Читать Часть 1. Рюрик или Рёрик?
Читать Часть 2. Неудачное сватовство. Даже два
Читать Часть 3. Земледельцы, учёные, зодчие…
Читать Часть 4. Шпионское задание от Родена?
Читать Часть 5. Кремлёвский проект братьев Бутеноп
В самом начале нынешнего столетия на Чукотку прибыла датская этнографическая экспедиция. Затем такие полевые исследования стали регулярными.
Ученые преследовали цель сопоставить условия жизни и быта эскимосов и инуитов – коренных обитателей принадлежащей Дании Гренландии.
«В советское время, – констатировал ученый-этнограф Бент Нильсен, – мы ничего не знали о жизни эскимосов на Чукотке. Здесь была закрытая территория. Теперь мы можем свободно приезжать сюда и общаться с эскимосами».
Бент Нильсен
Датский этнограф был не совсем прав. Кое-какое представление о повседневной жизни коренных обитателей Чукотки датчане всё же имели, хотя и устаревшее, – благодаря экспедиции прославленного путешественника и этнографа Кнуда Расмуссена.
В 1924 году этот датский ученый, уже совершивший не одно путешествие по северу Америки, обратился к советским властям с просьбой разрешить ему посещение Чукотки. Вопрос был поднят на правительственный уровень.
Нарком иностранных дел Г. Чичерин в письме наркому просвещения А. Луначарскому сообщал:
«В случае положительного разрешения вопроса необходимо предупредить наши местные научные общества и организации об оказании ему содействия. Одновременно с сим делается надлежащее сношение с ОГПУ…»
Кнуд Расмуссен
Последнее обстоятельство явно возымело своё действие: вскоре после начала исследовательской экспедиции Расмуссен, по всей видимости, с подачи сотрудников компетентных органов был выдворен за пределы страны.
Повседневная жизнь коренных обитателей Чукотки не предназначалась для чужих глаз. Да и планы датчанина продолжить санное путешествие через Сибирь вплоть до Скандинавии не вызвали восторга у советских руководителей.
Быт коренных дальневосточных народностей старались не светить перед глазами иностранцев даже спустя историческую эпоху. В 80-е годы мы на пару со словацким коллегой были в командировке в Хабаровске, затем в Находке. В ответ на его настоятельные просьбы – и мою словестную поддержку – помочь нам съездить к местам обитания коренных жителей на столе появлялась очередная бутылка спиртного, и принимавшие нас местные начальники вновь убеждали, что «ничего там интересного нет». Похоже, они руководствовались некими указаниями сверху.
…И вот недавно, очередная датская чукотская экспедиция поставила своей целью побывать в местах, куда удалось добраться Расмуссену, заново, для сравнения, произвести фотосъёмку. А, кроме того, посетить потомков людей, у которых тот взял интервью и чьи фотоснимки он сделал, с тем чтобы вернуть им фотографии их предков.
И, конечно, продолжить изучение жизни и быта коренных народностей.
Традиционный промысел чукчей: охота на моржа
(фото экспедиции Нильсена)
По итогам чукотских экспедиций, которые обрели регулярность, датские этнографы устроили большую передвижную экспозицию, вызвавшую в Дании, и особенно на Гренландии, огромный интерес.
И всё же не о сухопутных, а о морских путешественниках надо говорить в первую очередь, когда речь заходит о вкладе датчан в исследование дальних рубежей России.
Чувствуя приближение своего последнего часа, страдающий от тяжкого недуга император Пётр I стремился завершить всё недоделанное. Тогда-то он и вспомнил о давней просьбе голландских и французских ученых выяснить, «соединяется или нет Азия с Америкой». Они стремились получить ответ на этот вопрос, играя на любознательности российского самодержца.
Тот, как известно, в случае принятия решения был готов не постоять перед любыми расходами, да вот только руки у великого реформатора дошли до этого дела едва ли не на смертном одре.
Пётр Великий: последний крупный проект
В декабре 1724 года, за месяц с небольшим до своей кончины он самолично составляет инструкции для экспедиции, во главе которой распоряжается поставить Витуса Беринга. Пётр приказывает отправиться на Камчатку, чтобы построить там «один или два бота с палубами».
На них мореходам предстоит составить карту побережья Камчатки и выяснить, «сходится» ли она с Америкой, либо же между ними существует пролив.
Петр знал, что может положиться на датского мореплавателя, к тому времени уже два десятилетия находившегося на русской службе.
За это время он зарекомендовал себя с лучшей стороны. И в годы службы на Балтике во время Великой Северной войны. И затем, командуя двухмачтовым парусником – шнявой на Азовском море и участвуя там в морских баталиях с турками. И после, будучи переведённым вновь на Балтику, когда ему довелось командовать поочередно несколькими военными кораблями.
В 1724 году в чине капитана второго ранга мореход уходит в отставку. Однако считанные месяцы спустя Беринга вновь призывает на службу сам император. Присвоив ему высокий чин капитана первого ранга, Петр поручает Берингу выполнить свой последний замысел – составить «генеральную карту» самого отдаленного от столиц района Российской империи.
Самодержец хорошо помнит этого бравого датчанина – ещё с момента, когда его ему порекомендовал адмирал Корнелий Крюйс, по поручению Петра подыскивавший в разных странах грамотных моряков.
Таким мы представляли Беринга. Но оказалось, что это его дядя
У 24-летнего Беринга тогда уже был опыт плаваний в далекую Ост-Индию. К тому же, как было доложено Петру, датчанин «и обхождение знает». Так выходец с полуострова Ютландия в 1704 году стал плавать на кораблях под российским флагом.
И теперь, когда император, наконец, решил осуществить давно задуманный проект, он без колебаний решил назначить именно Витуса Беринга руководителем первой в России морской научной экспедиции, которая получила название Первой камчатской.
Тот взялся за дело основательно. Собрав под своею рукой команду численностью около ста человек, разделил её на несколько групп. Во главе их поставил лейтенантов Алексея Чирикова и Мартына Шпанберга (своего соотечественника, о котором будет рассказано в следующий раз), а также младшего офицера Петра Чаплина.
Таким, как установили учёные, был в действительности Витус Беринг
Двинувшись из Петербурга, члены экспедиции собрались в феврале 1725 года в Вологде, чтобы затем продолжить путь в сторону сибирского Тобольска. Расстояние от Вологды до Тобольска экспедиция прошла в 43 дня. После месячного отдыха исследователи отправились на лодках по Иртышу, а затем по Енисею.
Приходилось пользоваться и гужевым транспортом, совершать долгие пешие переходы. Одним поручалась постройка небольших судов, другие выбирали маршрут, готовили зимовки.
Лишь летом 1727 года экспедиция достигла берегов Охотского моря. Причём Беринг полуторамесячный путь от Якутска до Охотска, по свидетельству его спутников, провёл в седле.
Путь от Вологды до Охотского моря
Из порта Охотск, уже на морских судах, экспедиция взяла курс на Камчатку. Целый год ушёл на то, чтобы добраться до этого полуострова, в отсутствие всякого транспорта пересечь его и подле устья реки Камчатка дождаться окончания строительства бота «Святой Гавриил».
На нём экспедиция Беринга отплыла на северо-восток, стараясь не отдаляться от материка. Мимоходом были открыты и нанесены на карту несколько заливов и островов, бухта Преображения.
К незнакомым берегам…
Обогнув Чукотку, мореходы обнаружили, что далее береговая линия идёт в западном направлении. Это подтвердили и местные жители.
Берингу вряд ли могла прийти в голову мысль, что двигался он проливом, который будет носить его имя – так же, как и море, в которое выйдет «Святой Гавриил».
Между тем, резонно рассудив, что главная цель – определить, соединяется ли российская земля с Америкой – достигнута, осенью 1729 года исследователь принял решение о возвращении. Дорога назад была уже знакома, и в начале марта 1730 года участники Первой камчатской добрались до Петербурга.
Результаты экспедиции рассматривала адмиралтейская коллегия. Витус Беринг представил журналы с записями, рассказывающими об исследовании берегов крайнего северо-востока Евразии, что подтверждали составленные подробные карты. Всё это, подчеркнул он, свидетельствует: перешейка между Сибирью и Америкой не существует.
В заключение Беринг испросил разрешения организовать новую экспедицию для дальнейшего изучения этого района с последующим установлением торговых связей с американским соседом и с Японией, благо Сибирь, по его убеждению, могла предложить и полезные ископаемые, и зерно.
Он также указывал на возможность строительства верфей на сибирских реках, сооружения новых заводов по выплавке металлов, вовлечения «малых народов» в хозяйственную и политическую жизнь Российского государства.
Результаты Первой камчатской впечатлили и коллегию, и сенат, и новую правительницу – Анну Иоанновну.
Императрица Анна Иоанновна
Было принято решение повысить Беринга в звании до капитан-командора, выдать ему солидную денежную премию и – самое главное – принять его предложение о продолжении полярных исследований, подготовив Вторую камчатскую экспедицию.
Речь уже шла об изучении всего северного побережья России. Было сформировано несколько отрядов, которым предписывалось обследовать разные участки береговой линии от устья Двины вплоть до Чукотки. Отряду Витуса Беринга предстояло достичь морским путем берегов Америки.
Между тем уже изначально оказалось весьма сложно добраться до исходной точки путешествия. На плечи Беринга легли все трудности по заготовке и переброске припасов и строительству морских судов.
Местные чиновники скептически относились к дорогостоящей и странной, на взгляд многих, затее и не только не помогали капитан-командору, но нередко и ставили палки в колеса.
В итоге, пустившись в путь из Петербурга в начале 1733 года, он со своими людьми только осенью 1740 года смог отплыть из Охотска на Камчатку на двух пакетботах – «Святом Петре» и «Святом Павле», которым командовал один из его помощников в предыдущей экспедиции – Алексей Чириков.
Суда Витуса Беринга
Зазимовав в бухте, названной им Петропавловской в честь своих судов, и заложив здесь поселение, которое станет Петропавловском-Камчатским, Беринг смог выйти в море лишь летом 1741 года. Уже на третью неделю жестокий шторм разлучил корабли, и мореплаватели продолжили путь самостоятельно.
В июле «Святой Петр» Беринга достиг берегов Аляски. Продолжая путь по незнакомым водам и ловя ветер своими парусами, пакетбот проплыл мимо нескольких дотоле не известных островов, вошедших в число Алеутских и Шумагинских.
О демократизме и человечности Витуса Беринга свидетельствуют размышления прославленного мореплавателя Василия Головнина, приведенные в одной из публикаций петербургского Музея Арктики и Антарктики.
В начале XIX века он писал:
«Если бы нынешнему мореплавателю удалось сделать такия открытия, какия сделали Беринг и Чириков, то не токмо все мысы, острова и заливы Американские получили бы фамилии князей и графов, но даже и по голым каменьям разсадил бы он всех министров и всю знать; и комплименты свои обнародовал бы всему свету. Ванкувер тысяче островов, мысов и проч., кои он видел, раздал имена всех знатных в Англии и знакомых своих... Беринг же, напротив того, открыв прекраснейшую гавань, назвал её по имени своих судов: Петра и Павла; весьма важный мыс в Америке назвал мысом Св. Илии... купу довольно больших островов, кои ныне непременно получили бы имя какого-нибудь славного полководца или министра, назвал он Шумагина островами потому, что похоронил на них умершаго у него матроза его имени»...
Шторм во время второй экспедиции
(Иллюстрация:Three Lions / Getty)
Между тем преследующие судно Беринга штормы, нехватка продуктов и питьевой воды вынуждают мореходов лечь на обратный курс. Не доходя до берегов Камчатки, пакетбот попал в сильнейший шторм и был выброшен на каменистое мелководье подле острова Авача, менее чем в ста морских милях от полуострова.
Пришедший в негодность пакетбот, измученные и страдающие болезнями моряки, крайне неприветливая природа, которая из съестного могла предложить лишь пушных зверей – все это поставило команду «Святого Петра» на грань выживания. Люди гибли один за другим.
В декабре 1741 года настала очередь Витуса Беринга. Последние недели капитан-командор, которому пошёл уже седьмой десяток, был вынужден спасаться от холода, вырыв яму и засыпав всю нижнюю часть тела песком.
Моряки с почестями, какие были возможны в тех условиях, похоронили своего любимого капитана, отметив его могилу деревянным крестом.
Место упокоения Беринга
Остатки экипажа всё же нашли в себе силы, чтобы к концу лета следующего года соорудить из подручных средств небольшое судно, на котором и добрались до Камчатки, а спустя время – и до Петербурга.
Вклад Беринга и членов его экспедиций в изучение дальневосточных рубежей России нельзя переоценить. Составленными им многочисленными картами этих районов европейские исследователи пользовались на протяжении десятилетий.
Точность его изысканий впоследствии подтвердил британец Джеймс Кук, по предложению которого пролив между Евразией и Северной Америкой получил имя его первооткрывателя.
Маршруты экспедиций Беринга
Имя Беринга носит и огромное море на севере Тихого океана, а также остров, где нашёл упокоение выдающийся мореплаватель и полярный исследователь.
Остров Беринга входит в цепочку Командорских островов, также наименованных в честь славного капитан-командора. Его имя носит улица, на которой находится Арктический и антарктический научно-исследовательский институт в Петербурге, Камчатский государственный университет. Памятники Берингу воздвигнуты в основанном им Петропавловске-Камчатском и в Тюмени.
Мемориальная композиция сооружена и на его родине – в датском городке Хорсенсе, в парке его имени. Туда же были отправлены с острова Беринга две из найденных там пушек с его пакетбота.
В парке Витуса Беринга в Хорсенсе
Черно-белые фотографии полузасыпанных песком тринадцати пушек мне в середине 50-х показывала фоторепортер Галина Санько, друг нашей семьи, возможно, первая, кто добрался до острова Беринга с фотоаппаратом.
В начале 90-х на этот остров была направлена научная экспедиция, в конечном счёте обнаружившая могилу и скелет капитан-командора.
Памятник Берингу в Тюмени
Пластическая реконструкция облика человека по черепу принесла сенсационный результат: на каноническом портрете Витуса Беринга запечатлён его близкий родственник – дядя, полный тезка, поэт по профессии, человек весьма упитанный, с двойным подбородком и явно благополучный.
Антропологи, используя методику знаменитого археолога и скульптора Михаила Герасимова, воссоздали истинный облик бесстрашного путешественника. Это был сухопарый человек, с острыми чертами лица, обтянутыми кожей скулами и чётко очерченной линией рта.
Черты его лица заставляют вспомнить Александра Суворова. Да и жизненный путь обоих не мог не оставить схожего отпечатка на их облике.
Владимир Житомирский
