Пожар, охвативший Собор Парижской Богоматери, вечером 15 апреля стал трагедией для всего мира. Возгорание произошло на чердаке на строительных лесах и скоро охватило все здание. В результате обрушился шпиль и крыша Нотр-Дам-де-Пари. К счастью, человеческих жертв нет, однако готический собор серьезно пострадал. Храм, переживший войны и революции, священное место, где веками вершилась история, ныне лежит в руинах. Вопросов – миллион: насколько серьезны разрушения; что утеряно безвозвратно; почему так долго не удавалось потушить здание; смогут ли воссоздать шедевр мировой архитектуры, на строительство которого ушли столетия; и если да, то сколько времени займет реконструкция?
Губительный свинец
Со всех концов света люди пишут слова поддержки и надежды, что один из символов Франции смогут восстановить после небывалого пожара, пылавшего более 10 часов. Но уже ясно, что история собора Парижской Богоматери разделилась на «до» и «после».
Однако таким, каким мы знали собор до грандиозного пожара, он был не всегда. Собор начали строить в 1163 году по велению короля Людовика VII, а закончили спустя два столетия – в 1345-м. В строительстве принимало участие много архитекторов, но главными считаются два – Жан де Шель, работавший с 1250 по 1265 год, и Пьер де Монтрей, работавший с 1250 по 1267 год. Тем не менее, и после завершения строительства храм постоянно видоизменялся.
Однажды памятник готики уже был на грани исчезновения. Во время Великой французской революции собор серьезно пострадал: были разбиты скульптуры на фасадах здания, повреждены витражи, отделка интерьеров, обрушился шпиль над центром собора. Собор был объявлен «храмом разума» и был возвращен церкви при Наполеоне и вновь освящен. Его короновали именно здесь. Несмотря на это, здание все еще находилось в упадке: в годы, когда Виктор Гюго писал «Собор Парижской Богоматери», историческому памятнику угрожало полное уничтожение. Поговаривали о сносе Нотр-Дама. Опубликованный в 1831 году роман вернул интерес шедевру архитектуры и поставил вопрос о его воссоздании. Кстати, именно благодаря Гюго были возвращены цветные витражи, хотя была идея сделать их прозрачными, чтобы в собор проникало больше света.
Проект реставрации в 1843 году создал архитектор Виолле-ле-Дюк. Работы продолжались два десятка лет. Сегодня результаты той реставрации стали привычными для парижан и гостей столицы Франции, однако в середине ХIХ века работа вызвала много споров. Многие считали, что получился новодел: ряд исторических, полуразрушенных статуй, прежде украшавших фасады, были перенесены в музеи, а вместо них появились новые. Так, идея создания галереи химер на фасаде собора принадлежит Виолле-ле-Дюку. Он сам нарисовал эскизы горгулий, а выполнили их 15 скульпторов под руководством Жоффруа Дешома.
Как раз тогда был возведен новый 96-метровый шпиль. Он был сделан из дуба и облицован свинцом. Потому теперь шпиль так быстро сгорел – свинец легко плавится, а дерево хорошо горит. Тогда же была выполнена и крыша собора: из свинцовых плиток 5 мм толщиной, уложенных внахлест на деревянные перекрытия. Общий вес крыши составлял 210 тонн.
Собор мог разрушиться и без пожара
Последние несколько лет специалисты били в набат – готический храм пришел в упадок и разрушался буквально на глазах. От фасада откалывались внушительные куски камня, которые складывали во внутреннем дворе. Стены начали рушиться, по мнению экспертов, из-за того, что Виолле-ле-Дюку использовал некачественный камень. Некоторые водостоки, увенчанные горгулями, пришлось заменить на обычные трубы. Обветшал и шпиль – звучали опасения, что он может рухнуть. Несмотря на все это, Нотр-Дам не был закрыт для посещения: ежегодно он пропускал по 12-14 миллионов туристов. На масштабную реставрацию, по оценкам разных экспертов, требовалось как минимум 100 миллионов евро. В 2017 году архиепископ Парижа Андре Вен-Труа объявил о запуске кампании по сбору средств на реставрацию собора Парижской Богоматери, для чего был создан специальный благотворительный фонд. Всегда за пару недель до пожара начались реставрационные работы. Именно ошибки в ходе работ могли стать причиной пожара.
Можно ли теперь восстановить собор? Сколько времени и денег на это уйдет? По поводу сроков уже высказался представитель попечителей, ответственных за реставрацию здания, инженер Мишель Пико. По его словам, на восстановление уйдет не меньше 10 лет, если работать с удвоенными усилиями. Но денег потребуется, очевидно, больше, чем предполагалось до трагедии.
– Нужно изготовить качественные аутентичные детали, это потребует времени. На восстановление колокольни на площади Сан-Марко в Венеции ушло 10 лет. Так что, наверное, на восстановление собора Парижской Богоматери уйдут годы, – сказал «МК» главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, подтвердив прогнозы французского инженера.
Архитектор Дмитрий Алексеев настроен менее оптимистично: «Думаю, восстановить не получится. Скорее всего, спасут какую-то часть, а остальное достроит какой-нибудь звездный архитектор. Может, получится современное чудо. Я вполне серьезно. Если, к примеру, возьмется Нувель. Я бы добавил, что Нотр-Дам – это не архитектура, а философия. Если восстанавливать, может получиться суррогат».
Директор Музея Архитектуры имени Щусева Елизавета Лихачева уверена, что научная реставрация возможно, но она может продлиться полвека.
– Сейчас собрался консилиум из реставраторов. По опыту предыдущих реставраций, могу предположить, что сначала оценят сохранность несущих конструкций здания, способность их вынести новые нагрузки, сделают то, что уже собирались сделать в процессе уже начавшейся реставрации. После этого будет принято решение о частичной замене конструкций – они и до пожара находились в плачевном состоянии. А дальше будет рестраврация – процесс хирургический. Сначала собор накроют временной крышей, потом будут восстанавливать своды, частично заменять конструкции, которые утратили свою несущие способности. После этого будет принято решение о восстановлении внутреннего убранства, его реставрации, если это возможно или производство новой.
– Реальны ли прогнозы, что восстановить собор можно за 10 лет?
– Если мы говорим о научной реставрации – нет. Нужно лет 50. При всех наших современных технологиях мы не обладаем машиной времени. Перекрытия должны быть определенным образом выдержаны – должна быть повторена технология.
– Собор за свою историю много видоизменялся, а в ХIХ веке была серьезная реставрация. К какому варианту надо возвращаться?
– Это больной вопрос – должны высказаться все реставраторы и решить на консилиуме. Восстановить собор в его виде до конца ХVIII века сложно: слишком мало материалов. Архивы сгорели в пламени Великой французской революции и гражданской войны. Многое Виолле-ле-Дюк додумал, потому что не было информации. Сейчас сложно сказать, какой период возьмут за основу.
– Могут ли быть восстановлены деревянные перекрытия со свинцовой облицовкой, наиболее пожароопасные элементы?
– Могут. Существуют средства пропитки, препятствующей возгоранию. Свинцовая крыша собора была всегда. Известно из летописи, что один из основателей собора архиепископ Парижа пожертвовал 100 ливров в своем завещании на свинцовую крышу. Большинство великих соборов Франции покрыты свинцом. Когда был пожар в Реймсском соборе во время Первой мировой войны, проблема была та же самая. Упала бомба, загорелись перекрытия, начал плавиться свинец и он пробил своды собора и тот выгорел изнутри. Если мы говорим о научной реставрации, то мы должны повторить первоначальную технологию. В противном случае это не реставрация, а реконструкция – как в московском «Манеже».
– Возможна ли при таких разрушениях научная реставрация?
– Конечно. В Реймсе была проведена научная реставрация. Во Франции одна из сильнейших реставрационных школ в мире, они очень серьезно относятся к своему наследию. В этом отношении французам можно доверять. Я думаю, история «Манежа» там не повторится.
– Реставрация до пожара оценивалась в 100 миллионов евро. Теперь какова может быть сумма?
– Сначала нужно оценить ущерб. Это может быть 100 миллионов или 300, а может вообще миллиард. Если бы спохватились раньше, всего этого могло и не случиться. Последние 5-7 лет архиепископ Парижа вместе с настоятелем собора и его старостой бегал по кабинетам французских чиновников и просил денег на реставрацию. В конечном итоге отчаянный крик старосты – а это по сути завхоз – привел к тому, что начали выделять деньги. Собор существовал на пожертвования горожан, частично расходы на содержание компенсировались из бюджета Парижа. Последние 30 лет серьезных средств на собор не выделялось, потому что церковь отделена от государства. Я сегодня прочитала, что некий французский миллиардер выделил деньги на реставрацию собора. Если бы он сделал это 5-7 лет назад, пожара бы не было. Теперь вся Франция будет собирать деньги на попытки восстановить то, что в принципе утрачено – а это витражи, хоры, внутреннее убранство. Зачем, когда можно было спасти? Это проблема не только Франции, но и всего современного мира. Пока не случится что-то страшное – никто не чешется...
Что удалось спасти, а что утрачено навсегда?
В соборе хранилось немало ценных артефактов. Среди них – легендарный Терновый венец Иисуса Христа. Одна из великих реликвий христианства до 1063 года находилась на горе Сион в Иерусалиме, потом была перевезена во дворец византийских императоров в Константинополе. В 1204 году венец была захвачен рыцарями-крестоносцами, разграбившими город. В результате распада Византийской империи венец оказался в руках одного из провинциальных князей, который продал реликвию французскому королю Людовику IX. В 1239 года монарх внёс его в Нотр-Дам де Пари. К счастью, венец хранился в сейфе и был спасен во время пожара. Артефакт не пострадал. Также удалось спасти льняную тунику святого Людовика ХIII века.
Большие опасения вызывает судьба уникальных витражей и остального убранства собора. Например, деревянные хоры XIV-XV веков, где изображен Христос и французские монархи. К тому же, под храмом есть крипта, которая была обнажена в 1960-х годах во время археологических исследований. Тогда на острове Сите собирались строить подземную парковку, но после обнаружения фрагментов древних зданий, самые ранние из которых относятся к эпохе Античности, от идеи отказались. Вместо этого под Нотр-Дамом был открыт подземный музей, где помимо коллекции археологических находок и фрагментов древних построек, было выставлено большое собрание картографических материалов и коллекция старинных золотых момент. Они, очевидно, ныне утрачены.
Архитектурные фениксы и шедевры, оставшиеся руинами
Много ли примеров, когда уничтоженные памятники архитектуры были воссозданы? Насколько аутентичны эти архитектурные фениксы?
Пример качественной научной реставрации уже упомянутый Реймсский собор, воздвигнутый в 1211—1311 гг. Во время первой мировой войны он серьезно пострадал от бомбардировок и почти полностью выгорел. Реставрацией занимался архитектор Анри Денё – работы начались в 1915 году. В 1938-м храм вновь открылся для богослужений, однако и после реставрация продолжилась. Они длится по сей день. Этот пример считается примером удачной научной рестраврации, хотя некоторые элементы были выполнены из новые, более современных, легких и прочных материалов.
Другое дело – московский «Манеж». Здание, возведенное в 1817 году по проекту Августина Бетанкура, загорелось в 2004 году. Пожару была присвоена высшая категория сложности. Погибло двое пожарных. Кровля была полностью уничтожена огнем. Остались целы только наружные стены. Высказывались предположения, что «Манеж» подожгли, ведь построить его заново было бы дешевле, чем реставрировать. Проект воссоздания «Манежа» после пожара вызвал бурные дискуссии в основном из-за предложения вырыть под зданием два дополнительных этажа с автопарковкой. Общественность выступила против и в итоге от идеи парковки отказались. Внешний декор был воссоздан по историческим чертежам. Однако в «Манеже» появился нижний подземный этаж, благодаря которому площадь увеличилась вдвое, эскалаторы, лифты и стеклянные ограждения. То есть была проведена не реставрация, а реконструкция – это не одно и то же.
Другой крупный пожар в Москве случился в 2010: как и в случае с Нотр-Дамом, он возник на чердаке. Научно-реставрационный центр имени Грабаря на улице Радио тоже имел деревянные перекрытия и долго горел – около пяти часов. Советское здание только собирались признать памятником архитектуры, но не успели. Страшнее было то, что в хранилище реставрационного центра оказались десятки шедевров. После пожара активно обсуждался вопрос о методах ликвидации пожара в ситуации, когда речь идет о спасении культурных ценностей. В частности, что вместо воды для тушения нужно использовать не воду, а газ. В ходе капитального ремонта была установлена современная автоматическая установка газового пожаротушения (АУГП) с газовым огнетушащим веществом (ГОТВ) Novec 1230. Система не только защитит от огня произведения искусства, но и обеспечит безопасность людей. Технология позволяет сократить выбросы в атмосферу долгоживущих химических агентов, разрушающих озоновый слой.
Одна из сложнейших реставраций в России по сей день ведется в Царском Селе. Ансамбль был заложен в 1717 году по приказу Екатерины I. Он не раз перестраивался и сегодня считается шедевром позднего барокко. В годы ВОВ комплекс был серьезно поврежден. Разрушены мосты, плотины, дамбы и другие постройки. Разграблен Большой Екатерининский дворец (в некоторых залах обрушилась крыша и полы). Бесследно исчезла знаменитая Янтарная комната. Уже в конце войны начались поиски экспонатов – из 15 тысяч удалось отыскать около 400. Реставрация стартовала в 1957 году и все еще продолжается. Конечно, нельзя сказать, что Екатерининский дворец воссоздается в довоенном виде. В ходе работ, например, были под слоем штукатурки фасада центрального корпуса были найдены и восстановлены барельефы, сделанные до переделки по проекту Растрелли. Сделаны и другие открытия. Деревянные фермы (перекрытия) были заменены на металлические. Не все было возможно восстановить с хирургической точностью, многое было безвозвратно утрачено, но специалисты предприняли максимум усилий. И длительные сроки воссоздания тому подтверждение – окончание работ запланировано на 2025 год, если не будет перебоев с финансированием.
Есть примеры, когда при всем желании реставрировать здание невозможно. Так произошло с Хрустальным дворцом, сгоревшим в Британии в 1930-е гг. Технологическое чудо было построено в Гайд-парке в 1850-1851 гг. из стекла и чугуна к Всемирной выставке. Выставочный зал занял площадь свыше 90 тысяч кв м. После завершения международного арт-смотра уникальная постройка была перенесена на новое место – в лондонское предместье Сиднем-Хилл. Вечером 30 ноября 1936 года в Хрустальном дворце вспыхнул пожар, который утих только к утру и полностью уничтожил постройку. Последние годы шли разговоры о воссоздании Хрустального дворца, работы собирались начать в 2015-м, однако работы были отложены, видимо, из-за недостатка средств. На строительство здания требуется 500 миллионов фунтов стерлингов.
Еще одна трагическое разрушение произошло в Венеции. В 1902 году там рухнула колокольня на площади Сан-Марко, построенная в XVI веке на месте более древней смотровой башни. Причин разрушения было несколько: землетрясения, удары молний и нарушение конструкции (смотритель, который жил прямо в башне, прорубил отверстие для кухни без ведома властей). Колокольню построили заново за 10 лет. В начале ХХI века свод здания отреставрировали – на это потребовалось почти 10 лет и 9,2 млн. евро.
Мария Москвичева
