28 января. День один.
29 января. День два: страхи.
30 января. День три: сны.
31 января. День четыре: выступление.
1 февраля. День пять: кино.
2 февраля. День шесть: расфокус.
Проснувшись, написав статью и получив задание на новый сюжет, обозревающий Сады у Залива в Сингапуре (бананово-лимонном, конечно же), я завтракаю кукурузными хлопьями.
Смешиваю шарики — шоколадные с медовыми — и добавляю к ним звездочки. Звездочки вкуснее всего, чисто из-за формы и самой идеи — представляю, как поглощаю настоящие далекие газовые сферы, которые светятся у меня в желудке и шипят.
Потом еду на такси в чайную лавку. По пути выдаю таксисту обзорную лекцию про китайский чай. Забираю сто грамм шу-пуэра 2010 года в виде аккуратно упакованного блинчика и столько же красного маофена. В подарок получаю упаковку чая с зизифорой и зверобоем, стикер и открытку «Зеленый змий» в честь китайского нового года. Очень приятно. Обнаруживаю в ассортименте чайной лавки свой любимый чай — хей дзин («черное золото»). Очень редко его можно найти, да и так чаще всего он ароматизирован и пропарен сахарным сиропом. Однако даже в этом случае эффект от него удивительный и очень психоделический.
Это первый чай, с которым у меня произошел так называемый диалог. Я почувствовала дух чая, который — сложно описать — был внутри меня. С которым можно было взаимодействовать.
Звучит безумно, но это ощущается не так, как под наркотиками.
Чайное опьянение органичнее, легче и не вызывает страха или чувства вины.
Делаю пометку, что в следующий раз постараюсь взять хей дзина. Когда я пью его, я чувствую себя дома. В своем мире, как в халате, расшитом антрацитовыми драконами, переливающимися и тихонько мурчащими.
Смотрю на время и понимаю, что опаздываю на сессию к психологу. Заказываю такси, но оно приезжает не туда — то ли у меня gps сбоит, то ли у него, а, может, у обоих. Долго ищу его, звоню, договариваемся встретиться под рекламным щитом. Прихожу к нему и вижу уведомление, что водитель отменил поездку. Ну, приехали. С меня списывают небольшую плату, в районе трехсот рублей. Потрясающе. Вызываю новое такси — «белый хендай солярис прибудет через 9 минут». Отменяю, перемещаюсь, вызываю на другую точку, поближе — то же самое. Паника. Вижу машину с шашечками, из которой выходит пассажир. Подхожу. Торгуюсь. Удачно. Еду. Опаздываю на двадцать минут.
Моего психолога зовут Катя, она очень обаятельная и приветливая. Она меня поддерживает. Как-то я читала ей свои стихи. Она слушала очень внимательно. Вспомнила сегодня про старый стишочек, который бы полезно было заучить наизусть:
объяснительная
у меня нет политических взглядов
не то чем горжусь, просто данность
не разрывает меня от бомб и снарядов
не разрывает от аплодисментов в каннах
поэзия может быть актуальной
но это совсем не мой случай
было бы идеально
если бы в мэш запостили обычные тучи
над городом электроглавым
над городом вроде героем
но не военной державы
а песни льда и застоя
песни о перестройке
о собянинской плитке
о пересменщице зойке
которая пашет на складе в попытке
прокормить себя и ребенка
и мужа — инвалида по зрению
как же все-таки тонко
немногие поймут это стихотворение
но это абсолютно неважно
это просто арт-терапия
мне перманентно страшно
мне страшно за россию
и за себя немножко тоже
что слишком быстро посадят
что существует божий
еще один филиал ада
был и рехаб и психушки
остались тюрьма и война
в плацкарте на боковушке
любуюсь в окно и страна
простирается вдоль горзонта
ах, нас осталось так мало
ах, действительно тонко
меня могли звать алла
меня могли звать алла пугачева
если б по отцу фамилия
мама была в токсикозе готова
назвать меня аллой, и на могиле
миллион алых роз на прощание
было бы очень мило
но я обычная аня
у меня нет политических взглядов
и мнения по актуальных событиям
мне оно просто не надо
за это меня и простите
Чувствую вину перед Катей, психологом, за то, что опоздала. И перед мамой, которая оплачивает сессии. Сумбурно ношусь по кабинету, заваривая чай. Катя вежливо отказывается от предложенной порции, это меня немного задевает. Я бы хотела как можно больше людей обратить в чаефарианство, но, увы, пока никого. Не считая клиентов чайной лавки, в которой работала летом. Обсуждаем мое чувство вины, мои успехи и тревожность, вызванную огромным количеством ответственности, которую я взвалила на себя в последнее время. Регулярные пробежки (через день, чтобы мышцы восстанавливались), две работы, два служения, две учебы. А завтра начнется еще и практика в ветклинике. И на группы тоже ходить надо. А вскоре еще и подготовка к егэ, курсовая и диплом в ветеринарном колледже.
Темой курсовой я выбрала «Тревожные состояния у собак».
Я одно время мечтала стать зоопсихологом — для этого нужно ветеринарное образование плюс психологическое. Я бы хотела лечить стрессовое расстройство у цирковых животных, например.
Когда работала на ферме альпак, много времени проводила с верблюдихой Марго — чесала ее, чистила щеткой, гладила и кормила. Заходила к ней в загон несмотря на страх. Она от радости, что ей уделяют внимание, общаются с ней, начинала ходить кругами, все ускоряясь и ускоряясь. Это было опасно — в порыве страсти она могла просто затоптать насмерть. Но мне нравилось это.
А в детоксе во время процедуры ингаляции криптоном, дорогущим газом, имеющим наркотический эффект, я увидела свою смерть — будто я умру в сто два года, от того, что грудную клетку мне раздавит слоненок. И умру абсолютно счастливой. Я чувствовала и видела, как он наступает на меня, кости разламываются и я как будто начинаю дышать по-настоящему — воздух проходит сквозь меня. А потом мое сознание растворилось во вспышке радостного света.
Потом беру в церковной лавке бананово-шоколадное печенье и курник. Последний съедаю на переходе по пути к метро и еду к психологу из рехаба, чтобы потрындеть и забрать мою фотокамеру. Он живет на Тверской. Очень красивый вид из окна. В квартире куча кошек. Они мяукают и пахнут.
Еду домой. Упиваюсь чаем до невменяемости. Все. День пролетел. Доброй ночи.
Анна Встяная
