Говорят, что самый сложный период — это первые три месяца жизни ребенка.
Адаптационный.
Ребенок приспосабливается жить в этом мире, его родители приспосабливаются к тому, что теперь в этом мире с ними их ребенок и что это навсегда.
Эти первые три месяца, с марта по июнь, прошли очень-очень быстро.
Сначала, сразу после роддома, было просто хорошо, оттого что я дома, что все со мной.
Было ли мне страшно? Боялась ли я не справиться? Нет. Потому что я об этом не думала.
Теперь мне даже сложно сказать, думала ли я тогда вообще.
Молоко, молоко, молоко, кормление, взвешивание, прибавка в весе, ночной плач, вечерние колики, молоко, молоко, молоко, — все это обволокло мою голову как ватой. Ни посторонние шумы, ни посторонние (то есть не связанные с ребенком) мысли в нее просто не попадали. Как некоторые умудряются работать, имея грудничка на руках? Непостижимо!!!
Все, чего мне тогда хотелось, — это выспаться. Выспаться раз и навсегда. Ну, или хотя бы поспать часов шесть — но без перерыва!
Поначалу, пока я не научилась спать вполсна, прислушиваясь к сопению в кроватке, мне казалось, я не спала вообще.
Самое большое количество Митькиных фотографий было сделано именно в эти пресловутые три месяца. Теперь даже мне неинтересно их все смотреть, но тогда казалось: как же он меняется, как же важно все, что с ним случается каждый день!
Вот стал держать головку, вот хватает погремушку, вот улыбнулся!!!
…На фотографии, сделанной в день Митькиного трехмесячья, он как раз такой: с погремушкой и улыбающийся.
Все, рубеж пройден.
Я научилась обращаться с сыном и с собой в роли мамы.
Муж научился спать под плач и громкое чмоканье по ночам.
Узнал, что есть такой гормон — пролактин. От него приходит молоко и от него я могу плакать по неизвестной причине.
Пеленал, купал и убаюкивал он Митьку лучше меня.
Что бы я без него делала.
Следующая черта — полгода. Говорят, после этого с мелкими совсем просто.
И оставшиеся до этой новой черты три месяца прошли
Ребенок еще не научился ниоткуда вылезать, много спал, хорошо ел — жизнь наконец нашла себе колею и покатилась по ней.
Ну, не позволяли мне кормления никуда надолго выйти, ну спать хотелось
Но это все прошло!
