Читать Часть 1
Читать Часть 2
На протяжении двух лет, начиная с октября 41-го, Театр Революции работал в Ташкенте. Ставились новые спектакли. Актеры каждый день выступали в военных госпиталях, перед бойцами, отправляющимися на фронт, на предприятиях города.
Описываемый случай произошел во время подготовки к выпуску героической комедии, которая будет впоследствии пользоваться заслуженным успехом. Прима театра, прославленная Мария Бабанова, кстати, только что удостоенная Сталинской премии, осталась недовольна романсом, написанным для ее лихой героини Шурочки Азаровой, центрального персонажа комедии «Давным-давно». И уже по традиции обратилась за помощью к Илье Михайловичу: кто, мол, автор такого? Подобное она петь не станет!
«Заведующий музыкой» деликатно объясняет: романс органично вписывается в ткань постановки и у руководства, и у других участников спектакля сомнений не вызывает. Но Бабанова стоит на своем: назвать автора! Пришлось сообщить, что романс, как и все остальное музыкальное сопровождение, написаны Никитой Богословским.
Тогда актриса категорически требует: «Напишешь романс ты!», иначе она вообще от роли откажется. День за днем все руководство буквально умоляет ее продолжить работу над спектаклем. Но она непреклонна: музыке не органична, противоречит образу «кавалерист-девицы».
Только получив письменный приказ дирекции, Меерович вынужден подчиниться.
Написанный им на слова Лермонтова «Если вдруг тебе взгрустнется…» романс Бабанова в конце первого акта исполняет столь проникновенно, что публика приходит в форменное неистовство. Нескончаемую овацию перекрывают крики «Бис!» Зрители стоя требуют повторения.
Уникальный случай в театральной истории: героиня пьесы поет на «бис». Но зрители вновь яростно жаждут повтора…
Актриса Мария Бабанова
В отличие от них и Богословский, и Меерович были очень огорчены. Один – из-за того, что «не соответствовал», второй – оттого, что поставил первого в неловкое положение. Илья Михайлович вообще был очень деликатным и обходительным человеком, старался без нужды не создавать конфликтные ситуации. Хотя по не зависящим от него обстоятельствам однажды оказался на краю пропасти.
По воспоминаниям Зинаиды Самойловны, супруг иногда обращался за консультацией в Московскую консерваторию – в нотную библиотеку. Ею там заведовал человек по фамилии Рабинович, признанный эрудит в сфере музыкальной классики. Когда режиссеру Николаю Охлопкову для оформления спектакля «Молодая гвардия» понадобились две трагические темы из Второго концерта Рахманинова, Илья обратился к своему доброму знакомому. Уже через четверть часа тот предоставил полный расклад необходимого: опус, страницы, длительность звучания. Так всегда бывало до того драматического случая…
Театр (с 1954 года именовавшийся Театром имени Маяковского) решил ставить пьесу о жизни трагически погибшего чешского журналиста-антифашиста Юлиуса Фучика. По замыслу музыкального руководителя было решено использовать симфоническое произведение Бедржиха Сметаны «Влтава». Подходящие фрагменты из нее помог выбрать тот же консерваторский коллега. Музыка удачно легла в канву спектакля, премьера которого прошла с немалым успехом.
Театр Революции (ныне театр им. Вл. Маяковского)
И тут, вспоминает Зинаида Самойловна, из министерства культуры поступает распоряжение: срочно явиться всему руководству, включая заведующего музыкальной частью. Там было зачитано письмо, фактически донос, в котором «доводилось до сведения», что в симфонию чешского композитора были злонамеренно вставлены фрагменты гимна Израиля. Началось бесконечное разбирательство. Это было время пресловутой «борьбы с космополитизмом», что, возможно, влияло на решение некоторых музыкальных экспертов, коих было привлечено в избытке, утверждать, что нечто похожее действительно звучит. Многие другие музыковеды категорически отметали эти подозрения.
Илья Михайлович Меерович
Разбирательство длилось долгие месяцы и поднялось на серьезные административные высоты. Чета Мееровичей уже готовилась к самому худшему, прикидывая, что пригодится в ссылке. Можно представить себе и состояние руководителей театра. В итоге следов «враждебной музыки» не обнаружили, письмо было фактически признано ошибочным. Возможно, где-то было решено не бросать тень еще на один театр.
Но гром должен был разразиться, и тучи сгустились над головой несчастного Рабиновича. Старый, больной и слепнувший человек был объявлен «врагом народа» и сослан в колымские лагеря, где вскоре и погиб. Так что и сугубо творческая, как казалось, работа в музыкальной сфере в те годы таила в себе немало опасностей.
Читать Часть 4
Владимир Житомирский
