Первая часть: «Бразильская мыльная опера»
Вторая часть: «Глаз не оторвать»
Третья часть: «Царский жест»
Восстанавливать ход событий – это надо поднимать дневники, значит, брать отпуск.
А память – как сито, она отсеивает все детали, оставляя стерильные куски.
А смысл в нюансах, в них-то всё дело, незначительные вроде бы мелочи, малоприметные факты – подлинные свидетели времени. Они ему придают аромат и полновесность. И как найти компромисс?
Радует одно: с годами свойства памяти меняются. Давнее помнится лучше, чем ближнее. Это какой-то малоизученный феномен возраста. Меня всегда удивляло, как фронтовики, которым уже почти сто лет (кто ещё живы), помнят так подробно свою жизнь на войне. Даты наступлений, места дислокации, всю фронтовую топонимику, всю нумерологию – частей, рот, батальонов, полков… Имена сослуживцев, командиров, главкомов и все названия – достаточно многословные – своих бесконечно менявшихся подразделений.
Вот как? Это война так врезалась им в память, просто фотографически? Это всегда так бывает на грани жизни и смерти? Это пришло время уходить – и надо рассказать? И архив открывается сам собой – их собственный архив, банк их человеческой памяти?
СЕМЬЯ МАТВЕЕВЫХ
Евгений Матвеев – звезда советского кино. Актёр и режиссёр – две равные ипостаси большого таланта. Воистину народный. Любимый не только зрителем, но и женщинами. Да ещё как любимый!
Родился на Украине. Меня это уже не удивляет: кто из тех, кого знает вся страна, не родился на Украине? Ещё один парадокс. Мать артиста, которую он перевёз в Москву, вообще не знала русского языка. Слышал из его уст по телевидению. Однажды увидел и Евгения Семёновича, когда интервьюировал режиссёра М. А. Швейцера. Я уже об этом писал. Тут о другом – как я познакомился с семьёй Матвеевых, уже после ухода артиста из жизни.
Дело было летом, моего куратора звали Олегом. С его подачи я попал на заседание по основанию Фонда Евгения Матвеева. Это было время создания всевозможных фондов. Я присутствовал на открытии Фонда развития детского кино Ролана Быкова (тогда уже больного), затем мы составляли проект-обращение по той же детско-киношной теме с режиссёром Владимиром Грамматиковым (даже в это опустошительное время, в 1993 году, умудрившегося снять комедию «Осенние соблазны», римейк французского фильма «Весёлая Пасха», и занявшего там в последний раз в её жизни Валентину Малявину, отбывшую свой тюремный срок, с разрушенным здоровьем и скорбными следами былой красоты, пленявшей всю богемную Москву), были презентации обществ российских дзюдоистов, потом проект защиты монополии японских дзюдоистов от посягательств на неё русских дзюдоистов, какие-то риэлтерские профсоюзы, недели детской моды, бог или не бог ещё знает что.
В мутное время перестройки все что-то основывали, все пытались привлечь и аккумулировать денежные потоки (сплошь долларовые) – дикий капитализм становился на «цивилизованную» платформу, а бизнес поры отрочества – на крепкие ноги уже не бандитизма, а добропорядочного предпринимательства.
Адрес этой встречи я не помню, но зрительно эту улицу вижу, как будто было всё вчера. Там какая-то военная академия была, мимо неё я шёл и, по-моему, в её пределах и происходила тусовка. С этой академией связана история наград – ещё одно театрализованное веяние времени. Понапридумывали орденов и за определённую мзду все желающих удостаивали. Орден Петра Великого, Орден Великой княгини такой-то, Графини такой-то, Царя, Императора, Генерал-аншефа и Адмирала Всех Флотов… Шла заполошная игра в дворянство и голубую кровь. Да и в само дворянство производили всех подряд, титуловали и вносили в реестры и табели о рангах. Бизнес-игра в реанимацию классового общества лепилась любительски, но на государственном уровне.
ВИПы придавали этому шоу вес и значимость, а бизнесмены с их подачи «башляли» и пиры, и балы, и собственный иконостас.
Ведь организаторы награждений знали, кому рассылать виньеточные приглашения и заманчивые предложения, из кого гарантированно вытянуть побольше денег на крючок тщеславия. Короче, лиса Алиса и кот Базилио в то новоблагословенное время грустно отдыхали как ушедшие в полную отставку, в отличие от Ролана Быкова и Елены Санаевой, находивших себе применение в реалиях иной действительности, ничем не похожей на прежнюю.
Из присутствовавших на презентации матвеевского фонда выделю (потому что знал в лицо) Галину Польских в чёрном платье, небольшого роста, сухопарого киноначальника Армена Медведева, округлого драматурга Валентина Черныха… Польских и Медведев говорили речи и обоих награждали бутафорскими орденами, а Черных в курилке рассказывал мне о новом военном фильме по его сценарию «Свои», который снял Дмитрий Месхиев, а снялись в картине звезда на звезде (кто уже тогда, кто несколько позже): от Богдана Ступки до Константина Хабенского. Черных – это ещё и оскароносная «Москва слезам не верит», и «Прогулки по эшафоту» (может, кто и не помнит таких, а я одно время смотрел и пересматривал, там Дмитрий Певцов с Ольгой Дроздовой и быковско-шепитьковский Сотников, он же булгаковско-бортковский Борменталь, он же актёр Борис Плотников, недавно ушедший...)
Вообще народу было много, два ряда столов, но полнее список у меня в дневниках. А помню я то, что надел новые туфли, которые сразу же натёрли мне до крови обе ноги над пятками, я измучился, настрадался и назад возвращался по улице в носках, неся новую обутку, иначе бы до метро не дошёл.
Семья Матвеевых на презентации Фонда – его жена Лидия Алексеевна, певица, оставившая сцену, старшая дочь Светлана и сын Андрей. Сын был очень похож на отца, но не такой брутально-импульсивный. А Лидия Алексеевна не несла в себе ничего артистического, обычная домохозяйка. Хотя когда-то пела в хоре Большого театра.
Говорят, на время каждой увлечённости она отпускала мужа из дома, собрав его вещи. С обещанием принять обратно.
Это отношение, молчаливое понимание, наверно, отразил Матвеев-режиссёр в образе Ефросиньи – своей киножены по фильмам «Любовь земная» и «Судьба».
Жёны знаменитостей – особый тип женщин. Из вторых половин никого не уронила бы в обморок своей неотразимостью ни Татьяна Соловьёва, жена Н. Михалкова (хоть и модель в прошлом из Дома моды В. Зайцева), ни Людмила Зорина, жена О. Янковского (хоть и звезда Саратовского театра им. Слонова), ни Мария Шумская, первая жена (кстати, так и не разведённая) В. Шукшина, сельская учительница, его одноклассница…
Я понял: жена – это жена, тень мужа, а подруга, любовница, партнёрша по сцене и экрану – это его статусное дополнение, как автомобиль, костюм, часы и туфли.
Тут надо соответствовать.
Немудрено, что мужья своих жён, даже не в силу профессионального удобства, а сугубо эмоционально, как натуры артистические, западали на совсем другой типаж. Иногда глубоко и даже фатально. Матвеева это тоже не обошло. Любил он всех своих партнёрш по экрану (Л. Хитяеву и З. Кириенко, Н. Мышкову и О. Остроумову, Т. Сёмину и Г. Польских), но в степени уже не платонической пропал на Вие Артмане, сперва его паромщице, а затем и его царице в фильме о Пугачёве (где не дали сняться В. Высоцкому и М. Влади). Эта страсть едва не увела мэтра из семьи, но мудрость жён – их терпение, всепобеждающая любовь и прощение. Матвеева приняли обратно, а плод его любви вырос в Прибалтике, оставленный в качестве компромисса за то, чтобы не оставила семьи своей Вия Артмане.
ФОНД РОЛАНА БЫКОВА
С Роланом Антоновичем (Роландом Анатольевичем) Быковым я встречался трижды. В его уже преклонном возрасте, сокращаемом онкологией. У него была характерная одышка. Но он держался. Он был сильным человеком. Он любил людей больше, чем они его в жизни. Поводов ко второму и сам он давал достаточно: и острым языком, и своей бескомпромиссностью (в людях-то он разбирался, не зря снимал детское кино и снимался много в детских фильмах, в «Ералаше», участвовал в озвучивании мультфильмов), и, наверно, раздражал кого-то пятым пунктом. Одно время он сильно пил. От безысходности, чиновничьего гнёта, презрения партноменклатуры…
Пожалуй, его спасла любовь – брак с Еленой Санаевой, тернистый путь к которому показан в фильме его пасынка Павла Санаева по собственной повести «Похороните меня за плинтусом».
На презентации Фонда детского кино на Чистых прудах Ролан Быков со мной чокнулся шампанским. Там было много соучредителей, спонсоров, именитых гостей и коллег, но он с фужером и нас, студентов в то время, не обошёл. Я пришёл с компанией. Тогда было принято посещать презентации – голодным студентам гарантированная подкормка, потому что вход свободный.
Хорошее было время, не фейсконтрольное.
Мы даже коротко пообщались с Роланом Антоновичем на предмет общих знакомых. За эту презентацию мне потом влетело – явился туда самоходом, без приглашения, хотя от редакции был откомандирован другой человек – заместитель главного редактора. Имея в виду уровень встречи.
Но я пошёл по другой линии – как ученик того, кто в своё время сильно Ролану Быкову помог в его алкогольной зависимости. Перед редакцией я был чист, но там сработала какая-то ревность: почему я «близость к телу» сократил больше и быстрее, чем тот, кому положено по должности? Ну, я уже объяснил, почему.
Вторая встреча состоялась на чествовании Р. Быкова в связи с юбилеем фильма «Чучело». И на этом вечере юбиляр держался уже на одних уколах. Ему делали инъекцию, примерно час он мог дышать, затем никто ничего не гарантировал. Ролан Антонович продержался. Как поётся в одной военной песенке, «на честном слове и на одном крыле». На той встрече выступали Ксения Филиппова – Железная Кнопка и Кристина Орбакайте – Лена Бессольцева (Чучело). Ролан Быков всё время встречи провёл на сцене.
Это верх мужества, потому что наверняка он испытывал нечеловеческую боль.
Как Быков делал своё детское кино – я не знаю. Он как будто сам был ребёнком, он всё видел этими распахнутыми, ничем не замутнёнными глазами. Его фильмы для того времени были невероятно красочными – как мир ребёнка. Даже если на самом деле он серый и унылый. Как оно и было в действительности. Но где-то находилась эта натура, эти все цвета радуги на обычной улице, в классах и квартирах, и такой жизнеутверждающий фон отвлекал нас, школьников, сидящих в сельском клубе, от скучноватой реальности?
Снимал фильмы Быкова оператор Анатолий Мукасей. Муж режиссёра Светланы Дружининой, сын профессиональных разведчиков-нелегалов. Абсолютный близнец режиссёра. Дети на съёмках по нему ползали, он для них был свой. Поэтому такая степень органичности на киноплёнке, никакой постановочности, никакой натянутой фальши. Всё как игра, но не в жизнь, а как игра в жизни. На полную катушку.
Быков в фильме «Телеграмма» такой разухабистый загулявший гость, там же предновогодье, а он с гармошкой и Люсьеной Овчинниковой (с нею же молодожён в телесериале «Большая перемена»).
Какие были актёры – ведь глаз не оторвать.
А два фильма другого плана, видимо, уводили потом мастера в его депрессию. Это «Комиссар» и «Проверка на дорогах». Две войны, гражданская и Великая Отечественная. Местечковый отец многодетного семейства, переживающий социальный катаклизм как неизбежность, в чью хату пришла рожать комиссарша (Н. Мордюкова), и два этих антипода сошлись на одном пятачке бесконечной вселенной, каждый со своей правдой, которые непримиримы. И командир партизанского отряда, в тисках партийной пропаганды военной поры остающийся просто человеком, со своей житейской мудростью, своей платформой, своим прощением и непрощением…
Оба фильма оказались «полочными», на десятки лет их отлучили от экрана. А это, быть может, лучшие роли Ролана Быкова, где его позиция, где его мастерство, где его неповторимость. Возможно, мастер отыгрался за свои унижения и мытарства, воплотив личность Хрёщёва в фильме Игоря Гостева «Серые волки», реконструкции свержения Никиты Сергеевича с его поста.
Вот где Хрущёв и где Быков? Но ведь похож.
Умнейший и тончайший Быков показывает грубого и невежественного функционера на вершине власти. Так совершенно не похожий внешне Борис Щукин сыграл Ленина. Никто не видел в записи, как смеётся вождь мирового пролетариата. Смеялся он, говорят, заразительно. Щукин это придумал – и все поверили. Как поверили в расстрел моряков под брезентом у С. Эйзенштейна, что на русском флоте никогда не практиковалось. Так рождаются киномифы.
И не красота, как говорила Фаина Раневская, а кино – это страшная сила, потому что его убедительная мощь ни с чем не сравнима.
Третья встреча была на 75-летии Ю. В. Никулина. На манеже Ролан Быков пропел в деревенском плачевом стиле великому клоуну песню, как «набежали люди злые». Я до сих пор гадаю, что Быков имел в виду в контексте мероприятия и посетившей его публики.
Тут Никулин предстал глазами Быкова во мне дважды дедушкой на экране: и в «Телеграмме» (там он пел юным героям весёлую песню про блоху, которая жила при короле), и в «Чучеле», как дедушка Лены, которую нещадно и изощрённо травят одноклассники. А поздравитель сравнил глаза Юрия Владимировича со взглядом спаниеля.
Умные и грустные. И это очень метко.
Не зря Ролан Быков потрясающе писал стихи.
Многое от своей души, от своей нереализованности Ролан Антонович успел передать пасынку Павлу. Теперь он кинорежиссёр. И может нести это наследие уже без тех препон, что достались уникальному детскому режиссёру и великому актёру.
БАЙКИ ЛЬВА ДУРОВА
Это не коллекция мотоциклов в гараже артиста, а те уморительные истории, которые Лев Константинович умело «травил» своей неповторимой сиплой скороговоркой. Кстати, чем-то похожей на никулинскую. Один отводил душу байками, другой анекдотами. Два трагикомика.
Все знают, что Дуров из знаменитой цирковой династии. Когда его предок Анатолий Дуров на гастролях в Одессе выступил с номером, где вывел на манеж свинью с намёком на хама-градоначальника, последний при встрече после представления решил поставить скомороха на место. И спросил:
Сколько шагов отделяет свинью от человека?
— Два шага.
— А сколько тебя от свиньи?
Артист сделал шаг вперёд и сказал:
Тоже два шага.
По традиции посещать презентации мы побывали на очередной. То ли поздней осенью, то ли зимой. Там оказался Лев Дуров.
Мы курили на лестнице втроём: артист, я и мой приятель. Дуров вернулся из заграницы. Был загорелый – он любил поплавать в море. Заплывал далеко, напрягая всех наблюдавших. На той презентации Лев Константинович рассказал две байки: как в Завидово глава ГДР Эрих Хонеккер охотился вместо зайцев на переодетых кошек и как очень толстая бабушка причиной своей смерти рассмешила до упаду все похороны.
Хонеккера повергло в шок то, как зайцы запрыгивают на деревья.
Что подтвердило ему непобедимость России. А старушку убил внук, когда она, пятясь задом, проникала в туалет, где уже сидел ребёнок, который в ужасе укусил её в мягкое место, доведя до инфаркта.
В детстве Дуров был задиристый, потому что мелкий и вырос среди лефортовской шпаны. Его использовали в качестве провокатора драки. Он задирал кого надо, а шпана вступалась за обиженного. Это было развлечение. Конечно, благородного тут мало, но не задирали ли сильных мира сего и предки Дурова?
Дрессировщик слонов Юрий Дуров и руководитель московского театра клоунады (ныне это Театриум на Серпуховке) Тереза Дурова также не прошли мимо моей студенческой молодости. Сводный брат Юрия Дурова – Сарват Бегбуди придумал аттракцион с белыми тиграми. Он ещё и конский наездник. Он уговорил меня войти в клетку с хищником – тигром-подростком.
И я вошёл, следуя, конечно, инструкциям.
Может, и не было ничего опасного, но кто знает, что у тигра на уме. Хотя я и сам по восточному календарю Тигр, наступает как раз мой год – 2022-й. А Тереза Дурова одно время сотрудничала с клоунской группой МИКАС, её фронтмэном является Сергей Давыдов, сценическое имя Паганель, в дружеском кругу – Поганка. С Паганелем мы как-то провели у меня дома ночь за вином. В результате я не сдал зачёт по политологии в МГУ. Пересдавал осенью.
Сегодня династии Дуровых полтора века. Её основал Владимир Дуров, который создал «Уголок зверей дедушки Дурова». Он придумал гуманную методику дрессуры.
Её пример – когда в фильме по повести Н. В. Гоголя «Пропавшая грамота» свинья хватает и уносит из конторы важный документ. Ранее нанятый дрессировщик с этой задачей не справился. Его хавронья никак не хотела следовать раскадровке.
Тогда дело поручили Дурову. Всё, что он сделал – намазал путь свиньи, убегающей с грамотой, вареньем. Но предварительно запросил за этот трюк немалую сумму. В советском кино порой можно было вполне легально заработать огромные деньги, смета это позволяла. Но жалко было выплачивать такую сумму артисту, который ничего особенного практически не сделал.
Просто он знал секрет. И гонорар свой он получил.
Мне приходит на ум анекдот или байка, когда у одного одессита не заводится машина, на помощь зовут старого Изю.
Тот просит за содействие доллар. После сговора берёт отвёртку, тычет, машина заводится. «Но это не стоит доллар!» На что Изя отвечает: «Это стоит один цент». – «А за что же девяносто девять центов?» - «За то, что знал, куда ткнуть»,
Лев Дуров знал свой секрет. Много работал в театре, много снимался, много выступал перед зрителями. Охотно травил свои байки. Да и байкер бы из него получился, помня то, как далеко он заплывал в море. Даже после инсульта он не потерял форму.
В фильме «Не послать ли нам гонца?» с М. Евдокимовым актёр снимался после перенесённого инсульта. Его состояние объясняется по сценарию тем, что его герой Яков потерял в чеченской войне сына. Вроде как умом тронулся.
Когда я с артистом встретился, ему было уже немало лет. А умер он в 2015 году. Лет двадцать с лишним спустя. Секрет долголетия Льва Дурова – юмор и спорт. Неукротимое жизнелюбие и природное упорство. Он же Козерог. Ну, то есть не просто упёртый, но ещё и знал, куда отвёрткой надо ткнуть…
Сергей Парамонов
