Картинки ранней стадии построения капитализма в СССР

Валленберг представляет самое могущественное финансово-промышленное семейство Скандинавии, а его личное состояние — второе по величине в семье. Валленберг передвигается только на вертолете, а его время поминутно расписано на год вперед, не хуже, чем у Папы Римского. В программе визита был выделен один день, когда Валленберг потратил часть своего обеденного перерыва на встречу с нами. Время было выделено по-армейски точно — с 12:20 до 13:50. Нас привезли в огромный зал, где стоял стол, накрытый на тридцать персон, вокруг которого стояло человек двадцать обслуги. Вместе с нашими тимуровцами на обеде присутствовали пять вице-президентов и фотограф компании. В самом начале встречи он сделал два групповых снимка на фоне здания головного офиса «Скании». На снимке были все пять вице-президентов, но без самого Валленберга. В середине обеда фотограф принес показать уже готовые контрольные отпечатки одному из вице-президентов, тот пересмотрел все, выбрав один, который и был растиражирован и вручен каждому участнику встречи уже к концу обеда. Фото было вставлено в специальный альбом вместе с другими снимками заводов и моделей машин. Все было преподнесено каждому гостю в красивом пластиковом пакете с другими сувенирами.

Ровно в 12:20 Валленберг вошел в зал. Все почтительно, как-топо-восточному, встали, и он начал здороваться с каждым персонально. Первый, к кому направился Валленберг, естественно, был наш министр. Референты Валленберга работали безукоризненно. Совершенно незаметно — для стороннего наблюдателя — они «навели» президента на министра, стоявшего в толпе. Последний, замешкавшись, не пошел президенту навстречу, а громко по-русски сказал своему горе-переводчику:

— Стой рядом и ни на шаг не отходи!

Валленберг, пожав министру руку, с холодной аристократической улыбкой — почти как на дипломатическом приеме — на безупречном английском произнес:

— It is my privilege to meet you, Mr V.

Переводчик замешкался, и министр, глядя в глаза и пожимая руку Валленбергу, с улыбкой по-русски произнес:

— Чё он говорит?

— Говорит, что чувствует себя привилегированным от встречи с вами, — с большой долей сомнения в голосе перевел министерский придурок. И тут мой партнер Женя мягко просит одного из комсомольцев оттереть «переводчика» во второй ряд и сам бросается переводить министру. Вся наша делегация в этот момент почувствовала такое облегчение, что даже шведам стало ясно, что произошло нечто позитивное в рядах русских «бизнесменов».

После приветствий все сели за стол. Нам налили по бокалу вина, и Валленберг произнес приветственную речь, которая, если заменить имя нашего министра на словосочетание «Альберт Эйнштейн», была бы правдива.

В ответной речи наш министр с места в карьер понес такую околесицу, что Женя, включив блестящий талант журналиста, оставил из спича только имена собственные. Все остальное было плодом Жениного творчества.

Самое страшное началось, когда мы перешли к деловой части разговора. Министр В. с ходу объявил, что, если мы договоримся, то советская сторона может купить тысяч 10—12 грузовиков. Валленберг изумленно ответил, что производительность «Скании» составляет всего лишь три с половиной тысячи машин в год. Министр с укоризной посоветовал шведу увеличить производительность труда, а то ведь так заводу могут потерять серьезного клиента. Для примера были приведены темпы развития нашего КАМАЗа. Рассказывая, министр безбожно перевирал все цифры, а Валленберг время от времени поправлял его, на память совершенно точно приводя данные по советскому автомобилестроению.

Затем Валленберг сообщил, что они не продают грузовики в страны, в которых нет сети технических центров «Скании» со специально обученными в Швеции специалистами. В ответ наш министр лихо пообещал за пару лет построить штук 300 техцентров по всей стране от Камчатки до Белоруссии.

Интерес Валленберга к нам угасал на глазах. Умнейший и образованнейший человек, он уже понял, что имеет дело с кучкой проходимцев, непонятно почему имеющих государственный статус. Он продолжал о чем-то говорить, но смотрел на нас, как на сбежавших из больницы сумасшедших, с которыми надо играть в игру, поддерживая их веру в то, что они все здесь Наполеоны. Ему надо было только продержаться до проезда скорой помощи и не злить психов недоверием.

Министр же, хватив несколько рюмок «Абсолюта», бодро нес давно ставшую классической чушь про Нью-Васюки, а мы все обреченно ждали, когда шведы запустят нам в морду шахматами. Знакомого финала не получилось, шведы народ тактичный и воспитанный — они доиграли роль гостеприимных хозяев до конца…

Уже выйдя на улицу после обеда, я понял, почему Валленберг не участвовал в групповой фотографии — он сделал «домашнюю работу» перед нашей встречей и отлично знал, с кем имеет дело. У него не было ни малейшего желания фотографироваться с кучкой людей, приехавших беззастенчиво жрать и пить на его деньги, прикрываясь разговорами о бизнесе.

Будучи человеком далеким от автомобильного бизнеса, позднее, я наивно спросил одного из вице-президентов, почему они не предусмотрели возможность того, что может приехать клиент, готовый купить 10 тысяч грузовиков.

Вспоминаю его ответ, и у меня до сих пор горят уши от стыда. Он четко, по-учительски просто и назидательно ответил:

— Вы — человек искусства и явно далеки от нашего бизнеса. Позвольте мне прочесть вам мини-лекцию, которую вы потом сможете пересказать своим коллегам. Наши грузовики, в зависимости от комплектации, стоят по 400—500 тысяч долларов каждый, а это означает, что мы сейчас говорим о контракте в 4 миллиарда долларов, как минимум. Такие контракты не обсуждаются публично, сидя за столом за рюмкой водки. И, кстати, строительство одного техцентра вместе с оборудованием и обучением персонала обычно обходится в 4 миллиона долларов. Думаю, Вам будет нетрудно посчитать стоимость 300 таких центров на территории СССР. Наш самый крупный клиент — Бразилия — покупает до тысячи грузовиков в год, и каждый такой контракт нам стоит полугодичных переговоров. За всю историю автомобильного бизнеса никто еще не подписывал контракт на более чем 2 тысячи грузовых машин одновременно. Я очень уважаю вашу страну, но наше уважение всегда идет рядом со здравым смыслом и жестким анализом потенциальных партнеров. На сегодняшний день вы не способны на покупку более чем 500—600 машин, да и это не так-то просто, мы ведь имеем заказчиков на три года вперед, и один бог знает, что будет у вас через четыре года.

Так и проездили мы в обществе шведов все десять дней. Хозяева, зная, что мы — пустышки, все же ни разу нам этого не показали, а продолжали возить по заводам, показывать совершенно потрясающее производство, устраивать нам каждый вечер ужины в разных ресторанах и выполнять заранее подготовленную программу на все сто процентов. В нашу программу была внесена только одна существенная коррекция — с нами больше ни разу не заговорили о совместном бизнесе и потенциальной покупке грузовиков. Министр В. особенно по этому поводу не переживал. Он на какое-то время опять стал простым водилой — на экскурсиях искренне восторгался работой двигателей, неподдельно охал от размеров трансмиссий, трогал руками каждую деталь, задавал довольно грамотные технические вопросы, постоянно сравнивал их грузовики с нашими и не переставал восхищаться их производством. В общем, министр на оставшуюся часть времени стал тем, кем он, в сущности, и был всю свою жизнь — простоватым и открытым водителем грузовика, интересующимся машинами и моторами, а не контрактами и поставками.