Часть первая. Дом с пасекой
Часть вторая. Осы хитрее, чем кажутся
Часть третья. Мы обменялись с художником телефонами
Часть четвёртая. Сороки садятся на крыльцо
Часть пятая. Со льдом шутки плохи
Часть шестая. Гарсиа Лорка зимой
Часть седьмая. Там вдали за компостной рекой, где лёд...
Часть восьмая. На реке появились бобры
Часть девятая. Мартовские кошки
Часть десятая. Огород
В мае с утра до вечера из леса доносится пение птиц. К этому легко привыкнуть, когда безвылазно торчишь в глуши. Но стоит на пару дней уехать из дома, провести выходные в городе (на майские праздники мы выбрались в ближайший Рыбинск), а потом вернуться — как птичье многоголосье, встречающее у крыльца, вдруг с новой силой напоминает о том, в каком все-таки интересном месте живешь.
О птицах Ярославской области я уже писал в предыдущих частях блога, но теперь хотелось бы рассказать о них подробнее. Хотя бы потому, что недавно мне удалось увидеть живьем ту ухающую сову, что я слышал зимой по ночам. И не только ее.
В рассказе я попытаюсь пожертвовать поэзией ради строгости композиции — иначе говоря, постараюсь уместить в этот текст всю информацию о пернатых, что мне удалось собрать, при этом не перепрыгивая с темы на тему (недостаток моего вольного стиля, на который мне было указано). Как вы понимаете, формат будет достаточно экспериментальным.
Итак, за последний месяц мне повезло увидеть множество птиц, многие из которых занесены в Красную книгу, а некоторые (например, небольшой экземпляр довольно экзотичного вида — с чем-то вроде красных хохолков на голове) даже до сих пор не удалось в точности опознать.
Один раз по дороге от остановки я увидел белого аиста — он поднялся в воздух прямо передо мной. Заметил я его в последний момент, но поскольку он взлетел всего в двадцати метрах впереди, с ровного асфальта, я все-таки успел худо-бедно его рассмотреть. Орнитолог из меня не великий, поэтому только задним числом, сравнив его ослепительно белые крылья с черными краями с серым окрасом группы увиденных позже цапель, я смог определить, что на дороге мне повстречался действительно он самый — белый аист, совсем недавно зимовавший где-нибудь в теплой Африке, а теперь прилетевший в наши болотистые края.
Цапель же я впервые увидел благодаря одному из ближайших соседей, подвозившего меня на машине до поворота. По пути он увлеченно рассказывал об охоте, о том, как густо населены дичью местные леса и как легко в этой местности стрелять птиц. Вдруг, будто в подтверждение своих слов, он обратил мое внимание на край леса:
— Вон как раз цапли стоят. Как коровы пасутся, там в поле, на границе, видишь?
Я повернул голову и правда увидел около пяти-шести серых пятен с узнаваемыми длинными тонкими шеями. Цапли спокойно бродили по полю в невысокой, только начавшей зеленеть траве — примерно в ста метрах от нас. Чем-то они действительно напоминали непуганых и спокойных, не знающих до поры до времени о человеческой опасности коров.
А дикие утки, с приходом весны регулярно появляющиеся на реке прямо под домом, кажется, вообще созданы для того, чтобы привлекать к себе лишнее внимание. Они взлетают с громким звуком, отдаленно напоминающим то ли о старте вращения вертолетных лопастей, то ли о хлопке газового баллона (этот звук немало меня пугал, особенно поначалу, ведь раньше я его не слышал).
Но самая необычная встреча с крупной птицей — прямо на участке — произошла совсем недавно. Почетное первое место я с уверенностью отдаю наконец увиденной и упомянутой мной в начале сове (или чему-то вроде сипухи — простите, дать точное научное название я пока не в силах). Случилось это так.
В последнее время я стал замечать, как за плетнем (кстати, посреди белого дня) парит одинокий хищник коричневого оттенка — сперва я даже принял его за ястреба или беркута. Птица явно высматривала мышей, в изобилии обитающих на ближайшем к доме склоне холма. Полетав немного кругами, птица опустилась передохнуть на кусок повалившегося забора прямо напротив крыльца. В тот момент, когда она вывернула голову, как девочка в «Экзорцисте», я понял, что это никакой не беркут (к тому же голова, к слову, была огромной относительно тела и очень круглой). Дальнейшее мне запомнилось будто было снято в замедленной съемке: отклонив голову назад (градусов на девяносто) и оттолкнувшись в таком положении ногами, сова подпрыгнула в воздух, совершив у меня на глазах непонятный кульбит на подобие сальто. Быстро удержав тяжелую голову в равновесии, дала дополнительный разгон направленным вниз взмахов крыльев и, как ракета, с трудом преодолевающая притяжение земли, наконец взметнулась ввысь.
До сих пор не знаю — всегда ли совы взлетают именно так, или это была «сальтуха» для зрителей, но впечатление этот миг на меня произвел неизгладимое: я до сих в точности помню то забавное движение. К сожалению, фотографий у меня нет — диких птиц вообще непросто сфотографировать. Прилагаю раскадровку этого движения, выполненную по памяти, а также в утешение предлагаю вам загуглить фотографии спящих птенцов совы (если вы вдруг не видели, как спят совята, это здорово поднимет вам настроение).
Достаточно забавное зрелище (на втором месте после местных сов), как оказалось, представляют собой маленькие трясогузки: потрясывая хвостом, дрожа на лесной полянке, как амфетаминовые наркоманы, они явно подтверждают данное им название. Кстати, образовательная информация, которую мне донесли совсем недавно: трясогузку легко опознать именно благодаря этому странному движению хвоста. Так что если замеченная вами птица машет, как веником, вверх-вниз хвостом — не спешите изучать ее окрас и строение клюва (они у них могут быть разными), потому что с вероятность в 99% перед вами трясогузка.
Наконец, мы подобрались к самому сложному птичьему вопросу (во всяком случае для меня): как невнимательному городскому человеку отличить галку, грача, ворону, сороку и ворона друг от друга? В местности, где обитают все вышеперечисленные виды птиц с темным оперением, сделать это не так просто, как кажется.
Начну с простого. Ворон — это огромная черная птица с мощным клювом, обитающая в глухих лесах (а потому возможность увидеть ее вблизи невелика). Скорее всего, настоящий ворон мне не попадался, но я определенно видел его гнездо — на одном одиноком дереве на краю одной из множества деревень, мимо которых проезжает автобус по дороге в город. Гнездо ворона напоминает большой треугольный терем, сделанный из крепких веток, фундаментом которого служит (в случае увиденного мной гнезда) рогатина в верхней части кроны высокого дерева. О том, что это именно воронье гнездо я определил благодаря случайно полученной информации в передаче «Спокойной ночи, малыши» в выпуске с Безруковым. Не спрашивайте.
Вороны, в отличие от воронов, часто встречаются в городах. Пару обычных ворон я видел, например, в Угличе, когда после разбора зимнего катка они охотились на обрывки блестящих строительных лент на образовавшемся от катка пустыре. Как вы понимаете, характерное для них поведение. Сороки же, несмотря на такую же привязанность к местам скопления людей, отличаются от обычных ворон более элегантным видом, серой (а иногда белой) окраской туловища и длинным, «острым», как стрела, хвостом.
По неопытности мне сперва было непросто отличить галку от вороны. И тех и тех можно увидеть у мусорного контейнера на остановке в деревне. Отличия заключается в основном в размере и окрасе — галки чуть меньше ворон, а загривок у них более серый. К тому же у галок нет острого хвоста, а над клювом — небольшого нароста. Сам же клюв у галок тоже поменьше, из-за чего голова кажется более круглой.
Грачи — еще одни «темные» птицы, тусующиеся вблизи человеческих поселений и у помоек. Когда прилетели грачи, романтическое впечатление от их появления, навеянное картиной Левитана, было довольно быстро разрушено их поведением: грачи сколачиваются в банду и нередко отбирают у маленьких галок еду. Этому я сам был свидетелем.
Грачи — крупные перелетные птицы. Полностью черные, за исключением светлого клюва. По размеру напоминают крупную ворону — к тому же с таким же, как у ворон, острым хвостиком. Можно было бы легко признать грача (особенно в одиноком полете) за лесного ворона, если бы в Рыбинском музее мы не увидели чучело этого самого лесного ворона — он огромен, к тому же сразу бросается в глаза мощный крючковатый клюв. Так что лично для меня отличие заключается исключительно в размере и форме клюва. Есть подозрение, что если однажды мне доведется наконец увидеть настоящего ворона, я смогу его признать — предполагаю, он должен потрясать воображение.
Надеюсь, что если и у вас были проблемы с определением птиц, этот текст станет для вас стартовой помощью в этом вопросе. Кто знает, когда в жизни пригодится отличить вороку от сороны, а валку от лесного горона?
***
А закончить эту часть блога хотелось бы не шуткой, но маленькой, слегка морализаторской историей о птичьей охоте. Знакомая моей девушки, мастер по красоте из города, рассказала о том, как ее муж перестал охотиться на глухарей. Дело в том, что по весне, когда у глухарей наступает брачный период, они полностью глохнут, из-за чего становятся легкой мишенью. Эта женщина из раза в раз повторяла мужу, что ей жалко несчастных птиц. Она говорила что-то вроде: «Он танцует, пытается привлечь внимание самочки, а ты по нему стреляешь!» В конце концов мужчина то ли засопереживал глухарям, то ли перестал видеть в этом деле спортивный интерес и забросил охоту. Мораль тут, как мне кажется, самая простая: чем больше узнаешь или думаешь о мире вокруг себя, тем меньше хочется его разрушать — во всяком случае ради личного развлечения.
Изображения и текст Александра Жиркова
