Читать Часть 1. Кого послушался Юрий Долгорукий
Читать Часть 2. Одесса – греческий город?
Читать Часть 3. И подмастерьем стать у Феофана…
Когда в 1827 году, после освобождения Греции от османского ига Иоанн Каподистрия был избран первым президентом, первостепенным стало формирование новой государственности. Предстояло создать органы управления, судебную и фискальную системы, армию, укрепить границы. Но в первую очередь следовало решить проблему подступающего голода.
И тут на помощь ему пришёл российский опыт: население может спасти обычная картошка.
Однако попытки приучить греков к незнакомому корнеплоду вызвали подозрение и прямое отторжение. Президент знал о силовых методах Екатерины по внедрению нового продукта, известно ему было и о том, прусский король приказывал сажать картофель под дулами мушкетов.
Прекрасный психолог, Каподистрия избрал другой метод.
Картофелем были загружены несколько складов, подле которых выставлена вооруженная охрана. Причём, часовых проинструктировали, чтобы они, во-первых, в случае вопросов начинали бы расхваливать ценный и вкусный продукт. А, во-вторых, чтобы закрывали глаза на попытки хищения клубней
Содержимое складов постепенно растащили, и картошка вошла в число любимых продуктов местных жителей.
Это лишь один пример изобретательности и умения «решить вопрос» без применения силы.
Да и как иначе может действовать профессиональный дипломат?
Портрет Иоанна Каподистрии кисти Томаса Лоуренса
Между тем в юности Иоанн Каподистрия мечтал о другом – помогать людям избавиться от недугов.
Родившийся в 1776 году на одном из Ионических островов – Корфу в аристократической семье Иоанн обучался медицине в Италии, в Падуанском университете. Освоив ещё в раннем возрасте латынь, итальянский и французский, в Падуе он расширял свой кругозор, параллельно изучая философию и право.
Вернувшись на родной остров в возрасте 21 года, обнаружил, что его отец, сенатор, граф Антониос Каподистрия, брошен за решётку: слишком активно отстаивал права местных жителей, страдавших от притеснения французов, владевших тогда Ионическими островами.
Антониос Каподистрия
Мы с братом, вспоминал Иоанн, пытались освободить отца, но тюремщики только смеялись: «Пусть аристократы посидят за решёткой!».
Новоиспечённый медик тем временем стал активно применять полученные профессиональные знания – лечить заболевших. При этом, как правило, бесплатно.
Но вот заговорили пушки: русский флот под командованием Фёдора Ушакова в союзе с турецкой эскадрой (было и такое!) разгромил общих на тот момент врагов – французов. Уже на следующий день Ушаков выпустил прокламацию: все жители островов получают амнистию, гарантируется уважение к религии, собственности и правам личности.
От Ушакова Антониосу Каподистрии следует приглашение подняться на борт его корабля. Так или иначе, говорит адмирал, но мы связаны договором с турками, поэтому прошу вас как самого уважаемого и влиятельного сенатора отправиться в Константинополь для обсуждения судьбы Ионических островов.
Фёдор Ушаков
В марте 1800 года сенатор возвращается с утверждённой конституцией: на карте появляется автономная Республика Семи островов.
Тем временем Каподистрия-младший возглавил работу военного госпиталя на Корфу. И тут впервые судьба намекнула: его призвание в ином – в дипломатии.
Произошло это в виде разговора с отцом, который сказал, что в курсе того, что в госпитале довольны его работой, но неплохо бы ему использовать и другие знания, полученные в Падуе. Он ведь изучал там право? Пусть же проверит это практикой. На соседнем острове назревают волнения, вот-вот могут разразиться беспорядки. Нельзя этого допустить…
После прибытия на остров Иоанн отправил отцу последовательно три кратких послания. Первое: «Здесь ад, но я надеюсь». Второе: «Пытаюсь обуздать дерзкие претензии олигархов». Третье: «Я избрал путь умеренности. Обошлось без крови».
Действительно, Каподистрия-младший с блеском завершил миссию: провёл переговоры со всеми представителями противоборствующих сторон, убедив их, что «остриё против острия» – далеко не самый эффективный способ решения проблемы, а последствия могут быть драматичными для всех. Не сразу, но под напором его многочисленных веских аргументов, высказываемых спокойно, благожелательным тоном, его готовые схлестнуться собеседники остывали, склоняясь к необходимости поиска бескровного компромисса.
Древние камни Корфу
Отец восторженно приветствовал сына по возвращении, поздравив «с первым дипломатическим успехом». А того явно заинтересовала новая сфера деятельности, где дипломатичность, умение убеждать, вескими в глазах обеих сторон аргументами достигать взаимоприемлемого выхода помогают избежать кровопролития.
Такими увидел Ионические острова неизвестный художник
Но вот таланты его замечены, и по рекомендации Георгия. Мочениго, российского представителя в новосозданной Республике Семи островов, первого в современной истории самостоятельного греческого государства, Каподистрия назначается секретарём Законодательного совета. Второй пост – государственный секретарь по иностранным делам.
Он фактически курирует политическую и общественную жизнь опекаемого Россией островного государства. Постоянно в разъездах, следит за исполнением новых принятых правовых уложений.
И одновременно печётся о повседневных заботах соотечественников. Помогает создавать лечебницы, добивается признания греческого официальным языком республики, открывает целых четыре десятка школ.
За финансовую помощь со стороны России при их открытии он благодарит в письме Александра I:
«Мы теперь сможем управлять республикой сами, восстановив язык и достоинство наших предков».
В 1802 году Каподистрия учреждает первое в греческой истории научное общество – Национальное врачебное общество.
Вся деятельность молодого политика проходит в тесном контакте с официальным представителем России на островах, который видит в молодом греческом политике перспективного и важного друга России.
С энтузиазмом Каподистрия берётся за выполнение ответственного поручения этого русского дипломата – под руководством российского генерала принять самое деятельно участие в организации защиты одного из Ионических островов, Лефкаса (Лефкады), от турецкого флота.
Триста российских солдат успешно выполняют распоряжения генерала, внимательно прислушивавшегося ко всем рекомендациям греческого «советника». А тот собирал всю необходимую информацию, чувствуя себя, как рыба в воде, среди всезнающего местного населения.
В итоге миссия успешно завершена. А Каподистрия удостоен первого российского ордена – Святой Анны 2-й степени.
Некогда у острова Лефкас шли тяжёлые бои
Если организовать локальную тактическую операцию было реально, то выстоять в стратегической геополитической схватке крошечная островная республика была не в состоянии.
Тильзитский мир, вынужденно заключённый Александром I с Наполеоном после поражения при Фридлянде в 1807 году, вывел Республику Семи островов из-под патронажа России, приведя под руку французов. Она была включена в состав Иллирийских провинций Франции.
Хрупкий мир в Тильзите. Английская карикатура
Командующий французскими экспедиционными войсками генерал Сезар Бертье пригласил для встречи молодого греческого политика, уже снискавшего известность не только дипломатическими и организационными талантами, но и абсолютной честностью и бескорыстием. Ему было сделано лестное предложение: представить его Наполеону для назначения на высокую должность аудитора при французском государственном совете.
Однако ответ был отрицательным. И не столько оттого, что он прежде во всеуслышание заявлял, что никогда не будет «в числе бонапартовских служителей», сколько из глубокой симпатии к России.
Иоанн очень надеялся, что опека русским императором крошечной островной республики когда-нибудь выльется в реальную помощь при создании свободной и независимой Греции, томящейся теперь под османским игом.
И вскоре из Петербурга пришло приглашение на службу в российское министерство иностранных дел. Имя Каподистрии там было уже хорошо известно – Мочениго регулярно в своих депешах в восторженных тонах отзывался о молодом дипломате, уже сделавшем немало полезного для российских интересов. К тому же широко образованном, знающим языки, дипломатичном и весьма обходительном в общении.
Как отмечал Каподистрия в своих записках, приглашение было воспринято им и его друзьями как «счастливейшее предзнаменование для будущности нашего забытого отечества». Рескриптом за подписью Александра I он в 1809 году был причислен к департаменту иностранных дел.
Хотя новому дипломату был присвоен чин статского советника, конкретной должности предложено всё же не было. Всесильный, но осторожный канцлер Пётр Румянцев, видимо, решил тщательно присмотреться к иностранному дипломату, поручая тому составление справок и обзоров по различным международным вопросам.
Канцлер Румянцев
«Конечно, канцлер Румянцев жалует меня. Вот заказал записку о Востоке и Турции. Я ему – целый трактат, а суть-то в одной фразе: под игом Османской империи гибнет моя Греция», – делился Каподистрия в своих записях.
Устроенный быт – квартира и приличное жалованье – никак не компенсировали в его глазах отсутствие постоянной должности, которая не предлагалась. Деятельный человек, он вынужденно бродил по Петербургу, где чувствовал себя неуютно. По его словам, «всё тут смешалось – позолоченные кареты и обычные экипажи, фонари у дворцов и тьма опасных дворов, все куда-то спешат, то морозно, то слякотно…».
Невский проспект в Петербурге. Рисунок Адольфа Шарлеманя
Ощущение южного человека другой культуры из небольшого городка, попавшего в крупный северный город… Но главное – он на грани депрессии от отсутствия реального дела, того, что могло бы хоть немного приблизить поставленную им цель – независимость Греции.
Иоанн Антонович, как его стали звать в России, заполняет свободное время, стремясь максимально расширить свои познания в философии и политических науках. Светские развлечения и тем паче мимолетные амурные приключения – это не для него.
Единственная отдушина – посещение дома Стурдза: брата, Александра Скарлатовича, и сестры, Роксандры Скарлатовны. Греки по матери, они близко к сердцу принимали тему освобождения Греции.
Александр впоследствии станет секретарём Каподистрии.
Александр Стурдза
А отношения с Роксандрой пройдут несколько этапов – от приятного общения на почве совпадения интересов, до душевной симпатии и глубокой сердечной привязанности. Отношения станут настолько близкими, что Иван Антонович сделает Роксандре предложение. Но всё окажется слишком непросто.
Образованная, обнаруживающая интерес к таким сферам, как философия и
политика, обладающая подвижным умом, общительная, к тому же имеющая тонкую душевную организацию, Роксандра вошла в число любимых фрейлин императрицы Елизаветы Алексеевны.
Та находила в ней прекрасную собеседницу, коей можно было доверить и тайны не лучших отношений с супругом – Александром I.
Александр I и Елизавета: сложные отношения
Беда в том, что император, посещая покои супруги, переключался на беседу с её фрейлиной. А вскоре их беседы стали обходиться без присутствия Елизаветы.
При этом попытки Стурдзы затронуть важную для неё греческую тему венценосцем обычно отметались – это нарушало интимную тональность общения, к чему тот имел большую склонность. И нередко это получало продолжение, не слишком радовавшее императрицу. Которая, впрочем, порой платила супругу той же монетой…
Повышенное внимание его к Роксандре, разумеется, породило небеспочвенную ревность императрицы. И она задумала устроить брак фрейлины с одним из своих родственников.
Видя, что соединение судеб с Иваном Антоновичем может расстроить императрицу, к которой Роксандра питала глубокую симпатию и сочувствие, и, в конечном счёте, негативно отразиться на Каподистрии и его, точнее их общей, сверхзадаче, они согласились пожертвовать своими чувствами.
Роксандра Стурдза
Роксандра в дальнейшем выйдет замуж за высокого германского сановника, заранее намеченного императрицей.
Император при любой возможности продолжит с ней встречи.
В жизни Каподистрии женщин больше не будет.
Но это всё будет позднее. А пока что Иван Антонович наконец-то дождался первого назначения – секретарём русского посольства в Вене.
Чрезвычайный посланник Густав Штакельберг встретил назначенца настороженно. Однако его обширные знания, исключительное трудолюбие, профессиональная хватка, полное отсутствие склонности к интригам, умение поддерживать разговор на любую тему снискали расположение главы посольства.
По всей видимости, отличные рекомендации посланника сподвигли канцлера Румянцева вспомнить о дипломате-греке. Весной 1812 года от него тому пришло распоряжение срочно отбыть в Бухарест в распоряжение командующего Дунайской армией адмирала Павла Чичагова.
Возглавив дипломатическую канцелярию огромной армии, Каподистрия вместе с войсками проделал почти тысячекилометровый путь до Березины. Позже, будучи в Петербурге, он запишет:
«Я вспоминаю Березину. Там я заглянул в пропасть человеческую. А ведь мелка была речушка. Неширокая. А страшная. Под мостом вместе со льдинами плыли сотни трупов. По обе стороны реки лежали тысячи, уже мёртвые от ран и мороза. Обнажённые, потому что с них сдирали одежду те, кто ещё пытался выжить в этом хаосе. Я был там без оружия. Моё оружие – перо, голос, мысль. Можно ли назвать это дипломатией? Не знаю. Я, как мог, защищал страну, которая стала для меня второй родиной».
Мост через Березину. Юлиан Фалат
И дальше:
«После бесконечных дорог в России, переправ через множество рек, больших и малых сражений я ощутил, что значит быть русским… Я не ожидал, что выдержу это испытание. Но оказалось, это только начало. Главнокомандующий Барклай де Толли (сменивший Чичагова – В.Ж.) представил меня государю Александру Павловичу как серьёзного дипломата. Вскоре император вызвал меня к себе и поручил необычное задание»...
Об этом – в следующей части.
Владимир Житомирский
