Читать Часть 1: «Ров жареной картошки» и метамеханика Тэнгли
Фонтан Тэнгли всё не отпускает от себя. Хочется рассмотреть инсталляцию со всех сторон, обходя по окружности омывающий ее солидный водоём. И с каждой новой точки открывается что-то иное, вызывающее очередные ассоциации. Они прерываются лишь отдельными брызгами, которые долетают до тебя из выплесков, выстреливаемых недрами жутковатой композиции.
Что же скрывается за безумным нагромождением вроде бы случайных железяк, к тому же пребывающих в движении и вдобавок выплевывающих водяные струи?
Как формулировал сам Тэнгли,
«мои вещи –
пепел моих сновидений».
Возможно, в своих снах он возвращался в детство, когда от домашних неурядиц частенько сбегал в не далекий сосновый бор.
Здесь из найденных старых консервных банок, каких-то колесиков и деревяшек мастерил первые свои конструкции, которые устанавливал в ручье.
Поток воды заставлял все это колыхаться и издавать странные шумы. Это ему очень нравилось, позволяло мечтать о новых «скульптурах».
Но подростком Жан пережил и куда более страшные звуки – грохот от разрывов бомб, падавших на Базель, куда переехала семья. На его глазах молодой женщине с ребенком оторвало голову.
Эта был налет авиации союзников, не раз на протяжении Второй мировой войны таким способом нарушавших швейцарский нейтралитет. (Заметим, что и гитлеровские самолеты в начале войны вторгались в территориальное пространство альпийской республики, и швейцарской авиации приходилось вести в собственном небе настоящие воздушные бои).
Еще одно творение Тэнгли
Странные, порой устрашающие композиции, которые создавал Жан Тэнгли, иногда издающие какие-то скрипы, скрежет и прочие режущие слух звуки, по признанию скульптора, были как раз эхом пережитой в отрочестве бомбежки, своеобразным предупреждением против подобного.
Мне же эти инсталляции Тэнгли представляются отражением хаоса, утверждающегося в мире. А тонкие, но неожиданные, сильные и какие-то задорные струи воды – надеждой, что люди все же одумаются, преодолеют наваливающийся морок.
Автопортрет Жана Тэнгли
Впрочем, как в таких случаях говорят искусствоведы, работа скульптора «открыта для интерпретаций».
Надо сказать, что своим творением Тэнгли продолжил давнюю традицию сооружения в городе фонтанов. Многие сохранились с ренессансных времен, когда Фрибур тягался в украшении с их помощью улиц и площадей с самим Берном.
Здешние фонтаны – антиподы женевской струе-сталагмиту.
это широкая каменная чаша с возвышающейся посередине изящной колонной, которая служит пьедесталом для библейских или аллегорических фигур. В большинстве случаев чувствуется рука мастера, хотя сооружения выполнены в разные века.
Фонтан «Самсон»
То это святой Георгий на вздыбленном коне, своим копьем поражающий сами знаете, кого.
То это Самсон, вероятно, осуществляющий свою угрозу в отношении льва («Пасть порву!»).
То это олицетворяющая победоносность фигура воительницы в латах и шлеме. Десницей она опирается на разломанную (ею, естественно) колонну, левая нога попирает обломок капители бывшей колонны.
А вот некий заросший, явно дикий человек с каким-то дубьем. Оказывается, не случайно он затесался в весьма благородное общество: в давние времена дикаря в качестве символа своего цеха выбрали местные кожевенники. Их партнеры по ремеслу, дубильщики кожи, избрали себе небесную покровительницу – Святую Анну, мать Богородицы.
Ее скульптурное изображение с Девой Марией и Младенцем увенчивает фонтанную колонну, украшенную херувимами вперемешку с обитателями морских глубин и покрытую золотистой охрой.
Эти фигуры украшают городские фонтаны
А вот другой библейский сюжет: возвышающийся на столпе Иоанн Креститель, в сложной вязи капители под ним видна голова причастной, как считается, к его гибели царицы Саломеи, головы ее родителей – Иродиады и Ирода, и усекновенная голова самого Иоанна Предтечи.
И еще один библейский сюжет: размещенные на верху столпа фигуры Спасителя и самаритянки Фотинии подле колодца, откуда она достает воду. Это «Фонтан самаритянки».
На фоне изящного виадука, парящего почти что в небесах меж двух скал, выигрышно смотрится закованный в латы рыцарь-знаменосец, у его ног лежит солидных размеров пес – символ преданности и бдительности. Окрашенный выцветшей охрой фонтан носит название «Верность».
По времени отстоит от возведенных в средние века фонтан Девы Марии Розарии. Решительная женщина в короне, с Младенцем на левой руке и с жезлом в деснице – такой скульптор увидел святую, которая, как считается помогла победить турок в знаменитой битве при Лепанто.
В ее преддверии будущие участники сражения – христиане молились с помощью четок, именуемых розариями. В память о заступничестве Богородицы возник церковный праздник пресвятой Девы Марии Розарии.
Фонтан Девы Марии Розарии
Фонтан (как и в ряде других случаев, тоненькая струйка из крана в фусте – стволе колонны) создавался в два этапа: чаша и столп в 1839 году, а скульптура – в 1935-м. Из исторических фонтанов этот самый молодой. Но потом, как мы знаем, уже в наше время появилась инсталляция Тэнгли.
А самый юный фонтан возник еще позднее.
Еще за несколько шагов от этой невысокой фигуры ее можно принять за несчастного, зарабатывающего на хлеб каменной неподвижностью, каких видишь во многих городах. Лишь брошенная монетка может заставить такого, покрытого серебряной или золотой краской человека сделать движение в знак признательности.
Какой адской тренированностью (или богатейшим внутренним миром?) надо обладать, чтобы не шевельнуться даже тогда, когда к вам прислоняются для селфи!
Самый молодой и самый грустный фонтан и автор этих строк
Эта серо-серебристая фигура – куртка, опущенный капюшон, заправленные в полусапожки брюки, пакет для продуктов в левой руке, согнутая, словно обращенная к прохожим левая – носит название «Фонтан Trinkwasser» («питьевая вода»).
Скульпторшу Франциску Кох на его создание, с позволения сказать вдохновила, ее подруга, которая с утра до ночи оплакивала потерянную любовь. Вот и из глаз серебристой металлической девушки тоненькими ручейками стекали слезы, и внизу даже образовалось подобие озерца.
Чтобы хоть как-то утешить подругу Кох, я позволил себе взять ее за протянутую руку. Не уверен, что это ей помогло. А вот фото на память осталось. Замечу, что девушка в капюшоне чувствует себя несчастной лишь в теплое время года: зимой слезоточение перекрывают по техническим причинам.
Нам осталось осмотреть еще один фонтан, из числа самых первых, здесь сооруженных. Над капителью возвышается бородатый воин во всеоружии (латы, шлем, наколенники), с шашкой наголо. У его ног трудно опознаваемое существо, видимо, поверженный лев скромных размеров. Фонтан носит название «Храбрость».
А подошли мы к нему в последнюю голову, поскольку стоит он визави с главной фрибурской жемчужиной – собором святого Николая.
Фонтан «Храбрость» на подходах к главному собору
Храм виден отовсюду, хотя хуже всего – вблизи, из-за обступивших его старинных домов вдоль узких улочек. Зато можно разглядывать крупные планы.
Центральный портал украшен вырезанными из камня фигурами апостолов, библейских и мифических персонажей. Они почти целиком заполняют роскошный вимперг – остроконечный фронтон, в центре которого, чуть выдвинутое к вам деревянное изваяние самого Святого Николая, одежды которого сверкают позолотой с добавлением пурпура и лазури.
Фронтон-вимперг в несколько рядов по краям обрамлен тонкой каменной резьбой, запечатлевшей многочисленных отцов церкви, вещающих с амвонов…
Центральный портал собора св. Николая
Чуть уступает в пышности так называемый Южный портал. По сути, это аркбутан – опорная полуарка. И тоже покрытая тонкой резьбой – фигурами святых под сенью стилизованных шпилей.
А еще есть Северный, в более позднее время переделанный из готики в барокко с его завитками. От него поднимается двойная лестница, относительно недавно реставрированная и представившая взорам изящные украшения из кованого железа.
Стена над еще одним, Западным, порталом украшена роскошным круглым витражным окном. Из тех, что за симметричную каменную вязь, напоминающую цветок, именуют «розой».
Но вот мы наконец внутри храма. Нефы с ребрами-нервюрами на вознесшемся ввысь своде. Арки, ведущие в боковые нефы. Анфилада ребристых стройных колонн. Окно-роза уже в другой своей красе: в лучах солнца оно радостно светится витражами. Но главные витражи по бокам.
Два тематически, да и по времени их создания (начало XVI века) привязаны к двум порталам, подле которых их можно видеть. В сквозных лучах света яркими красками изображены библейские события, Богородица, святые Иоанн и Петр.
А вот другие витражи выглядят неожиданно, хотя и очень празднично. Здесь тоже присутствуют библейские персонажи, однако стиль…
Да, это ар-нуво (о котором мы говорили в рассказе о Ланси).
Работа над расцвеченными окнами началась в последние годы XIX века и продолжалась вплоть до 1934 года.
Дизайн был заказан художнику Йозефу Мехофферу из польского Кракова, а всю практическую работу на протяжении четырех десятилетий вели местные мастера.
Витражи в стиле ар-нуво
Пожалуй, только в цюрихском соборе Фраумюнстер довелось видеть нечто еще более радикальное в витражном дизайне. Но там и автор был известный каждому – Марк Шагал, да и творил он в следующую эпоху.
Читать Часть 3
Владимир Житомирский
