работу уже оптоволоконный кабель, проложенный специалистами «Большого северного».
Надо отметить, что в тяжёлые послереволюционные годы датчане не ограничивались чисто деловым сотрудничеством. Они стремились и, по возможности, помогать россиянам преодолевать выпавшие на их долю невзгоды.
В 1922 году Датский Красный крест организовал ежедневное питание для 15 тысяч детей в голодающем Саратове. Годом раньше датская компания «Братья Свенсен» выступила с инициативой («ввиду многолетней работы нашей фирмы в России») открыть и обслуживать за свой счет бесплатную столовую для двухсот детей в Москве.
Всё это укрепляло не только деловые, но и чисто человеческие отношения.
В современной России представлены практически все сектора датской экономики. Россиянам давно полюбилась удобная обувь фирмы «Ecco», пиво «Tuborg» и «Carlsberg», с которым хорошо идут датские креветки и морепродукты. Давно обрела бренд товаров-люкс телеаппаратура компании «Bang&Olufsen», а их аудио-колонки способны самостоятельно отыскать слушателя в квартире и направить на него звуковой поток.
Всякому известны «Stimorol» и «Dirol», продающиеся в любом киоске. Свыше половины инсулина, потребляемого диабетиками, поставляет в Россию концерн «НовоНордиск». Безотказны в работе холодильники «Vestfrost» Популярны металлопластиковые окна Velux.
Окна Velux
А еще – менее известная широкой публике промышленная продукция: утеплители Rockwool; помповое оборудование Grundfos; пластиковые трубы Nordic и многое другое.
И если эти продукты и товары когда-нибудь могут быть заменены другими, то имена находившихся на русской службе датских мореплавателей никогда не исчезнут с географических карт. Так же, как и из нашей памяти.
Рассказ об этих людях впереди.
Владимир Житомирский
