Предыдущие части:
Осло встречает «Калинкой»
Норвежцы: трое великих
О норвежском вояже напоминают две пивные кружки, обретённые на тамошнем «блошином рынке»: барахолки, на мой взгляд, добавляют красок в картину местной историко-культурной жизни.
Одна из ёмкостей – старинная, украшенная ручной гравировкой, оловянная, с крышкой. Янтарную жидкость из неё вкушали если не сами викинги, то их прямые потомки.
Отхлебывая из этой кружки, отчего-то мысленно уносишься в совсем давние времена.
Именно к викингам, известным на Руси как «варяги», в IX веке было обращено приглашение на княжение:
Велика и обильна наша земля, но порядка в ней нет. Приходите и володейте нами.
После этого в Новгороде появился Рюрик, а там пошли и Рюриковичи...
Сувениры из Осло
Ослинской (или ословской?) барахолке мы обязаны и ещё другой кружкой – пузатой, зауженной кверху, из толстого прозрачного стекла.
На боку стеклососуда стоит дата «1978» и длинная цитата из норвежского классика Бьёрнсона готическим шрифтом. Пока это что-то мне неведомое, так как не нашло своего переводчика, но явно нечто духоподъёмное и жизнеутверждающее. Ведь текст принадлежит создателю национального гимна.
Автор множества пьес и романов, Бьёрнсон стал одним из ранних нобелевских лауреатов. Имя его значится на фасаде Национального театра, а сам он, бронзовый, покрытый патиной, солидно возвышается на пьедестале справа от входа.
Памятник Бьёрнсону
К слову, на обратном пути с «блошиного рынка» мы задержались подле изваянной в бронзе прославленной фигуристки Сони Хени, выполняющей элегантный пируэт. Чемпионка давних Олимпийских игр обрела новую славу, снявшись в «Серенаде Солнечной долины» (той самой, с «Чаттанугой чу-чу»).
Кстати, именем своим фигуристка обязана возникшей здесь на исходе XIX века моде называть девочек в честь популярной тогда нашей Софьи Ковалевской, работавшей университетским профессором в Скандинавии.
Норвежская чемпионка с русским именем
Между тем в норвежской столице наряду с многочисленными музеями, ратушей, стортингом и живописными предместьями мы, разумеется, познакомились и с тем, чем заполняются стеклянные и керамические ёмкости.
Вход на борт Donau
Присмотрев пришвартованный к набережной кораблик Donau («Дунай»), один из полутора десятков судов, превращённых в плавучие рестораны, мы стали его ежедневными посетителями.
В Donau готовили отменные креветки – и на закуску, и на горячее. Их прекрасно дополняло уже известное нам местное янтарное Ringnes.
Хотя однажды мы ему изменили: отмечая нашу «серебряную» свадьбу, заказали шампанское.
Сегодня – только шампанское!
Все столики на палубе обслуживала официантка по имени Марит, не очень юная, но стройная, стремительная в движениях, общительная и весёлая брюнетка в неизменных кожаных шортах.
Сюрпризом для нас было узнать, что Марит – профессор истории и экономики, а в отпуске просто подрабатывает. Причём на ней никак не сказывалось то, что смена длилась с полудня до полуночи. Видимо, общение со студиозусами требовало не меньших энергетических затрат, и закалка была обретена.
Профессор Марит
Как-то, спустившись в недра судна помыть руки, я обратил внимание, что на железной двери сквозь белую масляную краску просматриваются родные слова: «Посторонним вход воспрещён. Моторное отделение», на другой двери – «Туалет».
Разговорчивая Марит поведала, что корабль действительно сделан в СССР, был куплен в Эстонии.
«Всё тут хорошо, да только призрак не даёт покоя, – продолжила она. – Да, представьте себе, настоящий призрак, – с убеждением повторила официантка-профессор, видимо, ощутив недоверие. – Что-то стукнет или зашуршит за закрытой дверью. Заходишь – никого. И так бывает частенько. Что это, как не привидение?».
Неужто всё же бродит по Европе призрак, сами знаете чего? Ведь математический профессор не может заблуждаться! (Спохватился: это понятно только тем немолодым счастливцам, кому пришлось изучать «Манифест»…).
Хотя, умозрительно возвращаясь к поездке в Норвегию, думаешь, что здесь-то уж его вряд ли приветят.
Так или иначе, но Donau вместо встречи с фантомом одарил нас другой, куда интереснее и приятнее.
Вид из-за столика
...Когда мы в первый раз заглянули в ресторанчик на палубе «Дуная», одного из полутора десятков судов, стоящих у набережной и превращённых в рестораны-«поплавки», никак не ожидали, что будем награждены таким знакомством.
К упомянутым выше креветкам здесь бесплатно прилагался прекрасный вид и на крепость Акерсхус, и на всю гавань, которая во время уик-энда превращалась в место тотальной фиесты – проходил шумный, весёлый и, как потом выяснится, очень вкусный «Фестиваль морепродуктов».
Хорошо был виден и стоявший впритык изящный парусник «Нангьяла» из светло-коричневого дерева. Специальная табличка гласила, что построен он был в 1902 году по заказу русского царя знаменитым корабелом Колином Арчером, создателем легендарного «Фрама». И что сейчас его можно арендовать «для групп от 1 до 25 человек».
Шхуна последнего русского царя
На палубе – некрашеные деревянные столы, удобные стулья – всё для приятной морской прогулки. И действительно, в иные дни «Нангьяла» отсутствовал на своем привычном месте.
…Спустя неделю к нашему столику подошел полный, с очень добрым усатым лицом повар, поблагодарил за то, что мы выбрали этот «поплавок». Мы попросили его присесть. Поблагодарили за фирменные креветки. Выяснилось, что повара зовут Иван Кнежевич, что он серб, и мы с английского перешли на русский.
Вскоре обнаружилось, что повар – одновременно и владелец «Дуная» («Корабль купил один норвег, а потом уже мне продал»). Что у него есть ещё один ресторанчик в Осло, цыганский. А потом уже пошли разговоры о его жизни, семье.
Он родился в Югославии в апреле 1941 года. «Спустя два дня после моего рождения, в нашу деревню пришли немцы, – рассказывал Иван. – Мать, ещё слабая после родов, несла меня пятнадцать километров по минным полям, а ведь во мне шесть килограммов было, тяжелый родился. Спасла меня, и я это всегда помню. Вот сейчас порадую её внучкой»...
С Иваном Кнежевичем
Выясняется, что до того, как освоить кулинарное дело, в 50-60-х годах Иван был музыкантом, играл на саксофоне и фортепьяно, работал с популярнейшим югославским певцом Джордже Марьяновичем. Вместе с ним несколько раз был на гастролях в Союзе.
Ему приятно вспомнить те поездки.
«Помните, сколько народу когда-то собиралось на его концерты в Советском Союзе?», – улыбается Иван.
Молодые мы все были, любили всякие штуки отмачивать, продолжает он. Хотя дружили все в ансамбле и на розыгрыши не обижались. В ответ на мою просьбу вспомнить какой-нибудь, с улыбкой откликается:
«Во время одного из своих номеров мой друг Джордже Марьянович, танцуя, обычно падал на пол. И вот перед концертом в Киеве я предупредил дежуривших за кулисами врачей, что у певца плоховато с сердцем, как бы, мол, чего не случилось во время выступления. Мне не забыть выражения лица Марьяновича, когда в самый ответственный момент на сцену вылетела бригада врачей в белых халатах с красным крестом и попыталась погрузить Джордже на носилки...», – Иван закатывается смехом и утирает пот со лба.
Иван был саксофонистом у Джордже Марьяновича (на переднем плане)
А как всё же его занесло в Норвегию?
…Тридцать лет назад один приятель попросил заменить его в оркестре, выезжавшем в Осло. Познакомился с местной девушкой, с тех пор они вместе. Взрослые сын и дочь. Недавно появилась внучка Сандра. Кнежевич собирается везти крестить её на свою родину, в Сербию.
«А знаете, – неожиданно переключается он, – кто сидел недавно вон за тем столиком? Ваш министр со своей дамой. Представительный такой мужчина, рыжеватый... И едой остался доволен».
Без охраны были? «Без охраны», – подтверждает собеседник.
Впрочем, я и так из печати знаю, что Анатолий Чубайс ездил незадолго до нас в Данию и Норвегию в отпуск вдвоём с женой, без охраны, но перепроверить было любопытно.
Ну а как в целом-то живется в Норвегии человеку с именем Иван? «Хорошо будешь жить, если работать будешь много. А норвежцы – народ симпатичный. Если же и ты к ним по-доброму, так вообще тебя полюбят»...
К сожалению, приходится добавлять современный грустный постскриптум. В мае 2021 года одна из ярких звёзд эстрады, певец и композитор, кавалер российского ордена Дружбы народов Джордже Марьянович скончался от коронавируса на 90-м году жизни.
Владимир Житомирский
