Первая часть. Культурный код
Вторая часть. Отряды хранения молодости
Третья часть. Моя прелесть
Четвёртая часть. Нитки
Пятая часть. Саша-Вырубаша
Шесть часть. В квартире у Черепа
Седьмая часть. Профессиональное выгорание
Меня слепят вспышки мигалок скорой помощи. Психоз, которого мы тащим из дверей клуба на руках к врачам, морщится от боли.
— Потерпи еще чуть-чуть! — подбадриваю я.
А сам опасаюсь, что из-за его травмы могут остановить концерт, который я организовывал. Похоже на перелом руки. Мы укладываем Психоза на носилки, его загружают в карету скорой помощи.
Изначально идея была дурацкая и веселая, как я люблю. На прошлогоднем концерте Antimelodix, который я организовывал, их вокалист забыл у меня дома свои штаны. Портки все это время долго скучали по хозяину, и томились от грусти в моем шкафу. И, наконец, настал час воссоединения! В кульминационный момент их сегодняшнего шоу мы выстроили под сценой трехэтажную пирамиду из человеческих тел. Психоз должен был залезть на вершину и в самый «качовый» момент швырнуть треклятые штаны в вокалиста.
Смотрелось это эпично. В мигающей стробоскопной тьме танцпола, вибрирующего низкими рычащими басами, уловить суть происходящего можно было только по отдельным вспышкам, которые выхватывали из темноты фигуры музыкантов в подсвеченной дымке, улыбающиеся лица, выпученные от адреналина глаза, пролетающие мимо твоего лица, человеческие конечности. И наверху этого копошащегося муравейника, как черт над чистилищем, показывается Психоз со «штанами-летунами» в руке. Он, уселся под самым потолком на шевелящейся пирамиде человеческих тел, дождался нужного момента, размахнулся и швырнул штаны в сторону сцены, но не удержался и рухнул назад с высоты на бетонный пол. Штаны улетели в неведомом направлении, их нашли только после выступления, ошарашив вокалиста Antimelodix.
Парень по кличке «Психоз» в тот вечер собрал фулл хаус: сломал руку, дополнил эту травму трещинами на второй руке и ноге. Он больше никогда не появлялся на наших концертах. Его можно понять. Но было много и таких, кто возвращался обратно в клуб из травмпункта. И их я тоже могу понять.
Бунтари, переросшие подростковый возраст, отчаянно хотели найти форму своим ощущениям и эмоциям, найти какой-то стержень, основу внутри себя. Найти таких же, как и они сами: обрести свою стаю чувствующих, что мир вокруг максимально несовершенен и несправедлив. Кучка забытых всеми и мало кому нужных. На экзистенциальный кризис, возведенный в квадрат гормональной бурей, церковь и религия не могли и не могут дать действенного адекватного ответа. Такого, чтобы ты всем своим молодым нутром понял, о чем это все, и как быть с собой, таким меняющимся, взрывным и спонтанным.
А субкультуры говорят с твоим молодым тестостероновым сознанием на понятном и доступном ему языке. Панк-хардкор использует для этого низкие рычащие гитары, и барабанные ритмы в скорости учащенного человеческого пульса, а самое главное — тексты, похожие на гимны молодости и силы духа, которые можно орать, что есть мочи всей огромной толпой. Здесь и сейчас!
Для меня идеи, почерпнутые из хардкор-культуры стали основой всего дальнейшего жизненного пути. Братство и взаимопомощь, позитивное и трезвое отношение к жизни, осознанный выбор, неприятие предрассудков, — все это перестало быть просто словами. А в тот момент это стало своеобразными религиозными догматами. Хардкор-шоу со всеми их прелестями и издержками стали для меня и для таких, как я, своеобразным мистическим религиозным ритуалом.
Во всех городах мира свои тусовки любителей тяжелой музыки. И у каждого такого сообщества свои правила и традиции. У нас в городе, например, было принято выходить на танцпол на хардкор-концертах исключительно трезвым. Парни и девчонки так прокачивались самой атмосферой, звуком и взаимодействием, что нам «с головой» хватало собственных эндорфинов и адреналина. А, главное, все понимали: залезать в эту мясорубку пьяным опасно для себя и окружающих.
Изголодавшаяся по чему-то новому, отчаянная, одичавшая российская провинция — так чувствовали наш вайб группы из России и других уголков мира, которые устраивали целые туры по городам нашей необъятной, чтобы посмотреть на местный колорит, зарядиться от него энергией. Многие рассказывали, что видели здесь со сцены что-то невероятное, чего не сыскать в больших клубах Европы. Потому что каждый раз, под знакомые гитарные рифы — мы рубились, как в последний раз в своей жизни.
Когда ты заслушал любимую песню «до дыр», и слышишь ее на живом концерте, при первых же аккордах ты чувствуешь, как надпочечники сжимаются и вбрызгивают тебе в кровь целую струю адреналина. Ты медицински всегда совершенно чист, но глаза у тебя выпучены, тебя трясет, рожа красная и азартная, а пот льется струйками вне зависимости от температуры в зале. И ты понимаешь, что все вокруг узнали это трэк и сейчас надо будет бороться за выживание. Смесь страха, азарта и отчаяния.
Ты разбегаешься и пуляешь своим туловищем в толпу друзей, чтобы не расслаблялись, а они на опыте, подхватывают твою тушу и перекидывают себе за голову, наверх. В доли секунды ты уже на головах толпы, она несет тебя куда-то к сцене под грохот барабанов, и сверху со второго этажа на тебя приземляется еще один твой приятель. У него адреналин уже капает из сфинктера. Все дружно падают на пол, а в образовавшуюся воронку из человеческих тел начинают нырять те, кто только что закинул тебя на толпу. Руки — ноги — лица — футболки с названиями групп, которые знают только посвященные, все перемешивается в этой каше отчаянного ритмичного угара и веселья.
Для таких специфических ритуалов в хардкор-среде Америки в 80-е придумали свой специальный танец, который распространился вслед за субкультурой по всему миру. Он развился и обрел в разных странах и городах свою стилистику, свои уникальные движения и узнаваемые связки.
«Мош» в принципе изобрели, чтобы концентрировано выплескивать на концертах весь накопившийся негатив, злобу и отчаяние. Когда вся структура музыкального произведения подводит тебя к тому, чтобы в ярости рвать и метать, парни из Нью-Йорка, Бостона и Лос-Анжелеса придумали форму для выхода этих эмоций.
Мош довольно трудный, быстрый и очень энергозатратный танец. Наполненный рубленными движениями, махами и ударами рук и ног в воздух и в танцол. Все это приправлено изрядной долей акробатики и постоянной опасностью словить своим лицом чью-нибудь пятку в самый кульминационный и взрывной момент, когда вся толпа в истерике начинает месить окружающее пространство, не особо разбирая, кто где. Все это действо со стороны непосвященному кажется глобальной большой дракой, поэтому базово все участники должны быть дружелюбны и позитивны. По-другому просто невозможно. Но главное правило: кому прилетело, тот и виноват.
Многие люди узнав, что в городе проходят такие подпольные тусовки, приходили на них просто, чтобы увидеть это своими глазами. Мы видели эти изумленные глаза, эти прикрытые ладонью открытые рты, кто-то поумнее обхватывал голову руками и забирался на стойку у стены — самое безопасное место. Кто-то оставался на многие годы, а некоторые до сих пор живут этим.
Кирилл Михайлов
