Литовский городок Тракай – это, конечно же, в первую очередь средневековый замок. Мрачный, наверное, в плохую погоду, но в лучах летнего солнца издали кажущийся игрушечным. Как можно было возвести все эти круглые и квадратные башни с островерхими, красночерепичными крышами-шляпами на крошечном клочке суши посреди озера?..
Тракайский замок
Могучая крепость занимает почти всю возможную сушу, местами опасно приближаясь к подёрнутой легкой рябью глади. Вполне обоснованно второе официальное имя замка в дополнение к «Тракайскому» – «Островной».
Мы пройдём по длинному деревянному мосту, едва возвышающемуся над водой, чтобы среди этих стен и башен ощутить себя в полной безопасности: с момента постройки в XIV веке фортеция не поддалась ни одному неприятелю. А в охотниках ею овладеть недостатка не было.
И всё же огромная крепость в маленьком Тракае не единственная здешняя примечательность. Вон те дома, что о трёх окнах на фасаде, построены караимами. Мы заранее это знали. Как и то, что эта, становящаяся экзотической, народность имеет долгую и богатую историю. Любопытно было походить по комнатам небольшого этнографического музея, экспозиция которого даёт представление о традиционном быте караимов.
Мы станем рассматривать традиционную утварь, нехитрую мебель, коврики и вышивки. А вот две мужские фигуры, обряженные в национальную одежду. Один мужчина в длиннополом светло-сиреневом халате из тонкой материи и чувяках песочного цвета. Другой, видно, из более зажиточных, одет в чёрные штаны, тёмный кафтан, поверх которого кофта с жёлтыми вставками, на которую накинут расшитый золотистой нитью широкий светлый шарф-палантин. На ногах солидные кожаны туфли. Оба в чёрных круглых шапках наподобие кубанок, у первого она барашковая, у второго из каракуля. Шапки эти ещё называют «караимками», пояснила сотрудница музея, видя наш интерес к костюмированным манекенам.
Так выглядели здешние караимы
Кстати, у караимов существовала поговорка: «Жена отлична – одет прилично». Тут смотрительница улыбнулась и добавила: «Хотя, конечно, важно, какой доход у хозяина дома». И, в отсутствие других посетителей, немного рассказала нам об этом этносе. После ещё довелось кое-что прочитать. В итоге у меня сложилась такая картина.
Исповедующие иудаизм представители этой народности с глубокой древности обитали в основном в Крыму и на Востоке Европы. А изначально – в Междуречье, Ассирии, Вавилоне, Египте. Часть учёных считает их происхождение семитским, часть – тюркским. Само название этноса – караимы – происходит от ивритского «кара» – читать. То есть это люди читающие. Читающие – и чтящие – Тору. Они признавали только её. Но не толкующий её Талмуд, в чём расходились с ортодоксальными иудеями.
Согласно принятой в современной Литве версии, своим появлением в здешних краях они обязаны литовскому князю Витовту (Витаутасу).
Караимов сюда привёз литовский князь Витовт
В ходе похода в Крым в XIV веке он, впечатлённый смелостью и стойкостью караимских воинов, увидел в них потенциальных телохранителей и привёз в Тракай около четырёх сотен семей. Часть прибывших мужчин была сделана князем личными стражниками. Впоследствии представители этноса расселятся по всей Литве и за её пределами.
А вот в Россию некоторые попадут благодаря династическому браку, организованному тем же Витовтом для улучшения отношений с соседней державой. Дочь Софью он выдаст замуж за московского князя Василия Дмитриевича, – наследника Дмитрия Донского. Не будем вспоминать, что спустя время Витовт всё же вступит в схватку с Василием I. Для нас важно, что обоз с дочерью Софьей и её приданым прибыл в Москву под охраной караимских воинов, главным среди которых был человек по имени Нарышко. Он удостаивается чести возглавить охрану молодой княгини. Потомкам этого караима, обретшим фамилию Нарышкины, доведется сыграть немалую роль в отечественной истории. Назовём лишь Наталью Кирилловну Нарышкину.
…Когда, овдовев, царь Алексей Михайлович, правивший в XVII веке, решил вновь жениться, то повелел свезти пред его глаза семь десятков самых писаных красавиц. «Кастинг» растянулся на несколько месяцев – дело-то нешуточное. В итоге была избрана девушка под номером 36 – Наталья Нарышкина.
По свидетельству современника, это была «женщина во цвете лет, роста выше среднего, с чёрными глазами навыкате; лицо у неё кругловатое и приятное, лоб большой и высокий; вся фигура красивая, отдельные члены крайне соразмерные, голос, наконец, приятно звучный и все манеры крайне изящны». Брак был заключён в начале 1671 года. И он, в отличие от предыдущего стал супружеством по любви.
Наталья Нарышкина, мать Петра Великого
Главное свершение новой царицы – то, что она дала жизнь сыну, названному Петром. Тому самому, кому предстояло изменить лицо державы и стать Петром Великим. И не в пример многим царственным фамилиям с сыном у неё сложились доверительные отношения. Был даже период, когда в отсутствие его в Москве, она сделалась правительницей России.
Вне всякой связи с тем, что в жилах российских правителей присутствовала частица караимской крови, у них впоследствии сложились особые отношения с представителями этого этноса. Произошло это после визита в Крым Екатерины II в 1787 году. По рассказам, в какой-то момент конь под ней, чего-то испугавшись, понёс, и, рискуя жизнью, остановил скакуна и спас императрицу местный житель с уместной для ситуации фамилией – Джигит. Был он караимом и звали его Исак. Как бы там ни было, но после крымского вояжа Екатерина снизила налогообложение караимов.
Зная бесстрашие караимских мужчин (например, Ильяш Караимович в 1638 году стал гетманом реестрового казачества), все могущественные правители Российской империи, впоследствии приезжая на полуостров, формировали личную охрану именно из представителей этого народа.
Отдал дань уважения караимам и Александр I во время своего последнего путешествия в Крым в 1825 году. Попросил отвезти его в пещерный город Чуфут-Кале, старинный центр обитания караимов. Посетил их молитвенный дом – кенасу. А в предыдущий свой приезд сюда император, будучи в Евпатории, останавливался в доме лидера крымской общины караимов.
Кенаса, молельный дом караимов
Различные источники находят среди представителей этноса немало выдающихся людей.
Так, отцом одной из величайших балерин минувшего века Анны Павловой, согласно данным метрики, является рядовой Преображенского полка Матвей Павлович Павлов. Его истинное имя – Шабетай Шамаш, он был караимом.
Семья крымских караимов в традиционной одежде
Исследователи находят караимские корни и у других известных деятелей искусства. В их числе Каролис Бучинскис, ставший Чарльзом Деннисом Бучинским, а затем уже всем известным голливудским мачо Чарльзом Бронсоном.
Звезда Голливуда Чарльз Бронсон
И великие комики Бим и Бом. И знаменитый американский мультипликатор Ральф Бакши, пионер «взрослой» анимации. И наш прославленный кинорежиссёр, автор кино-ленинианы Сергей Юткевич. И автор многочисленных фортепианных пьес для юных слушателей композитор Самуил Майкапар. И его внук, известный российский клавесинист и органист Александр Майкапар. Даже выдающийся полководец, маршал Советского Союза и министр обороны Родион Малиновский (хотя тут есть и другие версии).
А помните пушкинское «Гирей сидел, потупив очи…»? Специалисты по генеалогии приходят к выводу, что ханы из династии, некогда правившей в Крыму, также принадлежали к этому этносу. Вопрос спорный, но интересный…
Но вот что уж бесспорно, так это то, что ключевыми фигурами российской табачной промышленности были караимы. Фабрику «Ява» в середине XIX века основал Самуил Габай, а фабрику «Дукат» в конце того же столетия – Илья Пигит. Владельцами и наиболее солидных табачных магазинов в Москве, в частности, на Арбате, Сретенке и Остоженке, были также представители этой народности. Один из них, Юфуд Леви, был подданным Турции. Его сын, Илья Леви, славился своим авантюризмом. Он никогда не был на официальной службе (это уже в советское-то время!), занимаясь полулегальными операциями – от перепродажи антиквариата до такой экзотики, как торговля своей фамилией. Поскольку без подписи человека по фамилии Коган или Леви караимские брачные свидетельства были недействительны, на его фамилию был определённый спрос. Юфуд Леви соседствовал и был знаком с Ильей Ильфом, и некоторые литературоведы видят в нем прототип Остапа Бендера («Мой папа был турецкоподданный!»).
Весь этот историко-этнографический экскурс, это краткое повествование о крошечной народности, стремительно растворяющейся в окружающих её могучих этносах, понадобился, чтобы рассказать об одном из самых ярких её представителей. Об Иосифе Ромуальдовиче Григулевиче.
Но о нём — в следующей публикации.
Читать Часть 2
Владимир Житомирский
